Ознакомительная версия.
– Давай, давай, скорей вернешься, – поторопил я.
– Может, он еще вообще до твоего прихода не потемнеет, – добавил Макси-Кот. – Процесс, по идее, должен занять какое-то время.
– По идее, он вообще не должен так быстро темнеть, – глухо откликнулась Жанна.
Пирс покидал кухню с еще большей неохотой, чем его хозяйка. Его магнитом притягивала нарезанная колбаса на столе. «По-моему, надо доесть», – всем своим видом показывал песик, но Жанна крикнула:
– А ну, быстро ко мне!
И двортерьер с тяжким вздохом поплелся в коридор.
– Ну, мы тебя ждем, – сказал я Жанне и запер дверь.
Макси-Кот, оставшись на кухне, конечно же, снова принялся жевать.
– Фтранная какая ифтория, – с набитым ртом прошамкал он.
– Мне это не нравится, – честно признался я.
Макси-Кот, дожевав, спросил:
– А как ты, Фома, думаешь, полотенце в процессе потемнения участвовало или нет?
– Неясно, – я пожал плечами. – Во всяком случае, потемнел венок после того, как мы накрыли его полотенцем.
– Выходит, не накроем – не потемнеет? – продолжал размышлять Макс. – Но если мы с тобой сейчас накроем его, то ничего не увидим.
– Выходит, – подтвердил я.
– Ну, и как нам жить дальше? – внимательно смотрел на меня Макс.
– Попробуем не накрывать, – отозвался я.
– Другого выхода, наверное, нет, – согласился он.
Мы сели и принялись, как дураки, глазеть на венок. Наверное, со стороны мы выглядели весьма интересно. Кроме того, вскоре у нас почему-то все заболело, глаза, плечи, спина и даже ноги.
– Нет, – наконец заявил Макси-Кот. – Так дело не пойдет. Моя шея уже не выдерживает. Давай-ка, Фома, следить по очереди. Так сказать, один наблюдает, другой отдыхает.
– Священный принцип, – усмехнулся я. – Солдат спит, а служба идет.
– Кто первый? – осведомился Макси-Кот.
– Судя по тому, что ты спрашиваешь, пальма первенства принадлежит мне? – обреченно проговорил я.
– Ну, если ты так хочешь, – физиономия у Макса сделалась очень хитрой. – Тем более ты тут вроде хозяин.
– Люблю деликатных гостей, – парировал я.
– Насколько я понял, ты согласен? – скороговоркой спросил он.
– Ну, – кивнул я и снова уставился на венок. С ним пока не происходило ничего примечательного. Лежит себе, блестит, и только.
– Ладно, Фома, – хлопнул меня по плечу деликатный старый друг. – Ты тут дежурь, а я пойду к тебе в комнату телик посмотрю. Тем более у тебя там диванчик.
– Через сколько сменяемся? – посмотрел я на него.
– Через полчаса, – отвечал Макс.
– Ладно, – махнул я рукой. – Иди.
– Тогда прощай, – патетически изрек Кот. – Пойду прикоснусь к сокровищнице знаний и информации.
– Прежде чем прикоснешься, притащи мне из большой комнаты кресло, – потребовал я. – А то совсем обнаглел.
– Кресло во время дежурства – это очень плохо, – имел наглость заявить Макси-Кот. – Расслабишься и заснешь.
– Не засну, – принялся убеждать его я. – Тащи.
Макс притащил, после чего удалился уже окончательно. Наблюдать за венком из кресла оказалось куда удобнее, чем с табуретки. Хотя с объектом наблюдения по-прежнему ровным счетом ничего не происходило. Зато я сидел, как человек, на мягком, и если не смотрел телик, то хотя бы слушал вместе с Максом информационную программу «Сегодня». Чем там закончилось, понятия не имею. Как-то так вышло, что я совершенно незаметно для себя вдруг заснул. Не берусь утверждать, но сильно подозреваю, что этот венок меня загипнотизировал. Я ждал и, не отрываясь, наблюдал за ним, а потом вдруг как-то сразу проснулся оттого, что звонили. В дверь.
