Рич глубоко вздохнул. Они не были мертвы. Они не могли умереть. В самом худшем случае их могли удерживать в заложниках, и тогда он с Робертом и Сью и со всеми другими членами команды освободят их. Возможно, все вообще не так плохо. Возможно, в машине лопнула покрышка или они заехали в «Башас» или в «Дэйри Куин».
Может быть. Будем надеяться. Руки Рича дрожали, он все еще с трудом дышал, но заставил себя снять трубку и начал звонить.
Они собрались в гостиной дома Сью: Рич и Роберт, Росситер и Вудс. Рич с коронером сидели на диване напротив Сью и ее родителей. Глаза журналиста налились кровью. Он, очевидно, всю прошлую ночь не спал, и теперь голова его время от времени падала на грудь, когда он задремывал, но Рич сразу же просыпался и снова поднимал ее. Роберт и агенты ФБР остались стоять, а Роберт нервно расхаживал взад и вперед перед выключенным телевизором.
– Это какая-то чушь! – сказал он. – Как долго еще мы собираемся ждать, ничего не предпринимая? Я начинаю думать, что вы знаете совсем не так много, как заявляете. – Он обращался к Сью, но показал на ее бабушку. – Сколько еще людей должно умереть, пока эта старушка оторвет от дивана свою сморщенную задницу и начнет нам помогать?
– Роберт! – с осуждением сказал Вудс.
– Это ничего. – Сью повернулась к начальнику полиции. – Вы не можете торопить лахт сик.
– Что это – лахт сик?
– Судьба.
Отец Сью кивнул головой.
– Мир не работает по вашему графику, – сказал он. – Это вы следуете тому графику, который определяет мир.
– Именно так, – подтвердила Сью. – Как бы вам ни хотелось, чтобы что-то произошло в определенный момент, это не означает, что оно действительно произойдет. Даже моя бабушка не может торопить лахт сик. Все обнаружится в свое время.
– Мне просто кажется, что вы ведете себя слишком спокойно и ничего не объясняете.
– Пожилая женщина знает, о чем говорит, – сказал Росситер.
Сью пристально посмотрела на него.
– Ее зовут Мэй Линь, а не пожилая женщина.
– Извините, я сожалею о своей ошибке.
– Ладно.
Сью посмотрела на Рича. Шеф был в плохой форме, когда пришел, и хотя сейчас он выглядел чуть лучше, она все еще беспокоилась о нем. Когда она открыла ему дверь, он выглядел совсем потерянным, стоял, опустив плечи. И первое, что он сказал, было: «Кори и Анна пропали».
Ее бабушка немедленно заговорила, еще до того, как Сью перевела ей, что сказал Рич.
– Скажи ему, что он – один из семи.
– Но я думала… ведь ты сказала…
Бабушка нахмурилась.
– Произошли изменения.
– Он говорит, что его жена и дочь пропали.
– Я знаю. Скажи ему, что…
– С вашей женой и дочерью все в порядке, – перевела Сью, и хотя она чувствовала фальшь в словах бабушки, постаралась, чтобы он об этом не догадался. – Она говорит, что не знает, где они, но они в безопасности. Они почувствовали опасность и спрятались и пока боятся показаться. С ними все будет в порядке.
Выражение облегчения на лице Рича показало Сью, что он поверил ей, и, глядя на него, она поняла, почему люди верят гадалкам и хиромантам, предсказывающим судьбу по линиям на ладони. Они верят, потому что хотят верить. Легче принять ободряющие слова других, чем остаться один на один с правдой. Сью хотела спросить бабушку, что та знает о Кори и Анне и каким образом она это узнала, но не стала. Одно дело переводить, и совсем другое – лгать сознательно.
Теперь и ей самой было больно, когда она думала о дочери Рича. Случилось ли что-то с девочкой? Сью надеялась всем сердцем, что с нею все хорошо. Она была знакома с Анной совсем недолго, но полюбила ее, заботилась о девочке и относилась к ней почти как к своей младшей сестре. Сью пристально поглядела на Рича. Она знала, через что он сейчас проходит. И вспомнила, что сама чувствовала в тот день, когда они искали Джона и она боялась, что брата забрал капху гирнгси.
Она надеялась, что и с Анной, и с Кори все будет в порядке, но, когда Рич поднял голову и встретился с ней взглядом, она быстро отвела глаза в сторону.
Сью думала, что Джон также будет на этой встрече, но на этот раз и ее бабушка поддержала родителей и сказала «нет». Он был слишком слаб и слишком молод. Что касается Сью, то она думала, что после пожара Джон заслужил право участвовать во всем вместе с ними. Но ее бабушка не согласилась.
Он под влиянием.
Эти слова испугали Сью.
– Сегодня мы съездили к Пи Ви, – медленно сказал Роберт. – Осмотрели его вещи.
Пи Ви. Еще одна потеря. В последнее время было так много смертей. Сью сомневалась в том, сумеет ли справиться, если будут еще смерти; сможет ли она эмоционально отгородиться, чтобы не ощущать каждую потерю так остро, или произойдет срыв и ее истощенная психика больше не выдержит.
– Он закончил бахт гва? – спросила ее бабушка.
Сью перевела.
– Одно зеркало, – сказал Роберт. – Второе недоделано. Они оба у меня в машине.
Сью снова перевела, и выражение, появившееся на лице у бабушки, заставило их всех замолчать. Старушка помолчала пару секунд.
– Скажи им, чтобы они принесли бахт гва в дом. А вы с отцом принесите копья.
Сью с отцом прошли через кухню и спустились в подвал в прачечную за ивовыми копьями, не зная, последует ли какое-то обсуждение плана действий. Бабушка еще вчера велела им заострить ивовые ветки, из которых получились легкие копья. Роберт и Вудс вышли из дома и принесли два больших зеркала, завернутых в одеяла.
Мужчины развернули одеяла, достали восьмиугольное зеркало размером с большой поднос, и второе, чуть побольше, форма которого являлась чем-то средним между пятиугольником и шестиугольником. Бабушка посмотрела на восьмиугольное зеркало и что-то сказала себе под нос на китайском.
– Я тоже должен идти туда, – неожиданно заявил отец на китайском. – Я должен сражаться с капху гирнгси.
– Ты не можешь, – ответила бабушка. – Ты должен остаться здесь и защищать свою семью.
– Я не могу позволить женщинам выполнять мужскую работу. Раньше вам везло больше: вы оставались дома и выполняли женскую работу.
– Сейчас уже конец двадцатого века, – начала говорить Сью, – и женщины…
Бабушка прервала ее.
– По-настоящему повезло только тем, кто никогда не сталкивался с этим. – Она пристально посмотрела на отца. – Нас должно быть семеро. Если пойдешь ты, нас будет восемь. Кто-то умрет. Мы и так можем умереть, но если нас будет восемь, кто-то умрет обязательно. Разве желание сохранить лицо стоит потерянной жизни?
– Нет, – признал отец.
– Ты нужен Джону. Здесь. Ты должен защищать его.
Пока шел этот диалог, остальные мужчины молча наблюдали за ними.
