подняться. Фраза из двадцать восьмой главы о книгах, что являются «продуктом определенного этапа его жизни, который он уже оставил позади», отчего-то кажется провидческой после того, как я перечитал эту самую книгу. В главе тридцать первой я обнаружил попытку привести в равновесие человеческое и космическое в следующем отрывке: «Ощущение потери походило на разверстую рану в душе, и в то же время отчего-то казалось исчезающе малой величиной в бескрайней темноте». Мне кажется, это еще и первый из моих романов, где большинство диалогов нагружены двойными смыслами. И я никак не мог позабыть один совершенно не поддающийся объяснению случай, попавший в книгу, когда мы с моей дочерью Тэмми отправились на зимнюю прогулку в Турстастоне и увидели, как снег идет над одним полем, а больше нигде. Неудивительно, что именно это видит Бен на кладбище в первой главе.
Первый вариант, мои рабочие записные книжки, хранятся в Ливерпульском университете, в центре НФ. Моя изначальная идея была объединить город с еще одним, населенным чародеями, и, возможно, позже я найду ей применение, заодно и с другими ранними концепциями. Прочие поползновения были куда более адекватными, однако отпали в процессе создания книги. «Что-то постепенно выкристаллизовывалось… Громадная ледяная фигура… город в благоговейном ужасе перед ней… Она не движется, однако они охвачены необъяснимым желанием успокоить ее, поклоняться ей – не дать сдвинуться с места? Спящая фигура или незрячая… Возможно ли определить? Или же они должны не позволить ей открыть глаза?» Достаточно выразительно, однако никак не сочетается с тем процессом, в ходе которого Бен оказывается в эпицентре перевоплощения. Мертвец, как выясняется, полностью состоит из снега, а сдвоенный город дышит сибирским морозом, и все, кто оказывается в нем, находят его либо пустым, либо полным самоубийц. В какой-то момент я зациклился на экологии, прямо как новый редактор Стерлингов, и герой, отодвинувший наступление последнего ледникового периода, мог бы проспать в пещере до того времени, когда понадобится снова только для того, чтобы отравиться насмерть загазованным воздухом. Я сделал кучу заметок относительно персонажей второго плана, некоторые из них вполне могут ожить в каких-то других сочинениях, но вот профессии Бена и Эллен я нащупал только к восемнадцатой странице. Обычно, стоит понять о персонаже именно это, и он обретает жизнь, так и случилось, хотя некоторые подробности в книгу не попали. «Спокойные, рассудительные речи жены угнетают его не меньше, чем нескончаемые мелкие шалости детей… Больше уже не девушка на краю скалы… Дети превратились еще в одну стену, мешавшую видеть». Как же часто в те дни я приходил к заключению, что надо бы все бросить, если бы только тот вариант не привел меня к варианту получше. «Он сознает, что в состоянии глотать лед, раз уж он в бездонном небытии себя самого… По крайней мере, вывести это туда, где оно сможет кормиться только им одним». «Небытие – вероятно, невозможность для него самого уловить смысл увиденного? Или же он не уверен, куда попал? Его ужас перед тем – яма, на краю которой он стоит, и эта яма – он сам».
Возможно, в конце концов мне немного удалось уловить смысл увиденного, к которому я так стремился, и небытие внутри меня оказалось способным к творчеству. Какое-то время я просыпался по утрам с очередной его версией, пока оно не начало выдавать идеи, чтобы заполнить себя. Я позволил этому роману повременить с публикацией, однако добрый Пит Крайтер уговорил меня дать ему шанс вернуть книгу к жизни. Надеюсь, она оправдает его рвение. Лично я по-прежнему стараюсь.
Рэмси Кэмпбелл
Уолласи, Мерсисайд
7 июня 2019 года
Как и всегда, я благодарен моей жене Дженни (моему первому редактору). В этот раз я также обязан сказать спасибо нашим детям, Тэмми и Мэтти, которые появились в этой книге под вымышленными именами. Еще я особенно признателен тем авторам, которые не дают умереть традиционному жанру фантастического хоррора – в их числе М. Джон Харрисон, Т. Э. Д. Клайн, Фриц Лейбер, – и добрым членам Общества Артура Мэкена – по той же причине. И я просто не имею права забыть о своих друзьях по книгоиздательскому делу, которые отправили эту книгу в печать: Питер Лавери, Джон Джэрольд, Том Догерти, Гарриет Макдугал, Джулия Бантон… Моя особая благодарность Карлу Эдварду Вагнеру за то, что подарил книге название.
Имя святого означает «носящий Христа» и перекликается с преданием о том, как Христос явился Христофору в образе мальчика, которого тот перенес через реку. Именно поэтому он часто изображается с ребенком на плече.
Мифические существа из британского фольклора, эльфы, которые обожают зеленую одежду и любят повеселиться, в том числе и сбивая путников с дороги.
Название деревни возникло после слияниях двух поселений. Одно называлось просто «место», название второго можно перевести как «коровий остров».
Примерно так и можно перевести название агентства «Noble Publicity».
Энид Мэри Блайтон (1897–1968 гг.) – английская писательница, автор многочисленных сказок, рассказов и приключенческих повестей для детей и подростков. Она до сих пор остается, по результатам опросов, любимой писательницей большинства британцев.
Сэр Эдмунд Персиваль Хиллари (1919–2008) – новозеландский альпинист, исследователь и филантроп, который вместе с шерпом Тенцингом Норгеем первым покорил Эверест 29 мая 1953 года.
Quick – фамилию Салли можно воспринимать как приказ: «Быстрее!»
Dainty – можно перевести как утонченный, элегантный.
Вероятно, в фамилии журналиста Бену слышится слово belly – живот, пузо.
Название деревни можно перевести как «шестимильное дно», а можно и как «шестимильная задница».
Самая длинная нумерованная автодорога Великобритании, которая соединяет Лондон и Эдинбург.
