увидишь, к чему это приведет.
- Потом я лежал в сточной канаве, и сердце мое трепетало, пока одна дама, проходя мимо, случайно не сказала: "Вы можете сказать человеку, что он пьет в компании, которую сам выбирает". Тогда свинья встала и медленно пошла прочь.
Мужчина рассмеялся от души, как грязный Санта. По его подбородку стекала слюна, и это было нормально. Для таких случаев там была целая копна серебристых волос. Его борода была также хороша для хранения пищи, гнездящихся птиц и щекотки Уилбура.
- Ты ведь никогда не бросишь меня, поросёночек? - спросил он свинью, которая сидела в углу, стараясь не смотреть ему в глаза. - Старина Ларри без тебя долго не протянет, - это тоже была горькая правда.
Эта свинья помогла ему пережить трудные времена. Как в тот раз, когда ему пришлось отрубить себе палец на ноге из-за обморожения или когда на него напали еноты. Уилбур был рядом с ним все эти годы, восемнадцать или больше лет, и хотя часто возникало искушение просто сдаться и съесть хороший сэндвич с беконом, Ларри всегда удавалось побороть желание приготовить своего маленького приятеля, так как тогда остались бы только он и его мать.
По мнению Ларри, Эди Трэверс была хорошей матерью, но временами ему хотелось, чтобы она просто померла и оставила его и Уилбура жить в относительном покое.
Возьмем, к примеру, прошлую неделю. Ларри ужалил шершень, когда он прогуливался со свиньей по лесу. Это было чертовски больно, но когда Ларри рассказал об этом матери, она запаниковала и отправила его в город.
- Купи уксус! - визжала она. - И пищевую соду... И мясной рулет. Да, еще картошку и немного нашатырного спирта.
Ларри не был уверен, что она собирается со всем этим делать, поэтому пошел, ожидая хорошего ужина. Но когда он вернулся, она обмазала его со всех сторон, оставив его похожим на существо, только что сбежавшее с острова каннибалов.
Было что-то изначально неправильное в том, что шестидесятипятилетний мужчина был избит до полусмерти мясным рулетом во имя обеззараживания своей восьмидесятидевятилетней матерью, которой, скорее всего, было больше...
Да, жизнь станет лучше, как только он выбьет сральное ведро у неё из-под задницы. Ларри специально выбрал участок в лесу на тот случай, когда придет время. Конечно, она этого не знала. Это могло бы напугать старую суку, и если бы она узнала об этом, то превратила бы его жизнь в кошмар на все оставшиеся годы.
- Люди могут жить до ста, - сказал Ларри Уилбуру, похлопывая его по животу.
Тот ненавидел, когда он так делал, но он видел выражение, которое иногда появлялось в его глазах, часто сопровождаемое облизыванием губ и стоном "М-м-м-м-м-м". Не стоило ворчать ему в ответ, чтобы он не превратился в сосиски и стейки.
- Ты можешь в это поверить? Сотня. Это означало бы, что ма может жить ещё хренову тучу лет...
Он снял носки и пересчитал пальцы. Девять. Поняв, что у него недостаточно пальцев, он снова надел носки и сказал:
- Чёрт, одного так же не хватает.
Уилбур вздохнул. Немногие свиньи могли это делать, но у этой было много практики за эти годы. Он хмыкнул просто по привычке.
- Нет, Уилбур, я не могу ее убить, - сказал Ларри. - Она же моя ма.
Уилбур снова хмыкнул. Английский перевод гласил: Я ничего подобного и не предлагал. Знаешь что, глупый девятипалый человек? Ты и в самом деле чертова пустая трата воздуха.
- Положить ей подушку на лицо, пока она спит? - спросил Ларри, потрясенный и удивленный в равной мере. - Уилбур, это не очень хорошо. Она и для тебя тоже мать. Я знаю, что она иногда пинает тебя, но она ничего плохого не имеет в виду. Она просто больше похожа на большую белку.
Уилбур снова вздохнул. У него было много практики...
- Не, это для нас, мой маленький поросенок, - Ларри вздохнул. У него было столько же практики, сколько и у свиньи. - Никаких проблем. Не о чем беспокоиться, кроме этих странных червеобразных тварей в моих какашках. Жизнь могла быть и хуже.
Могло бы быть и лучше, но ты играешь той рукой, которую сдал. Если бы только Ларри не попал в раздачу "Счастливых Семей" [4].
- Я пойду, - сказал Ларри Уилбуру. Свинья хрюкнула: Спасибо, черт возьми, за это. - О, я скоро вернусь, чтобы проверить тебя до темноты. Постарайся до тех пор не гадить. Я уже не так молод, как раньше.
Он оставил свинью барахтаться в грязи и направился в хижину, где Эди Трэверс готовила бурю на засраной кухне.
- Ты проводишь с этой чертовой свиньей больше времени, чем со мной, - сказала она.
Для Ларри, которому ежедневно приходилось выслушивать одну и ту же обличительную речь, это было как с гуся вода.
- О чем это ты говоришь, ма? - спросил Ларри, придвигая стул к столу.
- Ты еще не слишком стар для свежатинки, Ларри Трэверс, - сказала его мать, ложкой наливая какую-то неприглядную смесь в, и без того грязную, миску. Часть ее выплеснулась за край, и с хлюпаньем приземлилась на пол. Ларри наблюдал, как таракан подбежал к ней, понюхал и, громко пискнув, побежал в противоположном направлении. Когда миска наполнилась, она отвернулась от плиты и поставила ее перед сыном. - У меня нет хлеба. Тебе придется это выпить.
Сначала мне придется это убить, - подумал Ларри, глядя в свою миску.
- Спасибо, ма, - сказал он, засовывая в нее ложку и убирая руку.
Она стояла прямо, что никогда не было хорошим знаком.
Эди Трэверс приготовила себе миску и села напротив Ларри.
- Не строй никаких планов на завтра, - сказала она, вытаскивая из бульона что-то похожее на хвост.
- Почему?
Ларри очень не хотелось спрашивать, но лучше было выяснить это сейчас и смириться с этим, что бы это ни было.
- Я нашла кое-что в туалете, и это было не мое. У тебя глисты, парень. Мы вытащим из тебя этих мерзких сукиных сынов, пока они не сожрали твои почки. Нельзя, чтобы мой мальчик ходил с недоеденными почками. У меня есть кусок удочки и кроличья лапка. Старое средство, разберёмся с тобой прямо сейчас.
Вот и все. С Ларри было довольно.
- Мне надоело, что со мной обращаются, как с десятилетним мальчишкой, - сказал
