Ознакомительная версия.
Мужчина нахмурился.
– Вы плохо слушаете, – сокрушенно покачал головой он. – Я же недвусмысленно сказал: внуку или другому вашему родственнику .
– Какому еще родственнику? – Мила почувствовала, что начинает терять самообладание.
Гость не ответил. Он открыл дверь и, прежде чем исчезнуть, напомнил:
– Я предлагаю вам сделку. Подумайте… Моя цена вас устроит. Потому что это – жизнь Вадима Григорьева, вашего внука…
Мила вернулась в комнату, несколько мгновений пыталась понять до конца смысл произнесенной угрозы, потом поспешно устремилась в коридор – и потеряла сознание.
– В твоем преклонном возрасте вообще нельзя волноваться, – услышала она, едва открыла глаза.
Это прозвучало не очень учтиво, и Мила повернула голову, чтобы разглядеть невежу.
– Где я? – даже не прохрипела, а прошелестела она.
– В клинической больнице, разумеется. – Развязный голос принадлежал высокому мужчине в голубом халате со стетоскопом на шее.
– Я надеюсь, – прошептала Мила, делая усилие, чтобы не расплакаться, – моей страховки достаточно для лечения?
Доктор наклонился к самому уху старухи, словно собирался его съесть, и игриво цокнул языком:
– Тыща баксов наличными, бабонька, – и будешь как новая.
Мила со вздохом закрыла глаза.
Других цифр она не слышала за все время пребывания в столице.
Ее выписали только в начале сентября. Едва появившись в отеле, Мила первым делом набрала номер редакции.
– Меня зовут Милица Федоровна, – произнесла она в трубку с замиранием сердца. – Я располагаю важной и безотлагательной информацией для журналистки, которая подписывается именем Галина Помилуйко.
– Я передам ей все, что вы готовы сообщить, – вежливо ответила женщина, с которой ее соединил секретарь.
Мила вздохнула с облегчением.
«Слава богу, она жива! Если бы с Помилуйко что-то стряслось, я бы почувствовала по голосу».
Несмотря на строжайшее предупреждение врачей, она опять разволновалась.
– Это не телефонный разговор, – сказала она как можно тверже. – Соблаговолите пригласить Галину Помилуйко ко мне. Я проживаю в двести пятнадцатом номере отеля «Националь»…
Ранним утром, ровно через неделю после телефонного разговора в 215-й номер постучали.
Мила распахнула дверь. На пороге стояла красивая молодая женщина.
– Я из редакции, – коротко представилась она. – Это со мной вы разговаривали по телефону.
Гостья деловито огляделась и без приглашения села в кресло. Мила тоже села на край стула и внимательно присмотрелась к визитерше. Та производила впечатление уверенной в себе, сильной и решительной женщины. И это почему-то Милу успокоило.
– Вы знаете Галину Помилуйко? – осведомилась она.
– Я знаю лично всех авторов нашей газеты, поскольку я – владелец издания. – В глазах женщины блеснула гордость.
– Во-он что… – протянула старуха и добавила: – Вы с ней чем-то похожи.
– Вы проверяете меня? – с вызовом спросила женщина. – Нам обеим хорошо известно, что под именем Галина Помилуйко скрывается… мужчина.
Она вдруг сняла с плеча сумочку, порылась в ней и, достав фотографию, поднесла ее к самому носу старухи:
– Вот наша с вами Галина Помилуйко!
Мила улыбнулась.
– Простите меня. Я просто очень за нее волнуюсь. Один человек сказал мне, что она мертва.
Женщина на мгновение замерла.
– Человек? – переспросила она. – А как он выглядел?
– Такой… седой.
Гостья сделала вид, что задумалась.
– Нет, не знаю… – сказала она после паузы. – А вы, простите, кем приходитесь Галине Помилуйко? У вас к ней какое-то дело?
Мила взяла со стола пухлую синюю папку.
– Здесь, – сказала она торжественно, – подлинные доказательства моего родства с Федором Германовичем Липгардтом – основателем и хозяином этого отеля.
Женщина удивилась:
– Вашего родства?
– Я его дочь, – с гордостью добавила Мила. – И единственная наследница.
– Поздравляю… – неуверенно произнесла женщина.
– Документы, обнаруженные вашей журналисткой в одном из архивов, – продолжала Мила, – вкупе с документами, находящимися в этой папке, дают мне возможность вступить в права наследования.
– Понимаю, – кивнула гостья, – вы хотите, чтобы Галина Помилуйко передала вам ту часть бумаг, которая находится у нее?
– Вообще-то, – подтвердила старуха, – мы с ней так и договаривались… Но я решила поступить иначе.
Женщина внимательно слушала.
– Галина Помилуйко – журналист, – продолжала Мила, – человек искушенный и хорошо ведающий, как давать ход подобным документам и совершать историческую справедливость. Кроме того, она, по моему мнению, – человек порядочный.
Старуха встала. Женщина тоже нерешительно поднялась с места.
– Я передаю эту синюю папку Галине Помилуйко, – громко заявила Мила и, выдержав паузу, добавила: – И еще один документ. Самый главный…
Она выдвинула ящик письменного стола, достала из него плотный пухлый конверт с эмблемой «Националя» и протянула гостье:
– Здесь завещание… Мое завещание. Я передаю все наследство семьи Липгардт моему единственному внуку… Вадиму Григорьеву. В этом же конверте – и письмо для него.
Женщина открыла рот. Первое мгновение она не могла вымолвить ни слова и только растерянно вертела в руках пухлую посылку.
– Вы… бабушка Вадима?! – пролепетала она. – И вы… завещаете ему отель «Националь»?..
Старуха с достоинством кивнула.
– Совершенно верно… Я очень рассчитываю на то, что передаю эти документы в надежные руки.
– Можете не сомневаться ни во мне, ни в Галине Помилуйко, – заверила женщина.
– И еще… – Старуха помедлила. – Попросите ее быть осторожной. Этот седой человек не идет у меня из головы.
– Будьте спокойны, – пообещала женщина, – я
уже приняла все надлежащие меры…
В коридоре Лика Бесараб остановилась и ошеломленно уставилась на пакет. «Чудеса, да и только , – подумала она. – Ну что ж, все это будет приятным сюрпризом для моего мужа».
20 сентября 1997 г.
Москва, отель «Националь»
Старуха сидела, выпрямившись, на пуфе перед зеркалом в своем неизменном 215-м номере.
– Скоро, Вадим, – едва слышно прохрипела она кому-то в отражении. – Уже скоро, родной…
Она вздрогнула от телефонного звонка. Медленно встала, подошла к письменному столу и сняла трубку.
– Жаль, что ты не поверила мне, старая ведьма! – услышала она голос, который три месяца назад в этой же комнате оглушил ее циничным заявлением: «Я предлагаю вам сделку. Подумайте… Моя цена вас устроит. Потому что это – жизнь вашего внука…» – Сделка не состоялась, – продолжал голос, – и мою названную цену вы не получите! Ровно через час ваш внук Вадим Григорьев будет убит! Застрелен. В самое сердце!
Ознакомительная версия.
