-Да вы сейчас истечете кровью,- воскликнула девушка, видя, что за мной тянется кровавый шлейф.
-Это хорошо, значит, гепарин стал действовать.
-Давайте я вас перевяжу и не ожидая ответа, достала из сумочки бинт и вату…
Тем временем меня искали в поселке. На беду, у дочери Зинаиды Васильевны – Татьяны, началось маточное кровотечение. Гинеколог, осмотрев женщину, прошептал:
-Беда, у вас отслойка плаценты и надо экстренно оперироваться.
Её быстро доставили в операционную.
-А где Антон Александрович?- спросил Виктор Иванович.
-Говорят, он пошел в сторону кладбища,- ответила бледная Зинаида Васильевна.
-Вот сука, сам сдохнет и нас подставит! Придет, я ему стопу отниму!!!- выругался он.
«Боль, нужна боль»,- зашелестели стены.
Операционная сестра зарыдала и без того бледная девушка вскрикнула:
-Я не вынесу, пожалуйста, не мучайте меня!
Зинаида Васильевна упала на колени:
-Господом Богом прошу, не издевайтесь над моей дочкой!
«Боль, нужна боль…»,- упорно твердили стены.
-Сука ты дух! – злобно ответил гинеколог,- зовите всех кого возможно, пусть у стен занимаются самобичеванием, как в Индии.
Кличь, распространился по всему поселку. Народ собрался у стен проклятой больницы, по пояс раздетые, вооруженные- кто с цепями, кто с ножами и палками. Ветер развивал их немытые космы на головах. Худые, обтянутые кожей тела, ждали команды на начало принять боль, боль как наказание за былые грехи, боль от которой они все эти годы прятались, и она все равно их находила. Но теперь боль ради спасения младенца и они с радостью готовы принять её.
Виктор Иванович с удовлетворением смотрел на собирающийся народ, готовый на все ради новой жизни. Зинаида Васильевна стояла у окна и плакала, слезы текли от радости и благодарности.
-Так, ну приступим. Зинаида Васильевна готовьте новокаин!
За окном послышались стоны и крики, люди хлестали себя цепями, палками, резали кожу, кровь текла ручьём.
Антон и Катерина подъехали к могиле проклятого доктора, граница купола сдвинулась, как и везде – к центру, хорошо стало видно несчастных, которые, ради спасения поселка пожертвовали собой. Им удалось немного выкопать яму, чем облегчили работу мне. Высушенные и мумифицированные тела, двое из которых лежали рядом с могилой, третий, будто собирался выбраться, но ему это не удалось, так и застыл в этой позе. Высушенное лицо, застыло в мучительной маске вечной боли. Мне стало не по себе, я понял, что не готов геройствовать. Но сбежать, зная, что рядом Катерина, не мог.
Поставив баллон рядом, соединил манометр, прикрутил длинные кислородные шланги, открыл на малый поток, надежно фиксировал катетер лейкопластырем к носу, неприятно защекотало от поступающего газа. Бутылку физраствора с адреналином бичевой закрепил на спине и соединил капельницу с подключичным катером, в надежде, что она поддержит мою жизнь.
-Я нашла в ящике одну ампулу морфина, давайте сделаю в вену?
- Хорошо, ширяй.
Голова закружилась ещё сильнее, я оперся на лопату.
Катерина обняла меня, я прижал ее, мы слились в долгом поцелуе, эйфория накрыла меня. В этот момент, я готов был горы свернуть.
Развернувшись, взяв лопату ступил за пределы зоны. Спазмом сжались мышцы, стало трудно дышать, я упал на колени, руки посинели, болью взорвалась каждая клетка моего тела.
-Аааа,- закричал я, одна рука оперлась на лопату, другая о землю, я понимал, что если упаду, то встать мне не удастся. В глазах мелькали мушки, по границе маленькой зоны над головой засверкали маленькие молнии, опалили мне волосы. Я заставил себя глубоко дышать, стало немного легче, на коленях двинулся в сторону могилы. Вытащил труп, сполз в яму.
Взял в руки лопату, ощущение такое будто она весит сто килограмм, но я заставил себя копать. Медленно, очень медленно мне удавалось углубиться. Руки натерлись так, что по черенку текла, не переставая кровь, дыхание сбилось, пот застилал глаза. Снял рубашку, разорвал ее, обмотал кисти, поскольку лопата стала скользить.
«Хорошо, ах хорошо…»,- шептали стены, в ответ на крики за окнами. Люди вошли в раж, хлестали себя и своих соседей, мостовая не успевала обновляться и очищаться от бакровых ручьёв.
Обколов новокаином область операции, хирург отточенным движением сделал разрез, но рана вслед за скальпелем затянулась.
-Ну бляяя!!! Зинаида Васильевна, вставьте широкие крючки, я так не смогу работать!- операционная сестра взялась за инструмент и сразу после разреза вставила его в рану, ткани натянулись, но регенерация прекратилась.
-Антон мудила, сбежал,- опять вспомнил «добрым словом» гинеколог хирурга, операционная сестра промолчала, в душе она тоже костерила доктора.
Девушка стонала от боли, новокаин в полной мере не помогал в полостной операции, да еще напряженные ткани, упорно желающие закрыть рану, натянулись как струна, добавляя остроту болезненных ощущений.
Антон копал. Голова кружилась, слабость усиливалась. Лопата ударилась во что то твердое и каменистое. Собрался расчищать, но ноги перестали держать, пощупал у себя пульс, он стал нитевидным. Тяжело дыша, нашел колесико на капельнице, крутанул, в вену медленно закапал адреналин. Голова взорвалась от пульсирующей боли.
-Ммммм,- доктора стошнило, он уменьшил скорость. Руки совсем занемели, лопату он уже не чувствовал.
-Антон Александрович!- услышал крик девушки.
Шатаясь, опершись на лопату, поднялся, возле могилы в призрачном свете увидел два стола, похожих в секционном зале, на кафедре анатомии. Возле них стояли, ожидая, чего - то мужчины. Смутно, сквозь пеленуузнал в них великих докторов, чьи портреты висели в доме у Варвары Капитоновны. Они ждали, ждали меня.
Девушка упала без сознания. А мне было уже все равно, я знал, что надо копать, вся энергия, жизнь, мир сконцентрировались на лопате. Шатаясь, я продолжил расчищать саркофаг. Он оказался необычно широким. Расчистив край, подцепил плиту, оттолкнул.
В могиле лежало два тела, совершенно в сохранном виде, ощущение, будто их сегодня только положили.
«Хорошо, ах хорошо…»,- ликовал беспрерывно дух.
Гинеколог продолжал операцию. Обколол новокаином матку, сделал разрез, зацепился за рану пальцами и расширил края раны, нащупал младенца, потянул, показались ягодицы. Это был мальчик. Осталось вытащить головку, но металлические расширители выскользнули, рана стала затягиваться на шее ребенка грозя задушить.
- Зина, расширяй рану!
-Не могу,- женщина тянула за края, но они упорно затягивались на шее младенца, он уже почернел от гипоксии.
