Ознакомительная версия.
Больше здесь не было ничего. Лишь поразительным являлась совершенно гладкая по всему периметру поверхность боковых стен, высоко вверху сводившихся в остриё пирамиды.
У меня появилось ощущение, что мы не одни.
– Это погребальная камера, – негромко, с опаской в голосе сказал Ло, но эхо настолько усилило звучание, что каждое произнесенное слово прозвучало громогласно.
Я сошла со ступеньки к Ллойду и плечом прижалась к его руке.
– Что это означает? – спросила я тихо, и эффект повторился.
– Именно в таком виде она изображена под тем рисунком, где указывалось место захоронения человека-сатаны.
Как только мы начинали говорить, невзирая на то, что старались делать это тихо, полость пирамиды заполнялась отчетливой речью.
– Ты не ответил. Что это значит?
– По тем рисункам, которые я видел на стене в городе майя, можно предположить, что прежде чем замуровать гробницу с телом человека с рогами, эти 9 каменных саркофагов заполнили останками жертвоприношений. В их число входили и дети, и девушки, притом умерщвляли их самым зверским образом.
Я вцепилась в руку Ло и до судорог сжала пальцы.
– А почему их так много?
– Каменных саркофагов ровно девять. По одной на каждую область царства мертвых. Так майя представляли себе загробный мир… Но, по их представлениям, это то место, куда они отправлялись после смерти, и тогда причем тут сатана?
– Ло, пожалуйста, не пугай меня, не говори загадками. Объясни толком.
– Не пугать не получится, если ты требуешь объяснений.
Я дернула его за руку:
– Говори же то, о чем знаешь.
Ллойд описал рисунки и пересказал выводы экспертного совета экспедиции. По его словам, эта погребальная камера находится под захоронением человека, продавшего себя сатане. Его энергию питает это пирамидное творение. Внутри каменных саркофагов, должно быть, лежат жертвенные останки. Умерщвляли жертв-мучеников зверским образом, для того чтобы их коллективное Чувство Сгущенной Вражды, полное мук, страданий, отчаяния, концентрировалось в подземном склепе и поднималось кверху. Рассказывая, Ло осветил верхнюю точку, и мы вгляделись в остроконечную верхушку пирамиды. Ллойд говорил, что чем выше поднималось Чувство Сгущенной Вражды, тем уровень ее концентрации становился сильнее, и благодаря этому остроконечнику энергия ровно по центру питала останки человека с рогатым черепом.
Мы продолжали всматриваться, когда я, трясущимся от страха голосом, спросила:
– Значит, прямо над нами бывшее место раскопок?
– Значит, так.
– Хоть место можно определить.
– А что это дает?
Я пожала плечами и задала вопрос:
– Может, это месть загубленных душ? Те, кто начинают путь вниз – доходят сюда без возможности выхода?
– Не могу сказать обратного. Могу лишь подтвердить – наши прежние попытки выйти отсюда не увенчались успехом.
Ло ушел в себя в задумчивости. Неспешно уложил в рюкзак один фонарь и тут же преобразился – поцеловал меня в щеку, как ребенок, повеселел и затараторил:
– Именно по пути вниз. Ты понимаешь, именно по пути вниз?!
В недоумении я развела руки.
– Ну, как ты не поймешь? Если ты собрался выйти из этого кошмара сил тьмы, нельзя искать выход по пути, ведущему вниз. Нужно выбирать иной путь. Тот путь, который предназначен для подъема наверх. Теперь ты понимаешь? У нас есть шанс!
– Понимаю. Есть. Но только если мы найдем другой путь.
– Обязательно найдем, если будем стараться. Может, это вовсе и не каменные саркофаги. Пойдем глянем вон тот, самый высокий.
Он указал рукой на один из них, расположенный ровно по центру платформы.
Я не разделяла радости Ллойда. Моя душа продолжала испытывать жесточайшее напряжение.
Ло продолжал внутренне радоваться, но перестал выказывать эмоции.
Не торопясь, мы пошли к высокому саркофагу, обходя другие. Все же тут особенный акустический эффект, при каждом шаге усиливались самые тихие звуки.
– Как такое можно соорудить под землей? – спросила я.
– Не знаю. Высокоразвитая цивилизация, инопланетное вмешательство или… бред, конечно, но, может, и Божественное послание?
С последним упоминанием задрожали стены, некий разъяренный рев пронесся по спирали над платформой и выбил из руки Ллойда фонарь. От падения он погас. Мы погрузились в темноту, а «рев», так же по спирали, унесся ввысь. В кромешной темноте я ощутила зловещую, с желанием устрашить, энергию. Она обрушивалась на меня одновременно с четырех сторон. Я почувствовала, как на голове зашевелились волосы: на себе испытывала присутствие зловещих стел-воинов, которые, казалось, были готовы наброситься на меня из углов и растерзать.
Я зажмурила глаза и начала терять сознание. Медленно сползала вниз, когда рукой задела Ллойда. Он подхватил меня и не дал упасть. Вмиг все прекратилось: зловещая энергия исчезла, как если бы ничего и не происходило до этого.
В его объятиях какое-то время я стояла с замиранием сердца. В тот момент, когда тишина начала давить мне на уши, Ло пошевелился. Пирамида снова ожила звуками, зародившимися от движения Ллойда.
– Достану фонарь.
Он отпустил меня. По звуку я поняла, что Ло снял с плеч рюкзак. Я слушала его возню и боялась пошевелиться. После короткого щелчка вспыхнул свет, и мне пришлось зажмуриться. Свет мне казался слишком ярким. Когда я приоткрыла веки, то увидела, как Ло поднимает батарейки от другого – теперь уже разбившегося – фонаря. Затем он поводил лучом и внимательно всё осмотрел. Ровным счетом ничего не изменилось.
– Нам надо глянуть, что там внутри.
– Ллойд.
– Ануш, у нас нет другого выбора, – на этот раз Ло говорил строже. – Как и нет другого пути. Или давай сядем и будем сидеть?!
Мы подошли к центральному саркофагу. Видя раздражение Ллойда, я встала по другую сторону напротив него. Он положил фонарь на массивную верхнюю плиту саркофага, уперся в нее руками, в угол, и надавил, прилагая неимоверные усилия.
– Она какая-то пятитонная, – продолжал он психовать и ладонью стукнул по плите.
– Давай я помогу?
– Бесполезно.
Ло поглядел в то место, куда ударил. Быстрыми движениями рук он очистил край плиты от вековой пыли. Нам предстал рисунок и некая запись.
– «И будут груды черепов и реки крови», – зачитал Ллойд и добавил от себя: – Именно так расшифрована подобная запись современными учеными.
– Что это означает?
– Называется, думай сама, – он явно терял самообладание. – Во время беседы в Кембридже тебя просили описать картину, которую бы ты нарисовала?
– Да.
– Что ты скажешь об этом?
Он кивнул на рисунок.
– Тут ужасы сплошные, что тут можно сказать?
– Посмотри внимательно, – он водил пальцами по отдельным фрагментам рисунка и раздраженно комментировал с иронией. – Вот тут нас ожидает вечный мрак, тут холод, там голод, здесь же злые духи одолеют наши хилые тела. Так что нам суждено погибнуть и мы уже никогда не обретем благодатной поверхности земли.
Ознакомительная версия.