Сперва мне вообще показалось, будто будильник утром меня в школу будит. Но потом позвонили еще раз. Тут я врубился в действительность и первым делом уставился на венок. Он продолжал блестеть. Слава богу! Значит, я ничего не прохлопал. Тогда вообще можно никому не признаваться, что в сон провалился.
– Эй, Макс! – крикнул я. – Открой дверь! Это Жанна!
Ответа не последовало. До меня из глубины квартиры доносились лишь надрывные вопли телевизора. Теперь там кто-то пел.
– Макс! Иди открывай, скотина! – громче прежнего проорал я. – Мне отойти нельзя! Я дежурю!
В дверь позвонили третий раз. Макси-Кот по-прежнему не реагировал. Пристально глядя на венок, я попятился к кухонной двери.
– Макс!
Опять ни звука, ни шороха. Кроме, конечно, орущего телевизора, но он-то меня совершенно не интересовал. Плюнув на все, я кинулся к двери. За ней действительно оказалась Жанна.
– Почему не открываете? – испуганно спросила она. – Случилось что-нибудь?
– Нет, – откликнулся я и бросился обратно на кухню.
Но я все равно опоздал. Венок не только потемнел почти до черноты, но даже местами позеленел. Словно после последней чистки лет десять провалялся в какой-то жуткой сырости. Я смотрел на него и от изумления хлопал глазами.
– И ты еще говоришь, что ничего не случилось! – вывел меня из транса голос Жанны.
– Это случилось, пока я дверь тебе открывал, – начал оправдываться я.
– А Макс где? – удивилась Жанна.
– Мы решили дежурить по очереди, и он ушел в мою комнату телик смотреть, – объяснил я. – Ко-гда ты в дверь позвонила, я велел ему открыть, но он почему-то не откликнулся. Вот и пришлось самому бежать. Ма-акс! – заорал я.
– А он вообще там жив? – округлились глаза у Жанны.
До сих пор мне как-то не приходило в голову, что с Максом может что-то случиться. Но стоило Жанне об этом сказать, я опрометью кинулся в свою комнату. Жанна поспешила следом.
Телевизор истошно орал. А Макс неподвижно лежал на диване. Мне показалось, что он не дышит. Я посмотрел на Жанну. Она оказалась решительнее меня и, вытянув руку, потрясла Кота за плечо.
– А-а-а? – немедленно раздалось в ответ, и один глаз на сонной физиономии Кота открылся. – Что такое?
– Я вот сейчас тебе покажу что! – разозлился я.
– Какой-то ты, Фома, нервный, – сладко потянулся Макс. – Погоди! – вдруг воскликнул он. – А дежурство? Ты почему пост покинул?
– Потому что один мой знакомый дебил дверь не открыл! – вконец разъярился я. – Жанна звонила, я тебе орал, а ты даже не шелохнулся. А пока я бегал открывать, венок, между прочим, снова потемнел.
– Ка-ак потемнел? – будто пружиной, подбросило Макса на диване.
Миг, и он взвился на ноги.
– Что ж ты, Фома, о самом главном молчишь?
– Я-то как раз не молчу, а вот ты дрыхнешь, – ответил я.
– Экспериментаторы, – многозначительно проговорила Жанна. – Ну, ничего вам доверить нельзя.
– Это ему доверить нельзя, – имел наглость заявить Макси-Кот.
– Интересное дело! – взревел я. – Мне нужно дежурить. Я все глаза проглядел, следя за этим венком! – На этом месте своей обвинительной речи я чуточку смутился, ибо вспомнил, что и меня на некоторое время сморило. Однако, отметив про себя, что, пока я дрых, ровным счетом ничего важного не произошло, я с удвоенным негодованием продолжил: – И вот из-за какого-то дурака, которому приспичило поспать под громко работающий телевизор и не расслышать, как Жанна трезвонит в дверь, мы теперь снова не узнали, почему темнеет венок!
Ознакомительная версия.
