– Да… может быть, – Анжела не понимала, что он хочет сказать. Сама она ничего симпатичного в изъеденных забытьем улицах не видела. – В конце концов, это наш родной город…
Рон отмахнулся:
– Да я не об этом. Я о том, что нас привело сюда. В один и тот же день мы почувствовали влечение к этому городу, в один и тот же миг на нас нашло озарение, где мы можем найти друг друга. Странно, да?
Анжеле не хотелось об этом думать. Да, она видела много чего странного с сегодняшнего утра, но так ли уж это важно? Если будешь размышлять над всеми этими вещами, то рано или поздно сойдёшь с ума. Тёмный человек, нож, запачканный в крови, Тедди с глазками-пуговками, Джеймс… всё это неправильно. Неправильно – и точка. Этим всё определено. Но Рона не устроило бы такое объяснение. Так уж он был устроен.
– Такое впечатление, как будто это всё нарочно, – задумчиво сказал он. – Эти сны и послания… Энжи, ты не понимаешь? Что-то здесь не так. Нами кто-то манипулирует, как куклами-марионетками.
«Заткнись! – захотелось крикнуть ей. – Ради Бога, Рон, заткнись и помолчи!». Слова брата пробуждали головную боль. Он продолжал хромать, чуть отстав от неё, и дышал ей в затылок. Туман сгустился до неприличной степени, изолировав их двоих в белоснежной пустыне. Даже шум воды перестал доноситься со стороны озера. Анжелу посетила мысль, что они могут так идти вечно и ни к чему не прийти, застряв между небом и землёй.
– Нас сюда призвали, – сказал Рон. – Тебя и меня, Энжи. Понимаешь? Это всё неспроста.
Она развернулась. Он одарил её странной сочувствующей улыбкой, и в этот момент Анжела впервые почувствовала страх перед своим братом.
ОТЕЛЬ
Отель был большим и очень красивым. Он словно сошёл с картин старинных художников, что запечатлевали на полотне спокойные и безмятежные дни, которые сейчас потеряны навсегда. Величественное трехэтажное здание, спокойно дремлющее у самого берега, отрешённое от городской суеты. Анжела с детским восторгом смотрела на тяжёлые дубовые ставни, балконы и мраморный фонтан у входа, из которого ключом била прозрачная вода.
Над входом висела резная вывеска: Отель «Вид на озеро». Она покрылась налётом забвения, но от этого не потеряла своего очарования. Анжела медленно вдохнула влажный приозёрный воздух, пропитанный мягким запахом хвои.
– Чудесное место, – только и смогла сказать она. Рон лишь пожал плечами.
– На каком этаже мама?
– На втором. Там светлее, и потом… В-общем, увидишь.
Анжеле не понравились слова брата, но она промолчала и последовала за ним к парадному входу. Правда открылась ей немедленно.
Когда она перешагнула через порог, ей показалось, что она снова попала в коридор «Лазурного ручья». Насколько отель был красив снаружи, настолько он оказался жутким изнутри. Темнота властвовала в обширном коридоре. Она засасывала её в себя, увлекала внутрь, не давая опомниться. Когда Рон закрыл дверь, отрезая лучи света, Анжела поняла, что сейчас вновь останется одна в темноте. Она судорожно вцепилась в тёплую руку брата. Тот осторожно приобнял её за плечи:
– Тс-сс… Не бойся. Идём.
Они пошли вперёд. В воздухе, кроме привкуса пыли, был ещё какой-то неприятный чёрствый оттенок. Запах был знаком Анжеле, но она не могла вспомнить, откуда именно. Всё ностальгическое волшебство отеля рассыпалось в мгновение ока, как карточный домик. Вот почему Рон остался безразличен к внешней красоте отеля, подумала Анжела. Он просто знал.
Паркет под ногами мягко пружинил. Дойдя до середины коридора, Анжела понемногу начала различать двери ресторанов и бильярдных. Но сориентироваться как следует не успела – Рон подвёл её к большой двустворчатой двери. За ней располагалось фойе. Здесь было светлее, чем в коридоре. Лучи белого света из окна ровно освещали широкую лестницу, ведущую наверх. Анжела облегчённо вздохнула и с благодарностью посмотрела на брата.
Стойка швейцара со звонком пустовала уже много дней. Посредине холла стоял большой музыкальный автомат – отголосок старых времён. Анжела подумала, что, если запустить автомат, то он начнёт проигрывать ту самую неземную музыку детства. Ей стало не по себе.
– Он сломан, – сказал Рон, перехватив её взгляд. – Я попытался включить его, когда выходил, но музыки не было.
Ну и слава Богу, умиротворённо подумала Анжела. Почувствовав себя в безопасности, она выпустила руку брата из ладони и ступила на лестницу. Воздух вокруг мерно пульсировал с каждым их шагом. Наверху, на площадке второго этажа, темнота снова перехватывала инициативу, продолжая свою бесконечную битву со светом. Как мама могла согласиться остаться одна в таком месте?
– Сюда…
Длинный ряд дверей по обе стороны тянулся вперёд, и окно сияло белым матовым квадратом далеко в конце коридора. Анжела пожалела, что поспешила выпустить руку брата, но заставила себя шагнуть вперёд. Слева сверкнула золочёная табличка с номером. Уверенность вернулась к ней, и она быстро пошла по коридору.
– Энжи, подожди.
Она обернулась. На лице её читалось недоумение. Она рвалась всей душой к маме, самому дорогому человеку, о встрече с которой мечтала каждую ночь… а их было тысячи. Тысячи ночей, галлоны слёз, пропитавших подушку. Теперь мечта была к исполнению, близка, как никогда. Мама была за одной из дверей с номерками… ждала её. Анжела не могла больше терпеть, и смотрела на Рона со смесью досады и нетерпения.
– Понимаешь, я должен тебе сказать, – Рон беспомощно развёл руками. – Ты помнишь маму такой, какой она была в день разлуки… И наверняка надеешься увидеть её в таком же виде. Но она сильно сдала за последние годы, и порой я сам её не узнаю… Просто хочу, чтобы ты знала, о’кей?
– Конечно, – Анжела кивнула, подумав про себя: Мама всегда будет мамой, как бы ни изменилась. – Какой здесь номер?
Рон прошёл вперёд и остановился у номера 207. Он оглянулся, посмотрел на её лицо и улыбнулся:
– Готова?
– Да, – Анжела снова нервно теребила свитер; верный признак крайней взволнованности. – Я готова, Рон.
Он торжественно повернул ручку двери. По его лицу пробежала тень.
– Что за чёрт? – Рон с остервенением дёрнул дверь на себя, попытался нажать на упрямую ручку ещё раз, потерпел неудачу. Дверь была заперта. Он растерянно оглянулся на ни живую ни мёртвую сестру и вытер со лба внезапно проступивший пот.
– Не понимаю, в чём дело…
Анжела отрешённо ждала. Кровь остановилась в венах, повисла внутри мёртвым грузом. Свет дальнего окна слепил глаза.
Рон неистово забарабанил ладонью по глухой двери:
