— Львов, — коротко отозвался «Иридиум» голосом Бати.
— Тащ полковник, это Грошев, докладываю…
Закончив разговор и убрав спутниковый телефон, подошел я к вышедшему из «караулки» старшему по КПП.
— Слушай, товарищ старший лейтенант, не окажешь небольшое содействие?
— Да не вопрос, — приосанился тот. — В чем проблема?
— Подскажи, будь другом, с кем у вас тут можно по поводу окружающей «оперативной обстакановки» переговорить. А то, понимаешь, «сами мы не местные», здешними раскладами не владеем, а они, судя по… — я мотнул головой в сторону танков, — уже имеются. Не хотелось бы по незнанию «косяк» упороть и в проблемы влететь на ровном месте. Да и просто интересно было бы у вас тут осмотреться. Нам самим нежданно «счастье привалило» — аж целый город на десять, примерно, тысяч душ населения. Теперь вот голову ломаем, что с этим «подарком судьбы» делать и как все не прое… Ну, ты понимаешь.
— Десять тысяч? Ничего себе! У нас тут чуть больше двух и мы уже не знаем, как размещаться, своими силами новые дома строить начали, — сочувственно качает головой тот.
— Не, нам проще, — отмахиваюсь я. — Это у вас тут всего несколько учебных корпусов, да пара-тройка казарм… Остальное — стрельбища, тактические поля да танковые директрисы.
— Ну, прямо уж так и пара-тройка, — с деланной обидой тянет старлей. — Поболе будет. И не только казарм, но и гостиницы имеются.
— Пусть так, — с готовностью соглашаюсь я. — Но у нас-то там не армейский учебный центр, пусть и большой, а вполне нормальный город: пяти, девяти и даже шестнадцатиэтажные дома имеются, ну, и всякое прочее, включая детские сады, больничку, пожарную часть и милицейский околоток.
— Везет…
— Это если с одной стороны поглядеть. А с другой — у вас тут периметр изначально закрытый и куча строительной техники как раз по профилю, для оборонительных сооружений. Оставалось только забор укрепить слегка и фантазию проявить. А у нас — город. Обычный, без бетонных заборов вокруг…
— И чего делаете?
— Укрепляемся помаленьку, окна на нижних этажах замуровываем, между домами стены ставим.
Тут я, скорее желаемое за действительное выдаю, строительство только сегодня начаться должно было… Да и ладно! Сам же говорил: «Немного не приврать…»
— Нелегко придется, — сочувственно качает головой подошедший к нам грушный прапорщик. — И голодных ртов полно, и работы — немерено. А главное — нужно еще кого-то сагитировать ту работу выполнять. Добровольно кирпич таскать да раствор месить не каждый «манагер» пойдет. Среди них же чуть не половина — профессиональные пустомели и бездельники.
— Это да, — киваю я, — Может, и не настолько все страшно, но проблема такая имеется. Что делать — будем агитировать…
— Что касается «обстакановки», — продолжает «прапор», — это тебе лучше к нашему старшему, подполковнику Пантелееву. Он у нас тут вроде начальника разведки. Только его нет сейчас — на выезде, только к вечеру вернется.
— Начальник разведки и сам на выезде?
— Пантелеев у нас — тренер играющий, — ухмыляется в ответ грушник.
Ну, да. Спецназ ГРУ — это вам не мотопехота, где большинство подполковников-полковников уже такой «штабной грудью» обрастают, что на пятый этаж по лестнице в один прием пешком подняться не могут. У них, вроде как в нашем милицейском ОМСН, где тоже, званием-то, может, уже и полковник, а по должности — старший опер, ну, максимум, старший опер по особым… В общем — как рядовой боец, с автоматом сам рысачишь, без скидки на погоны и выслугу лет. Скорее — наоборот, как с наиболее подготовленного, требуют куда больше, чем с «молодых-зеленых».
— Хотя бы примерно, во сколько будет, не в курсе?
Мой собеседник в ответ только руками развел. Всё верно, ему-то откуда знать?
— Какие идеи? — интересуется Буров.
— Думаю сначала до АЗС возле Солнечногорска прокатиться. «Пламя» от нас теперь никуда не денется, а вот армейцы могут и укатить. Не смертельно, конечно, но раз уж взялись за сбор информации… Как мой отец говорит: «Делай все хорошо — фигово само получится». Там с народом поболтаем — назад вернемся. Впустите нас назад-то? — вопросительно смотрю я на старлея.
— Впустим, — не стал жеманничать он. — Только для того, чтоб на территорию попасть — зарегистрироваться нужно будет и гостевую «времянку» получить. Без нее — до первого внутреннего патруля.
— С регистрацией возни много? — вступает в разговор высунувшийся в окно УАЗа практичный Солоха.
— Нет, за пару-тройку минут можно управиться, — успокаивает его прапорщик-спецназовец.
— И чего тогда ждем? — в голосе нашего хохла вдруг прорезались начальственные нотки. — Поехали уже. Пока туда, пока назад, а там, глядишь, и начальство здешнее как раз вернется…
— Ладно, парни, мы тогда не прощаемся, — киваю я старлею и обоим «прапорам» усаживаясь в машину.
Старший лейтенант желает нам счастливого пути и идет в караульное помещение открывать ворота, тот прапорщик, что болтал с нами, шутливо козыряет двумя пальцами.
АЗС на Ленинградском шоссе — учебный центр «Пламя». 29 марта, четверг, день — вечер
Армейцы с автозаправки уехать не успели, но судя по всему, когда наш УАЗ подъехал — как раз собирались. Но тут объявились мы. Подкатили к БМП, выбрались, представились, познакомились с «аборигенами». Оказалось — офицеры и контрактники доблестной Четвертой Гвардейской, Краснознаменной, Ордена Ленина, Кантемировской танковой дивизии. К желанию обменяться информацией кантемировцы отнеслись с полным пониманием. Военные, они, на самом деле вовсе не такие тупезни, какими их зачастую и, совершенно необоснованно, считают гражданские. Они даже если не знают старую фразу: «Кто владеет информацией — тот владеет миром», и не в курсе, кто именно ее произнес, то интуитивно с такой постановкой вопроса согласны. И то верно, на кой вот этому, заросшему длинной, но редкой рыжеватой щетиной старшине-контрактнику знать того же самого миллиардера Ротшильда? Он ему что, близкий родственник? Специально для него в Боевом уставе, который, кстати, далеко не самые глупые люди в свое время сочиняли, то же самое прописано, пусть и слегка другими словами. Ага, то самое: «Разведка ведется непрерывно…» Что, скажете, есть большая разница? Вот и я говорю — те же яйца, только в профиль. По словам командовавшего тут майора — они на этой заправке со второго дня стояли. Сначала просто порядок поддерживали, бензином всех заливали и изредка подбредающих из Солнечногорска мертвяков отстреливали. Потом еще и оружие раздавали. Сперва службу несли, так сказать, смешанным составом, позже, когда бо´льшая часть «срочников», подобно нашим таманцам, рванула по домам — остались одни офицеры и контрактники. А вчера в обед, когда стало окончательно ясно, что из Москвы выбираются уже не тысячи, и даже не сотни, а считанные единицы, они получили приказ ждать еще сутки, потом сворачиваться и возвращаться в ППД[6] дивизии под Наро-Фоминск.
