Седьмой подскочил к монстру и ловко ударил его ногой. Раздался треск костей. Рука исчезла в земле. Наступившая затем тишина напугала сильнее воя Крылатых.
Была рука — и нет. Осталась лишь глубокая дыра сантиметров пятнадцать в диаметре. Седьмой попытался проглотить слюну, но она застряла в горле вязким комком. Возникло жуткое желание выстрелить в дыру, чтобы добить тварь, но стало жалко пули. Патроны еще понадобятся с Крылатыми. Соображалось плохо, мысли скакали от тварей к проблеме, как вылезти из ямы, но даже сейчас он понимал, что шансы выжить с каждой минутой стремились к нулю.
Из дыры захихикало и тут же с оглушительным ревом рыхловатое дно ямы взорвалось брызгами жирной глины, раззявилось маткой провала. Земля извергла новое порождение ночных кошмаров — Червивого Короля. Чудовище, освободившись от грунтовых оков, выпрямилось и нависло над Седьмым на добрый метр. Потрясенный, он не отводил взгляда от твари. Ее круглое лицо, напоминающее сплюснутую морду акулы, светилось, как янтарь.
Недолго думая, Седьмой выстрелил. Пуля угодила в грудь твари, сбив с ног.
Воспользовавшись моментом, он обежал монстра и ударил ногой по его голове. Не думал он, что столкнется с Червивым Королем на плоскогорье, но, похоже, судьба решила сделать все возможное, чтобы сегодня убить его. Главное, что Седьмой знал — нельзя смотреть твари в глаза — точнее, в два горящих сгустка на морде. Он нажал на спусковой крючок еще раз, целясь в голову. Оранжевый сполох осветил яму.
Тварь завизжала… Тысячи червей, запутавшихся в густых волосах и бороде, оглушительно зачавкали. Червивый Король вскочил. Рот его открылся. Клыки вышли из кровоточащих десен, словно когти из лап кошки. Седьмой схватил рюкзак и швырнул в тварь. Но та отмахнулась от заплечного мешка как от пушинки и бросилась на него. Нужно было стрелять, размахивать булавой, но Седьмой не мог этого сделать. Он закрыл глаза, пытаясь придумать спасительный план. В следующую секунду он оказался висящим в воздухе — Червивый Король поднял его за горло. Палец скорее по инерции надавил на спусковой крючок. Раздался выстрел. Чавкающий звук, с который подпиленная пуля вошла в тело твари, Седьмой бы не спутал ни с чем. Хватка ослабла, и он повалился на землю.
Захотелось просто лежать. Всякий раз, когда он решался проверить очередные расчеты, говорил себе: это будет последний раз. Никаких опасных ситуаций. Нельзя скакать аки горный козел от одного плоскогорья к другому, тщась спасти людей. Но все равно он находился на грани. Всегда неприятно ощущать себя бездарностью, знающей об окружающем мире столь мало.
Седьмой открыл глаза. Червивый Король извивался, пытаясь рукой остановить кровотечение из горла. Удивительно, подумал Седьмой, он попал твари в грудь, в голову, но только случайная пуля в горло остановила её.
Потемнело — луну вновь закрыли густые облака. Пошел холодный дождь. Стена падающей воды закрыла и без того плохую видимость. Черви продолжали чавкать, но Седьмой больше не обращал внимания ни на них, ни на тварь. Ему удалось вырвать у судьбы еще несколько часов жизни. Но скоро за ним придут Крылатые…
Из ванной комнаты послышался смех Тани. Дверь была чуть приоткрыта, поэтому Тропов хорошо слышал и всплески воды, и девчонку. Он валялся на кровати и дымил сигарой. Прошлый хозяин дома, видимо, разбирался в курении, даже отгрохал целую комнату под место, где можно было бы насладиться табаком. Сергей же кроме папирос «Беломорканал» в детстве ничего не пробовал, но знал, что сигареты успокаивают, и решил закурить.
Колечки дыма вырывались изо рта и медленно таяли.
«Прямо как Гендальф, блин. Осталось найти шляпу и большой мешок из-под картошки», — мелькнула мысль.
— Ты там скоро? — спросил Тропов. — Я тоже помыться хочу.
— В доме три ванные, а ты мне не даешь поплескаться!
— Я сторожу тебя, дуреха, от зубастых страшных полчищ зомбаков. И жду, когда ты меня будешь защищать.
— Ты револьвер починил?
Сергей кивнул, но понял, что Таня его не видит, сказал:
— Почистил. Вроде должен работать. Шутки шутками, но я очень прошу тебя: будь все равно начеку. Ходим по дому только вдвоем.
— Но почему? — спросила Таня обиженно. — Ты же дом проверил!
— Мало ли.
— Тропов, ты шизоид.
— Живой шизоид, прошу заметить!
Сергей сел, провел рукой по бороде. Еще немного, подумал он, и буду вновь как человек. Обязательно сегодня постригусь, оденусь во все чистое, а потом схожу в винный погреб и чуть-чуть выпью. Тане не налью — еще маленькая. Пусть чай хлебает с бубликами.
— Ты чего там молчишь? — спросила Таня.
— Наслаждаюсь спокойствием. Вот когда мы с тобой могли так потрепаться? Я ведь даже не знаю, откуда ты. Есть ли у тебя родственники? — слова выскакивали, как пули из узи. — Был ли у тебя парень? Где ты училась? Господи, я совсем о тебе ничего не знаю.
— Не хочу говорить о родителях, — начала Таня. — Маму укусили еще до того, как об оживших мертвяках заговорили. Ну и…
— Переживаешь?
— Глупый вопрос, Сергей. Конечно же. Но я все равно ничего не могу сделать. Родители умерли. А у тебя девушка была?
— Была. — Тропов нахмурился. — Жена, дочка, родители. Вот только я, похоже, их кинул…
Сергей ссучил пальцы в узловатый кулак.
— Сереж, прости…
— Сам виноват.
Во рту стало горько, словно кошки нагадили. Тропов бросил сигару в пепельницу. Завитушками заплясал табачный дым. Грызя и без того обкусанный ноготь, Сергей бросил взгляд в открытую дверь ванной комнаты.
Мраморный пол блестел в свете галогеновых ламп; на полках красовались пузатые разноцветные бутылки с мазями, шампунями, кремами и скрабами. А фруктовый запах, тянущийся из ванны, баюкал и обещал крепкие сны.
— Ты знаешь, — начал Тропов. — Я никогда не разговаривал ни с кем по душам. Вообще никогда. Даже родителям боялся говорить о том, что меня волнует и гложет. Я по натуре очень скрытый и недоверчивый тип, Тань. И если быть честным, то меня все устраивает. Ко мне даже жена не лезла с вопросами. Разумеется, я хочу вернуть семью, но что могу сделать?
Повисла тишина. Тропов дышал короткими, частыми вздохами.
— А почему ты решил довериться мне? — спросила Таня.
— Да мне не дают покоя слова Бурой. Мол, я только и мечтаю о том, чтобы тебя трахнуть. Это не правда. Я чувствую… — Сергей сделал паузу. — Чувствую, что ты хороший человек и сможешь меня выслушать.
В ванной послышался плеск воды. Сергей подумал о том, чтобы заглянуть к Тане, но отказался от этой мысли, решив, что разрушит атмосферу непринужденной беседы. Поэтому он сел на край кровати и начал пялиться на свои поношенные ботинки.
