Подниматься тяжело и болезненно, а главное медленно и с трудом. Я выдохнул и какое-то время стоял, покачиваясь и опёршись на холодную стену.
Передо мной два переплетённых тела катались по грязному полу, чем оскорбляли моё эстетическое чувство прекрасного. Больше я не мог выносить столь гнусного зрелища. Я подождал пока зомби окажется сверху, направил пистолет на его голову и нажал на курок. Он рухнул на Аба.
Я люблю оружие. Оно решает все проблемы быстро и радикально. Единственный его недостаток в том, что потом нельзя извиниться и помириться с тем, кого убил. Оружие лишает свободы передумать. В нынешней ситуации вполне в тему.
Аб кряхтя выбирался из-под трупа и я решил поинтересоваться как идут дела у живого тарана. Дела шли замечательно. Агдам как раз добивал несчастную дверь. Она с треском вылетела с петель и одновременно сломался внутренний засов. Путь свободен. Пожалуй, я возьму его в разведку.
— Иди, — проворчал я.
Агдам послушно пошёл вперёд, за ним Лиакея. Аб посмотрел на меня. Я махнул ему рукой. Сам я шёл последним. Странно, но наши молчаливые друзья в холле не обратили ни малейшего внимания на маленькую, но шумную стычку. Что ж, это их проблемы. Но вместо того, чтобы радоваться, я насторожился. Было в этой ситуации что-то неестественное. Впрочем, размышления на тему несообразностей лучше оставить на потом. Сейчас я хотел лишь одного. Выбраться из молчаливого, мёртвого здания на промозглую, холодную, но куда более безопасную улицу.
Вторая дверь была не заперта. Но такой свободный и желанный выход вызвал у меня раздражение. Я, прихрамывая, проковылял на улицу и вдохнул осеннего воздуха, свежего после недавнего дождя. Я, наконец, понял, что меня насторожило. Мы слишком легко выбрались.
Я застыл, не замечая как заливает мои ботинки вода из лужи, куда я по рассеянности наступил.
Даже группа захвата, как я нё называл, была больше похожа на погонщиков, которых специально послали, чтобы они нас поскорее выпроводили. Но тогда почему они пытались убить меня и Аба? Если бы они действительно хотели нас схватить…
Нужно подумать. Я потёр лоб, но как раз сейчас мои бедные мозги ушли в отпуск. Решили отдохнуть после всех испытаний прочности моей головы. Ну и ладно. Перекур. Будем наслаждаться жизнью.
Я посмотрел на руку, которой тёр лоб. Она была измазана какой-то бурой краской.
Всё ближе раздавался рёв сирен.
— Наверное, кровь, — решил я. — Хорошо, что не перхоть. Сирены. Значит, всё-таки кто-то выбрался. Сирены.
— Бежим! — заорал я.
Лиакея подняла голову.
— Но ведь это наши!
— Потому и бежим.
Я схватил Лиакею за руку (знакомая ситуация) и потащил за собой. Лучший способ заставить других пошевеливаться. План сработал. Агдам и Аб побежали за нами как привязанные. Я понял, что сделал великое открытие. Если хотите, чтобы солдаты шли в атаку привяжите к древку не флаг, а женщину. Причём лучше голую.
— Рука, — захныкала Лиакея.
— Оторву, — пообещал я, не останавливаясь. — К деревьям.
Ещё несколько минут назад эти люди готовы были выполнить любой мой приказ, а сейчас почувствовали себя в безопасности и уже готовы поднять бунт.
— Прячьтесь!
Мы подбежали к деревьям, к сожалению не слишком толстым, так что укрылись за кустами.
Я рухнул на землю, увлекая за собой Лиакею. Убедившись, что она не собирается вставать, я отпустил её руку и подвинулся, давая место остальным.
— Дай патронташ.
Агдам удивлённо посмотрел на меня, но приказ выполнил, причём без комментариев. Дружба со мной его многому научила, точнее приручила.
— Ничего, — усмехнулся я, — это только начало.
Кого мне действительно хотелось приручить, так это Лиакею. А ведь до сегодняшнего дня она даже смотреть в мою сторону не хотела.
На площадь перед школой, взвывая как стая раненых тюленей, вылетели несколько автобусов. Поднимая тучи брызг и грязи из луж, они резко затормозили, дверцы распахнулись и из них как горох посыпались люди в жёлтых костюмах.
Приехала группа заграждения.
Знакомая картина. Будет немного больно, но вы уж потерпите на благо отечества. Я зажмурился, но и с закрытыми глазами знал, что там происходит.
Вот открываются задние двери и вслед за техниками, выход которых мы наблюдали, появились люди в красных комбинезонах. Они похожи то ли на космонавтов, то ли на пришельцев из космоса. У них ранцы за спиной и трубки в руках.
— Рассыпаться по периметру.
Люди в красном неторопливой рысцой окружают школу. Рядом с ними бегут техники. В руках длинные багры.
— Что они делают? — прошептала Лиакея прямо в ухо.
Я открыл глаза.
Шеренга людей в красном терпеливо ждут, когда можно будет приступить к работе. Они решительно не вызывают у меня энтузиазма. Они специально одеваются так ярко, чтобы узнать друг друга в любых условиях и при любой погоде. В темноте костюмы светятся.
Двери школы распахнулись, и поток школьников хлынул во двор.
— Сейчас увидишь, — прохрипел я. — Это карантин.
Воздух расцвёл яркими языками пламени. Они вырывались из трубок людей в красном. Вскоре площадь перед школой озарилась светом десятков полыхающих костров. Красивое, но печальное зрелище. Большинство горели молча и безучастно, замедляясь всё больше, пока не падали на землю. Но некоторые из охваченных пламенем людей бежали прямо на стройные ряды огнемётчиков. Тогда в дело вступали техники, отталкивали горевших баграми за невидимо очерченную границу, которую нельзя переступать живым.
— Они их сжигают! — в ужасе прошептала Лиа.
Я с интересом посмотрел на неё. Голубые глаза широко открыты, и я вижу в них отсветы залившего площадь костра.
— А что они с ними нянчиться должны! — зло прошипел старина Аб. — Так этим ублюдкам и надо.
Я хмыкнул.
— Красиво горят, — согласился я, — но не все из них уроды. Среди них пытаются вырваться остатки выживших. Видимо выползли из своих укрытий, когда открылась дверь.
— Что!
Я так и не понял, чьё было восклицание. На меня таращились три пары глаз.
Я указал пальцем на площадь.
— Они не так горят.
— Но ведь они не знают, — запинаясь, сказал Старина Аб. — Надо им сказать, надо их предупредить.
Лиакея попыталась вскочить.
— Горгон, мы должны…
— Нет, — зашипел я, кидаясь на Лиакею и прижимая к земле. Она извивалась пытаясь вырваться. Я зажал ей рукой рот и вдавил в землю. — Нет.
Агдам тоже пытался подняться. К счастью, как всегда до него поздно дошло, и он делал это медленно.
— Агдам лежать, — цыкнул я, и тот послушно рухнул обратно.
