– А дизельные генераторы? – тупо брякнул Олег.
– А зачем? – резонно вопросил Генка и закашлялся, когда клочья зловонной субстанции попали в рот.
Закаркали вороны, снялись с плетня и подались куда-то в деревню. И вновь обрушилась тишина – густая и вязкая, от нее зазвенели барабанные перепонки. Люди по инерции шли дальше – в очередное облако тумана, встающее над дорогой. Видимость терялась. Ульяна машинально прижалась к Олегу. Тот сделался мрачным, неразговорчивым, и рука его подозрительно подрагивала.
– Хлысты тут жили… – поведал в спину пропадающий в тумане Борька. – Одно из радикальных течений в беспоповщине. Мракобесы, короче. Типичная тоталитарная секта. С миром не общались, драконовские нормы в повседневной жизни, никакого тебе секса, никаких развлечений. Жутковатые обряды с человеческими жертвоприношениями – выбирали девчонок посимпатичнее, из числа своих же, и сжигали на костре, чтобы Боженьку задобрить. Били розгами, умерщвляли провинившихся, дабы другим неповадно было, всю деревню держали в страхе. Не удивлюсь, если тут до сих пор витают души невинно убиенных и не могут найти пристанища…
– Борька, ну заткнись, а? – не выдержала Ульяна. – Без тебя же, мать твою, не по себе…
– И не ври чего не знаешь, – проворчал Семен. – Ну да, хлысты провозглашали строгий аскетизм, пищевое и половое воздержание. Практиковали самобичевание во имя очищения – поскольку человеческое тело, как они считали, греховно по своей сути и есть наказание за первородный грех. Отрицали священников, святых, государство, Библию. Разрешалось веровать только в Святой Дух. Отвергали деньги, уплату налогов, военную службу, считали любые документы за знаки Антихриста… Но насчет человеческих жертвоприношений, Борька, – тут ты явно перегнул: хлысты, в общем-то, дружили с головой…
– Да гадом буду! – возмутился Борис. – Не сам же я это выдумал…
И вдруг он замолчал, что было довольно странно. Послышались хрюкающие звуки.
– Ты чего там хрюкаешь? – проворчал Артем.
– Я не хрюкаю, – удивленно отозвался Борька. – Это рядом кто-то хрюкает… Или не рядом, я не понимаю…
Зябко вдруг стало. Ледяная змейка поползла по позвоночнику. Что-то щемящее, тянущее заползало в душу. «Беги отсюда к чертовой матери, пока не поздно!» – забилось в голове, но ноги приросли к земле, стали ватными. Люди остановились, растерянно вертели головами. Туман клубился повсюду, они оказались в самом его средоточии. Какой-то разлагающий, с неприятным запахом, он колыхался перед глазами. В прорехах лоскутьев и наплывов было видно, как рядом шевелятся смазанные тени. Закашлялся Генка Аракчеев, харкнул. В нескольких метрах матово просвечивал силуэт Борьки, поблескивал голый череп. Он озирался, явно заинтригованный.
– Эй, вы чего несете? – сипло пробормотал Руслан. – Кто хрюкал? Я ничего не слышал…
– Померещилось, – икнул Борис, всматриваясь в наползающее облако. – Нет здесь никого, кроме нас…
– Ага, и мне померещилось, – фыркнул Артем.
– Ворона? – предложил версию Олежка.
– А то, – усмехнулась Рогачева. Она ссутулилась, прижалась к Артему. – Слушайте, ребята, а только моя задница предупреждает об опасности? Замороженная она какая-то…
– Не знаю насчет опасности… – растягивая слова, произнес Семен, – но я уже не уверен в высоком уровне своего развития. Тут действительно ярко выраженная аномальная зона… Это и есть обещанная Борькой чертовщина?
– А можно подумать, не похоже, – вздохнула Алла. – Ребята, кончайте дурить, пойдемте дальше… если уж мы не можем прийти к полюбовному соглашению и вернуться к машине.
Группа людей втягивалась в уплотняющееся облако. За спиной осталось озеро, с левой стороны дороги из мути выползало кладбище. О том, что это был погост, говорили остатки могильных холмиков, заросшие сорняками. Кое-где валялись сгнившие доски, выглядывали края раскуроченных домовин – такое впечатление, что много лет назад здесь активно занимались разграблением могил. Кладбище было небольшое. В стародавние времена оно отделялось от деревни лесополосой, но сейчас на этом месте красовались лишь почерневшие обрубки и несколько полусгнивших паданцев. Возможно, в перелесок попала молния и все сгорело, возможно, подожгли намеренно.
– Черт, мне кажется, здесь кто-то есть… – глухо прошептал Руслан, вертя головой.
– Нет здесь никого, – натужно хмыкнул из арьергарда Борька.
