— Не только ты интересуешься последними изобретениями людей. Должен признаться, твои газеты временами бывают очень увлекательными.
Алиса кивнула.
— Да, это так. Мне будет не хватать этого в Риме. Хоть я уже немного знаю английский и французский, но итальянский мне совсем незнаком.
— Насколько я тебя знаю, ты и его быстро выучишь. К тому же мне сложно представить, что у тебя еще будет оставаться время на скуку после ночных лекций в школе.
— Будем надеяться, — ответила она с такой трагичностью в голосе, что старший вампир рассмеялся.
— Ладно, а теперь пора идти. Надо подумать, как привести тебя в более-менее нормальное состояние, чтобы нас не приняли в Риме за варваров.
Алиса скорчила гримасу, но последовала за ним в вагон. Сорочку она сможет постирать только в Риме, а лицо и руки Хиндрик кое-как вытер. Потом он помог ей расчесать волосы и сделать новую прическу.
— Как я выгляжу? — спросила Алиса и снова пожалела о том, что не могла проверить свое отображение в зеркале, как это делали люди.
Это спасло бы ее прежде всего от ежедневной борьбы с волосами.
— Довольно терпимо, — сказал Хиндрик и слегка ущипнул девочку за щеку. — А теперь в ящик. Я снова забью его гвоздями, и, пожалуйста, больше не используй своих инструментов.
— Посмотрим, — пробормотала Алиса и улеглась на ложе. Тут Хиндрик требовательно протянул к ней руку.
— Тогда я вынужден забрать их у тебя.
— О нет! — На ее лице появилось выражение ужаса. — Ты не можешь этого сделать!
— Почему, могу. Госпожа Элина наделила меня широкими полномочиями!
— Ну хорошо, я обещаю, что больше не воспользуюсь своими инструментами до самого Рима, — быстро произнесла Алиса и затолкала свои сокровища под подушку.
Хиндрик не стал настаивать, закрыл крышку и забил пару гвоздей. Потом он направился к своему ящику.
Вскоре в вагоне восстановилась полная тишина. Алиса вновь прислушалась к размеренному ритму колес, которые с каждым ударом хоть и немного, но неумолимо приближали их к Риму.
Вечернее небо над Римом постепенно гасло, превращаясь из розовато-красного в темно-фиолетовое. Еще на несколько мгновений горизонт над морем ярко засиял, после чего поблек и ночь накинула тень на Вечный город.
Какое-то время в каменных комнатах под руинами терм эпохи царя Траяна царила тишина. В западном крыле у стены рядами стояли каменные гробы. Мраморные крышки некоторых блестели гладкой поверхностью, но почти все остальные были украшены искусными рельефами и позолоченными надписями. Внезапно раздался скрежет. Простая надгробная плита начала отодвигаться в сторону, пока не образовалась щель шириной в ладонь. Затем из саркофага появились короткие белые пальцы с обгрызенными ногтями и замерли на мгновение. Раздался стон, отразившийся эхом от каменных стен. Потом рука уперлась в каменную крышку и рывком отодвинула ее в сторону. После этого из гроба поднялся вампир. Он пробормотал пару итальянских проклятий и глубоко вдохнул влажный воздух старых стен, которым было уже почти две тысячи лет. Теперь скрежет послышался и из других помещений. Наступала новая ночь.
Лучиано от души зевнул и пригладил пальцами черные волосы, которые торчали у него на голове, словно иголки на ежике. Лицо вампира было круглым, как и его довольно упитанное тело.
— Франческо, где ты? Проклятие, как же мне надоело самому отодвигать эту тяжелую плиту! Зачем ты мне вообще нужен, если тебя никогда нет рядом?
Этот возмущенный вопрос остался без ответа, но где-то далеко послышались шаги. Лучиано повернул голову, насколько это позволяла ему коротковатая шея, и прислушался. Неужели прибыли гости? Он мгновенно позабыл о своем гневе на недобросовестного слугу. С неожиданным проворством для своих габаритов он вылез из гроба и так сильно толкнул плиту, что она отодвинулась еще немного и сползла на пьедестал, на котором стоял гроб. Но кого это сейчас волновало? Франческо потом поправит плиту. Лучиано пожал плечами и поспешил разгладить свою помятую одежду. На нем были коричневые брюки и зеленый сюртук, из-под которого выглядывали красный жилет с рисунком и желтый галстук. Как и большинство членов семьи Носферас, Лучиано любил сочные цвета и постоянно испытывал неутолимую жажду! Однако его слуга был, как всегда, неуловим, и Лучиано пришлось бежать в зал с золотым потолком, чтобы выпить там крови и заглушить невыносимую тянущую боль в челюсти.
— Гости уже прибыли? — спросил он у такой же упитанной седовласой женщины, служанки, простая серая одежда которой выдавала в ней нечистокровную.
Цита покачала головой.
— Нет, я не слышала, чтобы экипажи возвращались. В них запрягли лошадей еще до заката солнца, и, как только погас последний луч, они тут же отправились на вокзал.
В этот момент вошла молодая женщина с младенцем на руках. Лучиано просиял. Все любили веселую милую Рафаэлу, которая несколько лет назад пришла в этот дом вместе с Цитой и взяла на себя задачу кормить вечно голодного младенца, которого сделала для себя Мелита, кузина графа Клаудио, после того как по истечении долгих лет ей так и не удалось родить самой. Через пять лет ей надоело заботиться о маленьком мучителе, и она стала все чаще поручать его заботливой Рафаэле.
Лучиано обменялся парой шутливых фраз со служанкой, после чего снова повернулся к Ците.
— Ты не знаешь, куда подевался Франческо? — спросил он.
При этом он выпрямился во весь рост и сделал мрачное выражение лица, чтобы тем самым показать недовольство своим слугой, но, по крайней мере, на Циту это совсем не подействовало. Она улыбнулась и пригладила его торчавшие во все стороны волосы.
— Граф Клаудио позвал Франческо, чтобы он поехал на вокзал. Ты уже насытился, мой дорогой?
Прежде чем Лучиано успел ответить, в комнату стремительно ворвалась Кьяра, а за ней на расстоянии двух шагов, как всегда, следовала ее служанка Леонарда. У Кьяры было такое же круглое лицо, как и у ее кузена Лучиано, а также довольно заметные женские округлости, хотя ей, как и ему, не так давно исполнилось всего тринадцать лет.
— Пойдем, они здесь!
Она нетерпеливо смахнула черные пряди с лица.
— Кто? Все гости? — уточнил Лучиано, поспешив за ней.
— Нет, до сих пор я видела только Дракас из Вены. Они — невероятны! Но ты это увидишь сам.
Она округлила глаза и издала короткий нервный смешок.
Лучиано хотел спросить, что она имела в виду, но в этот момент они уже добрались до восьмиугольного зала, в котором должны были встречать гостей. Естественно, граф Клаудио, предводитель римского клана, был уже здесь, равно как и его ближайшие доверенные лица. Но Лучиано увидел также несколько старцев, в первую очередь, конечно, графа Джузеппе, который был не только дедушкой графа Клаудио, но и его предшественником на посту предводителя клана. Однако Лучиано совсем не интересовали члены своей семьи.
