Ознакомительная версия.
— Я не знаю, — неуверенно проговорил Сергей. — Многие годы я не верил в его смерть, но сегодня…
— Я тоже не верил. Вот посмотрите, что я нашел в кабинете отца после его исчезновения.
Адвокат вынул из стоящего перед ним сундучка коробку из-под монпансье, пластмассовую куклу в ситцевом платьице с оторванной рукой. Лицо ее было разрисовано красной краской.
— Эти предметы не принадлежали моему отцу, их не мог забыть никто из клиентов, я всех опросил. Кроме того, на стене карандашом явно детской рукой была нарисована рожица. Знаете? Точка, точка, запятая…
— Странно, — сказал Илья.
— Очень, очень странно. Вы правы, Илья Николаевич. А вообще у вас есть какие-нибудь соображения? — обратился он к Сергею.
— Пока нет. Но есть люди, с которыми стоит поговорить… А теперь нам пора.
Сергей поднялся. Адвокат тоже, видно, по своей привычке, опережающей мысли, вскочил, но загипсованная нога напомнила о себе, и он снова сел.
— Вас проводят, — сказал он. — Но если потребуется моя помощь, всегда можете на нее рассчитывать. У меня есть предчувствие, что вы на правильном пути. У адвокатов предчувствие часто играет решающую роль. Желаю вам удачи. И хочу попросить вас держать меня в курсе дела. Ведь я так любил папочку…
Сергей был задумчив. Когда сели в машину, он вставил в магнитолу кассету с органной музыкой Баха, которую всегда слушал в машине, закурил и пустил три кольца, потом вынул из кармана документ, прочитал его два раза и, сложив, снова спрятал в карман.
— Ну как, почерк похож?! — наконец решился спросить Илья.
Некоторое время Сергей не отвечал, задумчиво пуская кольца из дыма, потом сделал звук магнитофона потише и сказал:
— Если бы экспертиза подтвердила, что это его почерк, и если бы даже нашлись свидетели того, что писал мой отец, то я все равно бы не поверил. Помнишь иероглиф, выколотый на его руке? На этом документе его, что характерно, не хватает. В конце каждого сколько-нибудь значительного документа рядом со своей подписью он ставил иероглиф, означавший свое имя на китайском языке. В письмах тоже. Только он умел писать его так красиво. Он говорил мне: "Ты всегда узнаешь меня по этому знаку."
Сергей в воздухе начертил пальцем иероглиф.
— Так нужно Марину искать, — сказал Илья. — Может она что-нибудь знает.
— Это завтра, — вздохнул Сергей. — А сейчас поедем домой. На обед мы уже опоздали.
Карина встретила их чрезвычайно встревоженная. Басурман жался к ней и казался перепуганным больше своей невесты, вздрагивая от каждого уличного шума.
— Что у вас здесь случилось? — заметив состояние Карины, спросил Сергей, входя в кухню и внимательно оглядывая обстановку. — Вас как будто привидение посетило…
— Ой, слушайте, мужики. Я до сих пор дрожу, — Карина присела на табуретку. — Час назад звонок. Я как дура подхожу к двери "кого" — спрашиваю. Мне говорит мужик: "Илью". — Ну я как культурная открываю. Начинаю объяснять, что тебя, Илья, нет. Он страшенный такой, косматый, меня отпихнул, и в комнату. Всю квартиру осмотрел, в туалете защелку сломал, там как раз Басурман сидел. Так он его с толчка поднял, лицо рассмотрел и по квартире как начал метаться! Словно полоумный. Я уж думала конец. Силищи необыкновенной! Ежели бы обычный мужик, я б ему в пах ногой съездила — и дело с концом. А этот не-ет! Совсем не такой. Глаза пустые, похоже ничего не соображает, как наркоман обторченный. В трансе как-будто… Ну у тебя, Илюха, и друзья!
— Что-то я таких не знаю, — пожал Илья плечами.
— Нечего дверь было открывать, — сказал Сергей, сев за стол. — Сколько раз тебе говорил.
— Да ты не врубаешься, что ли?! Я же дверь твою спасла. Если бы я ему не открыла, он бы сломал твою дверь к чертовой матери. Знаешь, силищи какой?! И глаза пустые. Транс — одно слово. Басурманчик у меня от страха чуть не помер.
Басурман стоял рядом, всем своим перепуганным видом подтверждая рассказ Карины.
— Еще один такой, ешки-матрешки, стресс — и в ящик, — Карина положила ладонь на массивную левую грудь. — Я ведь даже обед не приготовила.
Вечером, когда Карина с Басурманом немного поуспокоились, Сергей позвонил своей тетушке, у которой обнаружился адрес адвоката, и попросил вспомнить, где живет друг отца. Тетя Люся не вспомнила. Потом позвонила через два часа и сказала, что живет он в Красном селе, на Таллинском шоссе, что зовут его Марк Анатольевич, что у него свой дом и огород. А через час позвонила снова и сказала, что дом его — не доезжая Красного села по правую сторону шоссе.
— Завтра поедем искать Марка Анатольевича, — вечером сказал Сергей. — Может быть, он что-нибудь знает.
— А Марина? — спросил Илья.
— Успеется. Она от нас никуда не денется, что характерно.
ЭТА ЖЕНЩИНА ПОГУБИЛА ЕГО!
Утром, когда Сергей сказал Карине о том, что они уезжают с Ильей по делам, Карина опечалилась — по ней это было заметно сразу: она перестала разговаривать и весь завтрак просидела хмурая. И только уже в конце завтрака, убирая посуду, бросила, как бы ни к кому не обращаясь:
— А этот трансформер опять припрется, чего с ним делать-то?
— Лучше двери никому не открывайте, — посоветовал Сергей.
Карина в ответ только хмыкнула.
— Нам предстоит, что характерно, большая работа, — сказал Сергей, выруливая из двора. — У меня предчувствие, что мы сегодня узнаем что-то важное.
Район, в котором нужно было разыскивать товарища отца Сергея, протянулся на четыре километра в виде разнокалиберных деревянных домиков с крохотными шестисоточными участками по обе стороны шоссе.
Для начала они проехали до самого Красного села, обозревая объем работ, и это угнетало: за день обойти все домики представлялось маловероятным. Тем более, что было известно только имя и отчество нужного им человека.
У первого дома в огороде копалась скрюченная старуха. Она много раз переспросила, кто им требуется, после чего надолго задумалась. Но вразумительного ответа от нее так и не дождались. В следующем доме мужчина пилил дрова, но в разговоре с ним тоже зря потеряли время… Потом деревянные домики слились в единое целое представление, и их уже трудно было запомнить и различить. Встречались в них чаще других одинокие старухи и престарелые мужчины. У всех друзья спрашивали только одно: "Не здесь ли живет Марк Анатольевич?"
В бесплодных поисках прошло четыре часа. Изрядно устав и потеряв всякую надежду отыскать нужного человека, Сергей уже с какой-то безнадежностью смотрел на унылое однообразие домиков и их жителей.
— Эй, бабуля, — остановил он печально бредущую старуху.
Но бабка, не остановившись, прошла мимо — то ли не услышав, то ли не обратив внимания на мужика.
Ознакомительная версия.