— Слышь, скороварка, заглохни, — посоветовала Лиана.
— Дежурный! Гарнизон в ружьё! — крикнул я курившему на улице дежурному. — Всех к месту падения скреббера. И Утюгу лично звони.
— Жень, оденем скафандры? — спросила Лиана.
— Самое время, лишь бы свои не пристрелили, — сказал я, выискивая глазами скафандр в общей куче.
— Можно красную тряпку повязать на руку, — Лиана сбросила свой комбинезон ни капли, не стесняясь и осталась в одних трусиках.
— Можешь не одеваться, так и полетишь с ними в космическое путешествие, — раздался позади нас скрипучий голос папаши Каца. — Накатаешься вдоволь с пришельцами в тарелке.
— Твои влажные мечты, дедуля? — усмехнулась Лиана и влезла в скафандр. — Одевайся, вместе полетим. К нам гости.
— Кац знал, Кац даже чувствовал! — охнул знахарь.
— Все быстро одевайте скафандры. На месте расскажу, как пользоваться, хотя здесь всё равно автоматически. И вы тоже одевайте, что варежки открыли, — крикнул я на замерших рядом приданных нам Утюгом солдат и показал кулак Лиане за совращение личного состава. Через минуту по городу разнеслись звуки воздушной тревоги. Мы неслись на всём что ездило прямо к Чуме на блокпост. Разрушенный квартал был от неё в полукилометре. Для неё я захватил отдельный скафандр. Жалко, что на складе больше не было, платформа тю-тю. Придётся ещё искать, так-то скафандры есть на каждой, но боевые не везде. Например, на тех, где мы имели счастье жить, таких не было. До блокпоста домчались за десять минут. Чума подняла всех своих по тревоге. Рядом с ней стоял Петруха, неплохо они здесь потрудились, сделав буквально за неделю приличный укрепрайон, вот только внешники в лоб его брать не будут. Им проще разбомбить всё, крепость рассчитана на таргов. Хорошо хоть этих пока не видно.
— Что случилось, Лесник? Привет, кстати. Какие вы нарядные, беленькие, — Чума пощупала рукав скафандра. — Откуда?
— Чума, столько вопросов, — рассмеялась Лиана, выпрыгивая из Виллиса. — По случаю нашли. У тебя нет случайно красной или чёрной материи?
— Чёрная есть, хотели пиратский флаг сделать и закрепить на куполе ДОТа.
— Не стоит пока. Мы и о тебе не забыли. Это боевой скафандр внешников с возможностью крепления навесного оборудования, а ткань нам нужна, чтобы отличить своих от внешников.
— Зачем?
— Затем, что они скоро здесь уже будут. Точная информация.
— Как знала, всю ночь ворочалась…
— С кем? — засмеялась Зараза.
— Одна, с кем здесь ворочаться, обмылки одни остались. Где все нормальные попрятались? Снилась всякая чушь, что я на мальчишник угодила… И вот, пожалуйста. Сон в руку. Место приземление известно, Жень?
— Да, чуть дальше, где скреббер сдох.
— О, да. Нашли тоже, где садиться. Мы там заповедник решили устроить. Вы не представляете сколько туда заражённых пёрлось, всем хотелось скреббера обглодать. Мы по началу их отваживали, боялись, что они потом в город пойдут. Но ничего, пожрут и отваливают. Там теперь красиво остался лежать один скелет огромного ската. Впечатляет.
— Я видела, очень красиво, — подтвердила Мотоко.
— С чего такое внимание к нам, да ещё сразу на шести челноках? — продолжила задавать вопросы Чума.
— Вспышку видела в небе полчаса назад? Так это мы им платформу уронили, — приосанился папаша Кац. — И ещё один внешник у нас в подвале сидит связанный.
— Слушай, — Мотоко толкнула кулачком Изю в плечо, — может они за ним летят?
— Кому он нужен, обычный тип. Учёный вроде.
— Вдруг он очень нужный учёный? — предположил Сиплый. — Хотя тогда зачем им здесь садиться. Сели бы уж сразу у нас.
— Сядут, спросим, — отрезала Лиана прислушиваясь. — Вот они, соколы. Летят.
