Тетя Соня умолкла, окунувшись в воспоминания.
– Петр-рушка хочет играть с тобой…
Это был его голос Петрушки.
Илья вздрогнул, резко повернул голову в сторону старушки.
Боже! Сколько раз, сидя на дне ужасного колодца, устланного костями мертвецов, слышал Илья этот голос. Сколько ужаса испытал он там!
Старушка смотрела на него блеклыми, невинными глазами. Илье показалось, что он ошибся, что это слуховая галлюцинация…
– Что?! Что вы сказали?!..
– Петр-рушка хочет играть с мишкой. Петр-рушка его убьет…
Нет, это говорила не старушка. Голос доносился через открытую дверь из другой комнаты. Илья поднялся со стула и медленно, превозмогая душивший его ужас, пошел на голос.
– Петр-рушка убьет его. Петр-рушка не прощает!..
В кресле у открытой дверцы печи кто-то сидел, он-то и говорил этим мерзким каркающим голосом. Илья медленно подошел и заглянул за высокую спинку кресла…
В кресле сидела девочка лет десяти, на руке у нее была надета кукла. Это был тот самый Петрушка, которого Илья спас из пламени, тот самый, который уже много лет приходил к нему в снах, с выдвигающимся языком, со злым лицом карлика… Тот самый, мучивший его изнутри многие годы.
Петрушка вдруг поднял на Илью лицо.
– А кто это пр-ришел?! – мерзко спросил он, губы его были измазаны чем-то красным.
Илья был вне себя от ненависти, страха… Да, вот сейчас он был маленьким и не мог причинить Илье вреда, как там в колодце. Но это все равно был он, тот самый Петрушка – злодей и убийца, только пока маленький и слабый, но он вырастет и тогда… Тогда он будет мучить и убивать уже не игрушки, а людей – они будут для него вместо игрушек. Перед Ильей был враг. Враг, которого нужно убить, пока он маленький, иначе он вырастет и тогда убьет его…
Илья, преодолевая ужас, схватил Петрушку за голову.
– Ты не будешь убивать людей моими руками! Проклятый! – прокричал вне себя Илья прямо в злое лицо куклы.
Размахнувшись, он швырнул куклу в огонь… Языки пламени, обрадовавшись новому корму, обхватили Петрушку со всех сторон. Его злое лицо, повернутое в комнату, медленно искажалось, плыло и в игравших и пляшущих вокруг него языках пламени казалось ожившим… Да, ожившим! Вот лицо Петрушки исказил ужас, потом боль… Маленький человечек, уже охваченный пламенем, потянул из речи свою крохотную ручонку с мольбой о помощи, слезинка блеснула на щеке…
– Ты больше не будешь убивать людей. Я победил тебя… – проговорил Илья, борясь с желанием протянуть в огонь руку, на помощь маленькому человеку.
Лицо Петрушки исказилось, превратившись в мерзкую маску, голова вдруг лопнула, и оттуда высыпалось что-то мелкое, похожее на черных сухих жуков, но разбежаться они не успели, их пожирало пламя.
– Я победил тебя, – повторил Илья.
– Петр-рушка не пр-ростит тебя! Петр-рушка никого не пр-рощает…
Боже! Это был его голос! Это был голос Петрушки!!
Дыхание замерло, Илья медленно повернулся.
Девочка, у которой Илья вырвал куклу, зло с ненавистью смотрела в его глаза.
– Петр-рушка не пр-ростит!..
