— Мы ведь еще не закончили, даже если эта тварь залезла в свою дыру. Да? Мы должны завалить штольню.
— Сначала ан так, потом штольню, — уточнил Дэвид. — Запечатать ее, как было прежде. — Он посмотрел на отца.
Ральф обнял мальчика.
— Как скажешь, Дэвид.
— Я за, — кивнул Стив. — Не терпится посмотреть, где этот господин снимает башмаки и укладывается в гамак.
— А вот мне неохота лезть в пасть к дьяволу, — не согласилась с ним Синтия.
Дэвид повернулся к Мэри.
— Разумеется, завалим. Ведь это Бог вывел меня оттуда. И я не забыла Питера. Демон убил моего мужа. Я считаю себя обязанной отомстить за Питера.
Дэвид посмотрел на Джонни.
— Два вопроса. Первый. Что произойдет, когда все закончится? Произойдет здесь. Если Безнадегская горнорудная компания вернется и продолжит разработку Китайской шахты, штольня опять будет вскрыта. Не так ли? И что из этого выйдет?
Дэвид заулыбался. Мэри показалось, что она прочла в его взгляде облегчение, словно мальчик ожидал более каверзного вопроса.
— Это уже не наша проблема, а Бога. Мы должны разрушить ан так и штольню, закрыть подход к ним снаружи. Потом мы уедем и ни разу не оглянемся. Какой ваш второй вопрос?
— Могу я угостить тебя мороженым после того, как все закончится, и рассказать тебе военные истории?
— Конечно. Если только вы разрешите мне остановить вас, когда они мне наскучат.
— В моем репертуаре скучных историй нет, — усмехнулся Джонни.
Мальчик вместе с Мэри зашагал к грузовику. Он обнял ее за талию и привалился головой к руке, словно видел в Мэри свою мать. Она не возражала. Стив и Синтия залезли в кабину, Ральф и Джонни расположились в кузове напротив Мэри и Дэвида.
Когда грузовик вновь остановился, Мэри почувствовала, как напряглась рука Дэвида у нее на талии, и обняла мальчика за плечи. Они подъехали к тому месту, где умерла его мать, вернее, ее тело. Он это знал, как и Мэри. Мальчик часто-часто дышал открытым ртом. Мэри второй рукой потянула голову Дэвида к себе. Он уткнулся лицом в ее грудь, и скоро первые капли слез промочили футболку Мэри. Отец Дэвида сидел напротив них, подтянув колени к груди и закрыв лицо руками.
— Все хорошо, Дэвид, — прошептала Мэри, поглаживая мальчика по голове. — Все хорошо.
Хлопнули дверцы. Захрустел гравий под ногами.
— Боже мой, посмотри на нее! — Голос Синтии был переполнен ужасом.
— Тихо, глупая, они тебя услышат.
— Да, конечно. Извини.
— Пошли. Поможешь мне.
Ральф оторвал руки от лица, вытер мокрые глаза рукавом, передвинулся к мальчику и тоже обнял его. Дэвид сжал руку отца. Полные горя мокрые глаза Ральфа встретились со взглядом Мэри. Заплакала и она.
Вновь раздались шаги Стива и Синтии: они оттаскивали Эллен с дороги. Последовала пауза, потом опять послышались шаги людей, возвращающихся к грузовику. У Мэри внезапно возникло ощущение, что Стив сейчас откроет дверь кузова, чтобы солгать мальчику и его отцу, сказать, что Эллен ничуть не изменилась и выглядит так, словно тихо, во сне, отошла в мир иной. Она попыталась мысленно связаться с ним: «Не делай этого, не заходи сюда, не лги, будет только хуже. Они побывали в Безнадеге, они видели, что здесь творится, не пытайся убедить их, что Эллен стала исключением из правила».
Шаги смолкли. Синтия что-то прошептала. Стив ответил тоже шепотом. Они залезли в кабину, хлопнули дверцы, и грузовик покатил дальше. Секунду спустя Дэвид оторвал лицо от груди Мэри.
Она улыбнулась, но в открытую дверь грузовика проникало достаточно света, чтобы он мог увидеть ее мокрое от слез лицо.
— Всегда рада помочь. — Она поцеловала Дэвида в щеку. — Правда.