– Только мертвые с косами… – выдохнул Генка. – Они не кусаются…
Продуктивных мыслей в голове уже не было. Страх, растерянность – острые иголки жалили кожу, вызывая неприятные ощущения. Туман за спиной смыкался, там видимость терялась полностью. Туман распространялся в полном безветрии. Он подступал с обочин, переползал через канавы. За спиной остались горелки лесополосы. Мимо тянулась черная, насквозь прогнившая изба – вернее, те ее фрагменты, что едва проявлялись в уплотняющемся облаке. Избушка выглядела так, словно ее вдавили в землю гигантским каблуком – крыша развалилась, центральная часть фундамента вместе с завалинкой ушла под землю. Ульяне казалось, что она попала в другое измерение – в некую грань между бредом и сном, к которой весьма проблематично применить слово «урочище». Самое странное, что впереди теперь тумана почти не было. Он клубился сзади, клубился по флангам, а впереди образовалось что-то вроде рваного коридора. В нем тоже присутствовала муть, но сквозь нее просматривалась дорога, испаханная буераками, островки травы, невнятное нагромождение рядом с дорогой – при наличии фантазии можно было представить, что это телега без колес, обросшая толстыми слоями грязи.
Ульяна замешкалась, потеряла Олега – он растворился в хмари, сделался невидимым и неосязаемым. Страх вцепился в горло, а когда на пятку кто-то наступил, удавка сжалась. Она чуть сознание не потеряла от испуга.
– Кто это? – выдавила Ульяна.
– Угадай, – прокряхтело пятно голосом Генки. – Пардон, мадам, я, кажется, взял вас на абордаж…
– Ты что там делаешь? – проворчал из облака Олег и, слава богу, материализовался, схватил Ульяну за плечо.
– Ориентируюсь, – хмыкнул Генка. – Вернее, теряю ориентацию…
– Эй, народ… – прозвучал слева хриплый голос Артема. – Давайте все сюда, собираемся. Чего мы тащимся как мертвые? Рогачева, ты где? Почему ты постоянно куда-то пропадаешь?
– В глухой обороне я засела, – послышался с другой стороны не очень-то любезный голос Рогачевой. – Из канавы выбираюсь, важные дела возникли… Иду, милый, ты стой где стоишь, я уже в пути…
Ульяну снова кто-то толкнул, она попятилась, Олег схватил ее за талию. В тумане определенно было что-то ненормальное – не бывает такого тумана, в котором вообще ни черта не видно! Хорошо хоть, клешни и щупальца с присосками пока не выползали… Люди сходились на призывное «уйди-уйди» в исполнении Артема, отдавливали пятки друг другу, сталкивались. «Как ежики в тумане», – пошутил Генка. Он еще не вышел из привычного образа – брел, волоча ноги, и напевал под нос: «Вышел ежик из тумана – кончилась марихуана». Выпрыгнула из завесы Рогачева с большими глазами, вцепилась Артему в хлястик. Вывалились в зону относительной видимости Алла с Русланом – девушка кашляла, отплевывалась, Руслан покрылся пятнами (аллергия на туман?), глаза лихорадочно блуждали. Последним, пошатываясь, вышел Семен Райдер. Не говоря ни слова, он бросил под ноги сумку, сел на корточки и пристроил на колени дозиметр. Он снова крутил свои ручки, хмурил брови.
– Есть контакт? – пошутил Генка.
– Семьдесят микрорентген, – констатировал Семен. – Ну, не сказать, что айс, но в общем и целом…
– Боже правый, да при чем тут радиация? – взмолилась Ульяна. – Нам и без этого фона мало не покажется… Люди, ну пойдемте назад к машине? Возьмемся за руки и быстро проскочим…
Генка тут же зловеще замурлыкал: «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке…» Артем злобно шикнул на него, но Генка не внял.
– Да, народ, пора валить, – прокашлял Руслан. – Это переходит все границы… Токсичная какая-то гадость, отравимся, на фиг…
– У Бориса спросите, – вздохнула Алла, – как он отнесется к нашему единодушному мнению?
– А где Борис? – не понял Олежка.
Бориса в компании не было.
Тревожно забилось сердце. Неужели… начинается? Воздух в легкие почти не попадал, вдыхать удавалось через раз. Страх сковал суставы. До нее дошло, похоже, раньше прочих… Люди всматривались в клубящуюся пелену, навевающую ассоциации с причудливым дымом, стали вразнобой звать Борьку. Но инициатор этой безумной поездки из тумана не выходил. И не отзывался.
– Борька, ты того, охренел?! – надрывался Руслан. – Хорош прикалываться, выходи!
Субстанция колебалась в пяти шагах от группы и загадочно помалкивала. Люди озирались – если этот тип решил всех разыграть, ему ничто не мешает подойти сзади и вволю похихикать над испуганными людьми. Но Борька не выходил, и это уже начинало нервировать. Сомнительно, что ему доставляло удовольствие дышать гнилостными ароматами и наслаждаться растерянностью товарищей.
