Фигура пошевелилась, и снова зазвучал голос:
— Не вынуждайте меня прибегать к крайним мерам!
— Это к каким же? — спросил старик.
Варя решительно положила руки на плечи Спиридону и Гоше, пытаясь протиснуться между ними:
— Дядь Спиридон, Гоша, давайте не будем ссорится, — миролюбиво предложила, — а то мы и так шороху навели. Дэн, подожди, я уже иду!
Ей показалось или она уловила отблеск пламени, на мгновение осветивший лицо Дэна, и его взгляд, обращенный прямо на нее.
— Да пустите же! — воскликнула она, безуспешно стараясь прорваться к выходу.
Гоша движением плеча оттолкнул ее, да так, что она отлетела назад и плюхнулась на топчан. А в руке Гоши сверкнула серебряная струна.
Старик поднял руку и осенил себя крестным знамением.
Да воскреснет Бог!
И расточатся врази его!
Голос Спиридона прозвучал неожиданно сильно и грозно. Варя вздрогнула. Неверные тени на полу и стенах налились чернотой и объемом.
«Змеи!» — с ужасом подумала Варя и поджала ноги.
Да бежат от лица Его ненавидящие Его!
Змеи срывались со стен, с глухим стуком падали на пол, сплетались в отвратительные клубки, тянули головы к Спиридону и Гоше. Но те, казалось, не обращали на них внимания.
Яко исчезает дым, да исчезнут!
Яко тает воск от лица огня.
Отвратительные смолянистые копошащиеся тела полностью покрыли пол. Варя влезла на топчан с ногами и с ужасом смотрела, как змеи извивались у самых ног старика и Гоши. Но едва они прикасались к одежде или обуви этих двоих, как сразу же осыпались легким пеплом.
Тако да погибнут беси от лица любящих бога и знаменующихся крестным знамением!
И в веселии глаголющих: радуйся, Пречестный и Животворящий Кресте Господень!
Варя прижала руки к груди и почти бессознательно зашептала: «Господи помилуй! Господи, помилуй…»
Змеиная волна схлынула, откатилась к двери. Туда, где в темноте все еще угадывалась человеческая фигура, змеиный клубок замер у самых ног Дэна, распался, образуя одну длинную тень. Тела слились, послышался невыносимый свист, переходящий в громкое шипение, как будто плеснули масла на раскаленную сковородку, и вот уже одна черная огромная гадина, разинув пасть, бросилась на людей.
Прогоняй бесы силою на тебе пропятого Господа нашего Иисуса Христа, во ад сшедшаго и поправшего силу диаволю, и даровавшего нам тебе Крест Свой Честный на прогнание всякого супостата.
Варя зажмурилась. У нее перехватило дыхание, в голове помутилось, колени предательски подогнулись, и она начала оседать на топчан.
О, Пречестный и Животворящий Кресте Господень! Помогай нам со Святою Госпожею Девою Богородицею и со всеми святыми во веки.
Варя глубоко вздохнула: «Живы!» и открыла глаза.
— Аминь! — произнес Спиридон.
В хижине никого не было: ни змей, ни Дэна у входа. Только скрипела под ударами ветра плетенка из веток, заменяющая дверь. Свеча опять погасла, но в хижине стало на удивление светло. Это ярко, как лампочка, разгорелась лампада под образом.
Варя шумно вздохнула и без сил повалилась на топчан. Гоша, бледный, с каплями пота на лбу, устало опустился рядом. Старик, как ни в чем не бывало, повернулся к образу, перекрестился, а потом снова зажег свечку. Лампада постепенно угасла, как и прежде, в ней мерцал крохотный огонек. Было удивительно тихо. Где-то в углу запел сверчок.
— Что это было? — одними губами прошептала Варя.
— Встретились со старым знакомым, — спокойно ответил старик, поправляя фитиль. — Ты поспи, утром поговорим…
Варя послушно закрыла глаза, сразу же провалилась в сон. На этот раз кошмары не мучили ее.
Она проснулась. Солнечный луч пробежал по веку и забрался под ресницы, защекотал. Варя открыла один глаз и тут же зажмурилась. Приставила ладонь ко лбу, закрываясь от луча. Приподняла отяжелевшую голову. Ухо горело, отлежала.
Старик сидел у окошка и кормил птичек. Размочил сухарь в кружке с водой, отламывал кусочки, пичуги подлетали, садились безбоязненно на подоконник и хватали угощение прямо из рук.
На полу, свернувшись калачиком, спал Гоша.
Варя осторожно, чтоб не потревожить его, села, опустила ноги. Старик повернул голову, улыбнулся ласково, кивнул.
— Доброе утро, — прошептала Варя, стараясь не спугнуть птиц. Старик отряхнул ладони.
— Ну как, немного отдохнула? — спросил он.
Варя пожала плечами, покосилась на спящего Гошу. Ей надо было выйти, хотелось в туалет, но она и боялась, и стеснялась спросить. Что ждало ее за дверью? Между тем с миром вроде бы ничего не произошло. Светило солнце, летали птички… и Спиридон выглядел спокойным.
— Мне надо выйти, — призналась Варя.
Спиридон медленно поднялся с табурета, с трудом разогнул спину.
Кивком позвал за собой. Варя с опаской последовала за ним, вышла наружу, утреннее солнце ослепило ее. Все так же шумел водопад, полянка выглядела вполне безопасно. Однако Спиридон напряженно осматривался и, как показалось Варе, даже принюхивался. Она невольно втянула ноздрями воздух. Ничего особенного. Земля и камни еще не успели накалиться, от водопада тянуло свежестью.
Спиридон указал ей небольшую загородку чуть в стороне, в кустах. Она быстро направилась туда, а он так и остался стоять.
Вернувшись, Варя застала его там же.
— Скажите, — робко начала она, — а теперь вы можете мне объяснить, что происходит? Кто эти люди? Почему они напали на нас? Этот Дэн, он кто?
Старик все еще прислушивался к чему-то и не сразу ответил. Варе даже показалось, что он не слушал ее. Но она ошиблась. Спиридон чуть повернул голову и наконец обратил на нее внимание:
— Кто он? Да никто… Точнее, был когда-то кем-то.
— Не поняла…
Спиридон вздохнул:
— Ладно, девонька, пойдем-ка, воды наберем, а потом поговорим.
Они подошли к неглубокой выемке, пробитой в скале водопадом. Старик зачем-то, прежде чем зачерпнуть, опустил в воду палец, попробовал. И видимо, остался доволен качеством воды, покачав головой.
Варя перехватила у него полное ведро, занесла в лачугу.
Гоша проснулся и сидел на полу, тер кулаками глаза.
— Умойся, — посоветовала Варя.
— Угу…
Спиридон разжег печь оставшимся с вечера хворостом. Гоша вышел. Старик крикнул ему вслед, чтоб не отходил далеко.
— Вы думаете, они еще вернутся? — переспросила Варя.
— Непременно…
— Но зачем? Что мы им сделали? Вы обещали объяснить, — напомнила Варя.