Потом Мэри обхватила колени руками и уставилась через открытую дверь на пыльный шлейф, тянущийся за «райдером». Она еще видела светофор, мигающую желтую точку в океане темноты, только теперь эта точка не приближалась, а удалялась. Мир, тот самый, единственный, в котором Мэри привыкла жить, удалялся вместе со светофором. Торговые центры, рестораны, MTV, тренажерный зал, жаркие объятия во второй половине дня или вечером — все исчезало вдали.
Как это просто, думала она. Словно цент, проваливающийся в дырку в кармане.
— Дэвид, — обратился к мальчику Джонни, — ты знаешь, каким образом Тэк перебрался в тело Риптона?
Дэвид покачал головой.
Джонни кивнул, словно не ожидал ничего другого, откинулся назад, прислонившись головой к борту. И тут до Мэри дошло, что Маринвилл, несмотря на все его выходки, ей нравится. И не только потому, что вернулся с Дэвидом. Он нравился ей с того момента, как они… искали оружие. Она тогда сильно напугала его, но он оклемался. Быстро оклемался. К тому же Маринвилл принадлежал к тем немногим людям, которые смогли вновь подняться на ноги, отказавшись от спиртного и наркотиков. Если он особенно не говнялся, с ним можно было иметь дело.
«Ремингтон» лежал рядом с ним. Не поворачивая головы, Джонни нащупал винтовку рукой, поднял и положил на колени.
— Боюсь, мне не удастся прочесть завтрашнюю лекцию, — сообщил он потолку. — Ее тема: «Панки и постлитература: американское писательство в двадцать первом веке». Придется возвращать аванс. «Грустно, грустно, грустно, Джордж и Марта». Это из…
— «Кто боится Вирджинии Вулф?», — перебила его Мэри. — Эдуард Олби. В этом автобусе не все полуграмотные.
— Извините. — В голосе Джонни слышалось удивление.
— Вы обязаны занести это извинение в свой путевой дневник, — с серьезным видом заявила Мэри.
Джонни оторвал голову от борта, чтобы посмотреть на нее, нахмурился, а потом расхохотался. Мгновение спустя Мэри присоединилась к нему. Затем начали смеяться Дэвид и Ральф. Пронзительный смех последнего, столь не соответствующий его внушительным габаритам, еще больше развеселил Мэри. У нее даже разболелся ободранный живот, но боль не остановила ее.
Стив постучал по переднему борту.
— Что у вас там творится? — Голос звучал приглушенно, поэтому они не поняли, встревожил Стива смех в кузове или развеселил.
— Не лезь не в свое дело, техасский невежа! — рыкнул Джонни Маринвилл. — Мы здесь беседуем о литературе!
Мэри визжала от смеха, одной рукой схватившись за шею, а вторую приложив к животу. Она не могла успокоиться до тех пор, пока грузовик не поднялся на гребень вала и не покатил вниз. Вот тут ее смех как рукой сняло. Перестали хохотать и остальные.
— Ты его чувствуешь? — спросил Дэвид отца.
— Что-то я чувствую.
Мэри начала бить дрожь. Она попыталась вспомнить, дрожала ли она раньше, когда смеялась, но не смогла. Они все что-то почувствовали, в этом у нее не было ни малейших сомнений. И могли бы почувствовать больше, если бы уже побывали здесь, если бы поднялись той дорогой, по которой сейчас спускался грузовик, а при этом их по пятам преследовала бы кровоточащая тварь.
Выброси эти мысли из головы, Мэри. Выброси и закрой дверь.
— Мэри? — окликнул ее Дэвид.
Она посмотрела на него.
— Скоро все закончится.
— Хорошо.
Спустя пять минут, очень долгих минут, грузовик остановился, открылись дверцы кабины, и Стив с Синтией подошли к заднему борту.
— Приехали, — объявил Стив. — Последняя остановка.
Мэри с трудом вылезла из кузова, морщась при каждом движении. Все тело болело, а особенно ноги. Если б она посидела чуть дольше, то скорее всего просто не смогла бы пройти ни шагу.
— Джонни, аспирин при вас?
Он протянул ей флакон. Мэри взяла три таблетки и запила их остатками джолт-колы. Потом обошла грузовик. Они спустились на дно карьера, она — во второй раз, остальные — в первый. Взглянув на ржавый ангар и вспомнив о том, что находится внутри, о том, как близко подступила она к черте, разделяющей жизнь и смерть, Мэри едва не закричала. Потом взгляд ее остановился на патрульной машине с раскрытой дверцей со стороны водителя, поднятым капотом и воздушным фильтром, лежащим у левого переднего колеса.
