могло быть никакого зеркала. В течение года мозг ее подвергался интенсивной обработке и заставил ее поверить в миф о двойнике. Тот, кто видит собственного двойника, должен умереть. У нее было слабое сердце… И она рухнула замертво на пол, напуганная до смерти простейшей иллюзией — своим собственным отражением. Она лежала, скованная ужасом, хотя рядом не было никого, кто мог бы вселить в нее такой ужас; в простом стекле, бесчувственном и прозрачном, как вода, теперь отражалось лежащее на полу тело умирающей девушки.
Мудрость примененного вами метода заключается в комбинированном использовании как перевоплощения, так и отражения. В сознании Фостины ее двойник-призрак наделялся и теми, и другими свойствами, и не moj быть либо тем, либо другим. Он должен был быть настоящим призраком. Ничье отражение не может свободно перемещаться по дому или за его пределами, если там нет зеркала. Этим вы и воспользовались в Бреретоне. Никакое отражение нельзя наблюдать одновременно с физическим присутствием Фостины, тем более, когда Фостина и ее отражение совершали различные действия, как это случилось в Бреретоне. Хотя такие действия и могут привести к перевоплощению, ни один стремящийся к этому человек не смог бы воспроизвести с такой точностью лицо, фигуру и одежду Фостины в мельчайших деталях и сравниться с тем изображением, которое она увидела в вашем импровизированном зеркале. Она поверила, что оба эти явления, по сути дела, являются одним и тем же, — и в результате погибла.
— Ваше воображение, доктор Уиллинг, работает превосходно. Не скажете ли вы в таком случае, каким образом мне стало известно, что Фостина приедет сюда в свой коттедж, причем именно в этот вечер?
— Вы ей позвонили и попросили встретиться. Может, даже не вы лично, но кто-то это сделал за вас. Она об этом вскользь упомянула в разговоре с Гизелой, не назвав, правда, имени. Несомненно, вы представились членом таинственной семьи ее отца, о которой она так долго строила догадки. Вы могли рассказать ей кое-что об Уоткинсе и ее матери, что дало возможность ей понять, кто вы, не называя вас по имени. Может, вы открыли ей, что она — незаконнорожденный ребенок, чтобы тем самым объяснить ей свое желание встретиться с ней тайно и избежать тем самым публичного скандала. Ваше предложение, конечно, могло запросто соблазнить такую несчастную и одинокую девушку, как Фостина.
— И в то время, когда Фостина умирала, я, по-нашему, срочно запасался алиби?
— Нет. Это было бы слишком грубо с вашей стороны. А вы — человек тонкий. Кроме того, вам еще предстояло убрать картонки или темную занавеску до обнаружения трупа. Вот вы и явились сюда еще после смерти Фостины. На вас снова была одежда Фостины Крайль, как и в тот раз, когда вы приехали в эту дерев- ню за несколько дней до ее гибели, чтобы превратить обычное дверное стекло в зеркало. Именно тогда механик из гаража предложил довести вас до коттеджа. Если бы вам повезло, то оба раза во время вашего появления здесь, вас могли бы и не заметить. Но, к сожалению, по воле судьбы вас «засекли» оба раза и оба раза приняли за’Фостину, на что вы, собственно, и рассчи тывали. Вы знали — если полиция убедится в том, что Фостину «видели» в окрестностях после того, как она уже была мертва, то могло произойти только одно: рассказ о двойнике Фостины превратился бы в рассказ о привидении Фостины, и в конечном результате полиция закрыла бы дело, квалифицировав его как «рецидив деревенского суеверия».
Вчера ночью вы вытащили из рамы черный картон Вы вполне резонно предполагали, что сможете провести в доме несколько часов. Но вдруг вы услыхали шум двигателя автомобиля, едущего в чаще соснового бора Опять невезение. Оказывается, Фостина пригласила на уик-энд свою подругу Гизелу. У вас не оставалось времени, чтобы заменить перегоревшие лампочки. Вам пришлось спешно ретироваться по направлению к лесу, и вы оставили открытую настежь дверь и горящую в холле лампу. Вы попытались пробраться незаметно через чащу, но ночь, как на грех, выдалась темной, с дождем, и вы, спотыкаясь, с трудом вышли на дорогу, где Гизела чуть не сбила вас своей машиной. Когда произошло короткое замыкание и фары погасли вы спокойно удалились на своих бесшумных подметках из искусственного каучука. На покрытых скользкой ледовой корочкой слежавшихся сосновых иголках следы не остаются, и дождь к тому же смыл все отпечатки ног на дороге еще до того, как Гизела вышла из автомобиля и включила фонарик.
— Превосходный сюжет для детективной истории, больше ничего, — рассмеялся Вайнинг. — У вас нет никаких доказательств.
— Вы считаете, что нет? Но все же я располагаю кое-какими деталями.
— Например?
— Каждый человек обладает своим специфическим запахом — одежда, лосьон для бритья и т. д. Миссис Лайтфут — единственная надежная свидетельница появления двойника, которая оказалась рядом с ним в Бре- ретоне. Она утверждает, что от него не исходило никакого запаха. Что же это означает? Говорит ли о том, что призрак был бесплотным? Или же о том, что при определенных условиях запах тела одного человека совершенно не воспринимается другими? Да, такое условие существует: это случается тогда, когда их тела пахнут одинаково. Две женщины, пользующиеся одними и теми же духами, не чувствуют их запаха друг у друга. Некурящий человек, целуя другого, сразу же почувствует запах никотина, но два курящих, целуя друг друга, ничего не заметят. Они готовы поклясться, что у них — абсолютно чистое дыхание. Миссис Лайтфут пользуется лимонной вербеной. Так как двойник, по ее словам, не издавал никакого запаха, то им должен оказаться тот, кто тоже пользуется лимонной вербеной, тот, в кого настолько глубоко въелась эта привычка, что он забыл уничтожить запах, когда олицетворял собой Фостину. Вероятно, это был мужчина, так как миссис Лайтфут пользуется только мужским лосьоном. Но уж никак не Фостина, которая, как известно, не пользовалась ничем, кроме лаванды.
Такие наблюдения значительно облегчили мои усилия, направленные на поиски двойника. Им должен был оказаться человек, настолько похожий на Фостину, что может запросто сойти за нее при слабом освещении и на определенном расстоянии, человек, который обычно пользуется лимонной вербеной, человек, связанный как с Мейдстоуном, так и Бреретоном, человек, у которого есть мотив для причинения ущерба Фостине или ее физического устранения.
Когда вчера вечером я вошел в свою библиотеку, то почувствовал слабый запах лимонной вербены, но никак не мог определить, от кого из трех посетителей он исходит — от Чейза, от его бывшей супруги или же от вас. Только