Правее, за большой трещиной отделявшей стаб от остальной части города показался челнок. Пузатый самолёт с недоразвитыми крыльями и почти без хвоста. Никак не пойму зачем они придают челноку аэродинамические качества, ведь в их силах заставить летать даже кирпич. Этот перекормленный пингвин показался из-за крыши дома, где мы ловили шпионов. До наших позиций ему оставалось не больше четырёхсот метров. Он рассчитывал обойти нас по дуге и подойти к месту общей посадки. Заодно сломать скелет скреббера. Какой стаб может похвастаться таким существом? Да ещё и скреббером, никто не может, а эти уроды на своём бочонке сейчас пёрлись его ломать. Я не заметил, как исчезла Чума, зато хорошо увидел, как результативно отработала «Шилка». У Лианы так бы не получилось, на такой калибр её дар не распространялся. Чума же стреляла из всего, не так круто, как Лиана, но всё же внешникам хватило. Их челноки почти не обладали бронёй и снаряды с четырёх стволов сразу буквально разорвали этого летающего пингвина. Мгновенно окутавшись дымом с хищными языками пламени, что вылетали у него из района кормы, челнок упал с высоты восьмого этажа. Наверняка он рассчитывал спрятаться от нас между домами, но его подвела маленькая высота. Лети он выше, может быть и пролетел целым мимо Чумы.
С воем рухнув вниз он врезался в поверхность в ста метрах от трещины вызвав переполох среди бродивших неподалёку бегунов. Они с опаской отскочили к ближайшему зданию и попрятались в подъездах глазея оттуда на неудачников. Челнок завалился на бок обломав крылья и куцый хвост. Обычный пандус на корме открыть не удалось и оставшиеся в живых при падении внешники попытались вылезти через аварийные двери в боку. Бегуны и подтянувшиеся к ним особи побольше, казалось, только этого и ждали. С рычанием они набросились на воздухоплавателей. Завязался бой. Внешники отстреливались от прибывающих заражённых, но как-то вяло без огонька. Через минуту левый борт челнока взорвался, давая возможность выбраться остальным десантникам. Все, как назло, были точно в таких же скафандрах. Чума навела «Шилку» в горизонталь и дала короткую очередь практически в упор. От внешника во все стороны полетели белые лохмотья, не так уж ты и хорош боевой скафандр. Ладно нам он нужен для другого, чтобы в космосе не мёрзнуть.
— Скафандры берегите, зря не подставляйтесь, — крикнул я.
— Мы не все раздали, я шесть штук дома оставила, Жень, — успокоила меня Зараза.
— Это ты молодец, — обрадовался я. — Тогда возьми у Чумы чёрную тряпку и рви её на лоскуты.
Внешники кое-как отбились от заражённых и попрятались за корпусом пылающего челнока. Тем не менее мы положили троих и ещё шестерых растерзали и утащили заражённые. Чума дала команду тяжёлой технике которая стояла в ангарах и могла подойти в течение десяти минут. В ДОТ мы отказались залезать, памятуя что случилось с Немезидой и укрылись в траншее. В хозяйство Чумы я вмешиваться не собирался и решил ждать тяжёлой техники. Два Т-80 выкатились на позицию и начали с двухсот метров плющить челнок. Он лежал за широкой трещиной как на ладони и каждый выстрел просто рвал его на части. Танкисты работали по нему как по консервной банке, челнок, казалось, вообще был из алюминия. Увидев такое, танкисты сменили бронебойные снаряды на фугасы и веселуха пошла в полный рост. Мы уже праздновали полное поражение внешников, когда сверху из-за наших спин показались сразу пять транспортов. Зависнуть над нами они не решились, и один из них упал сражённый «Шилкой», заткнув своим корпусом солидный кусок трещины тем самым организовав мостик, но потеряв весь свой десант. Кто-то из внешников сгорел при падении, остальные свалились в трещину выпав из развороченного корпуса. Четыре других транспорта удачно приземлились за первым и начали выгрузку десанта.
Если я правильно подсчитал, то каждый транспорт вмещал двадцать четыре десантника. И так перед нами на той стороне окопались порядка сотни внешников. Сила огромная, ведь стоило ещё учесть, чем они были вооружены. Кстати чем? Лишь бы не треноги, эти твари разобьют опять все ДОТы. Но оказалось на этот раз они привезли гостинцы почище. Вскоре из-за разбитого корпуса первого транспорта показалось большое серое облако не пойми чего. Двигалось оно быстро, я бы даже сказал стремительно и уже через несколько секунд радостно облепив преодолело застрявший в трещине транспортник. Мы напряжённо вглядывались и всё никак не могли понять, что за напасть к нам движется, пока у неё на пути не оказался человек. Что-то мелкое, плохо различимое даже в бинокль отделилось от общего облака и врезалось в убегающего бойца. Раздался взрыв и ноги по самый таз перестали существовать, человек упал словно подрезанный и тут же умер от большой потери крови.
