Говард Лавкрафт - Наследство Пибоди

С трудом преодолев оцепенение, я покинул склеп и начал сооружать на дворе костер. Я действовал с лихорадочной поспешностью, опасаясь быть застигнутым за этим занятием кем-нибудь посторонним, хотя в глубине души сознавал, насколько мала была эта возможность, ибо люди десятилетиями избегали показываться вблизи усадьбы Пибоди. Сложив дрова в огромную кучу, я вернулся в склеп и выволок наружу гроб с его жутким содержимым — точно так же, как много лет назад поступил сам Эзаф Пибоди с гробом Джедедии. Потом я стоял и смотрел, как огонь, разрастаясь, охватывает свою жертву, и был единственным, кто слышал пронзительный вопль ярости, вырвавшийся из самого сердца пламени.

Угли костра тлели всю ночь. Я наблюдал эту картину из окон дома. В один из моментов я почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся к двери.

Большой черный кот сидел у входа в мою комнату, не сводя с меня зловеще светившихся в полумраке глаз.

И я вспомнил тропу через болото, по которой шел прошлой ночью, отпечатки моих ног, испачканные в грязи ботинки. Я вспомнил глубокие порезы на запястье и Черную Книгу, в которой я поставил свою подпись. Точно так же, как ранее сделал это Эзаф Пибоди.

Повернувшись лицом к тому месту, где в тени затаился кот, я осторожно и даже ласково позвал его: «Бэлор!»

Он тотчас вошел в комнату и уселся напротив двери.

Стараясь не делать резких движений, я достал из ящика стола револьвер, тщательно прицелился и выстрелил.

Кот остался сидеть неподвижно, не отрывая от меня взгляда. Выстрел не произвел на него ни малейшего эффекта, даже кончики усов не шевельнулись.

Бэлор. Один из младших бесов.

Стало быть, вот оно — наследство Пибоди. Старый дом, парк и окружающий лес — все это было лишь поверхностной, материальной стороной того, что скрывалось за причудливо искаженными стенами тайной комнаты, за ночными кошмарами, за походом через топь и дьявольским шабашем в лесной чаще — того, что было отныне скреплено моей подписью на страницах Черной Книги…

Интересно, найдется ли кто-нибудь, кто после моей смерти — если я буду погребен тем же способом, что и все колдуны, — придет, чтобы перевернуть в гробу мои останки?

Впервые опубликован в сборнике «Единственный наследник» (1957).

«Лузитания» — британский пассажирский лайнер, совершавший рейс из Нью-Йорка в Ливерпуль и 7 мая 1915 г. потопленный немецкой подлодкой близ побережья Ирландии. Погибли 1198 человек, включая 128 граждан тогда еще нейтральных Соединенных Штатов.

«Malleus Maleficarum» («Молот ведьм») — трактат папских инквизиторов Генриха Крамера и Якоба Шпренгера, изданный в Германии в 1487 г. и с той поры бывший настольной книгой для «охотников на ведьм».

«Daemonialitas» («Дьявольщина») — книга францисканского монаха и советника при Верховном трибунале римской инквизиции Людовика Марии Синистрари (1622–1701), содержащая описание сатанинских обрядов.

«Они обещают Дьяволу жертвоприношения в определенные дни, дважды или как минимум один раз в месяц; в жертву они приносят детей либо совершают губительное колдовство, неделю за неделей творя гнусные деяния во вред роду человеческому, вызывая бури, град, пожары, падеж скота…» (лат.) — Прим. перев.

Салемский процесс — речь идет о самом массовом из «ведьмовских процессов» в английских колониях, проходившем с февраля 1692 по май 1693 г. в Салеме (колония Массачусетс) и его окрестностях. По подозрению в связях с нечистой силой было арестовано более 150 человек, из них 19 повешено, еще пятеро умерли в тюрьме до приговора, а один скончался во время пытки, когда от него добивались признания.