Отец Моруа бросился в коридор, сорвал с вешалки плащ, распахнул входную дверь и замер как вкопанный.
Яркие вспышки молний делали лицо стоявшего на крыльце человека серым и безжизненным. Руки, которые сомкнулись на шее Моруа, были твердыми, как камень. Священник пытался сопротивляться, молотил кулаками по груди душителя, пытался оторвать руки, которые по капле выдавливали из него жизнь.
Меньше чем через минуту обмякшее тело Ангеррана кулем свалилось на пол. Порывы ветра играли распахнутой дверью, а косые струи дождя барабанили по линолеуму, заглушая шаги вошедшего в дом убийцы.
Комиссар Мортрэ принадлежал к славной когорте полицейских старой закваски и очень болезненно воспринимал нововведения, которые принес новый век. Свою карьеру он сделал, задерживая преступников старого образца. Они, конечно, убивали, грабили, но делали это не так жестко, и не с таким размахом, как их современные коллеги. Террористы, не выдвигающие требований, подонки, лишающие ближних жизни без всяких мотивов… Сам Фантомас, прозванный Повелителем ужасов выглядел по сравнению с ними жалким паяцем, не способным на серьезный поступок!
Убийство священника, подтверждало теорию комиссара о том, что цивилизация катиться в пропасть и выход на пенсию – самый благоразумный способ избежать сумасшествия.
Мортэ мерил шагами комнату, обходя начерченный мелом силуэт на полу. Эксперт снимал отпечатки с поверхностей всех предметов, а фотограф, меняя ракурсы в который раз снимал свастику, нарисованную на стене черным маркером.
Пожилая женщина, сидевшая на диване, комкала пальцами носовой платок и, встречаясь взглядом с комиссаром, опускала глаза.
– Я нашла его утром, – бормотала она. – В пятницу, как обычно, прихожу навести порядок, что при аккуратности отца Ангеррана совсем нетрудно…
– Вы ничего не трогали? – Мортрэ спросил только для проформы: вид напуганной до смерти женщины был лучшим подтверждением того, что у нее и в мыслях не было что-то трогать в комнате, где лежал труп отца Моруа.
– Что вы, комиссар! Я сразу же побежала звонить в полицию!
– Вы правильно поступили. Не намечал ли Моруа какие-либо встречи? Не нервничал ли он в последнее время? – комиссар остановился у факсимильного аппарата и посмотрел на зазубрины рулона бумаги.
– Сержант, что-нибудь нашли?
– Ничего, что могло бы вас заинтересовать шеф!
– Все было как обычно, – продолжала домработница. – Отец Ангерран писал статью о неофашистах для какого-то журнала…
– О неофашистах? – напрягся комиссар. – Скажите, а когда появилась на стене эта мерзость?
– Свастика? Я никогда ее раньше не видела! Моруа ненавидел фашизм. Его отец, тоже местный священник, во время оккупации прятал в своем доме членов Сопротивления, был арестован гестапо и расстрелян.
– Вот как? – Мортрэ надоело ходить и он расположился в кресле. – Это уже кое– что. Священник писал статьи о неофашистах…
– И не только! Отец Моруа активно сотрудничал с организациями, разыскивающими нацистских преступников.
– Сойдет в качестве рабочей версии, – комиссар вновь встал. – Теперь о тех, с кем встречался отец Ангерран в последние дни.
– Да, встреча была! – воскликнула домработница. – Вчера он встречал важного гостя из Ватикана и отвез его в замок Крессе де Молэ.
– Хм… Второй раз за эту неделю слышу о людях, спешащих в Крессе, – пробурчал Мортрэ себе под нос. – Надо бы узнать, чем привлекает гостей этот замок. Что ж, спасибо за показания. Вы нам очень помогли.
Проводив домработницу до калитки, комиссар вернулся на крыльцо и осмотрелся. Свет усталого осеннего солнца, соскальзывал с черепичных крыш аккуратных деревенских домиков, чтобы упасть в лужи воды, оставшиеся после вчерашнего дождя и отразиться в них. Только замок Крессе не вписывался в добротную патриархальность общего пейзажа. Его серая громада казалась доисторическим динозавром, уснувшим среди мирных полей, а острые шпили четырех башен вонзались в небо подобно иглам гигантских шприцев.
Мортрэ вернулся в дом.
– Заканчивайте здесь, сержант, а я проедусь в Креесе и разузнаю, что за птицу занесло из Рима в наши места.
– Секундочку, комиссар. Полюбуйтесь-ка на это.
Сержант протянул шефу лист бумаги.
– Опять чертов замок…
– Нарисован тем же маркером, что и свастика.
– Значит, съездить туда нужно обязательно, – комиссар сунул в карман пиджака конверт со снимками. – Уверен, что обитатели де Молэ были последними, кто видел отца Моруа живым.
Зеленый «пежо», в который уселся Мортрэ, давно служил его коллегам по работе тренажером для развития остроумия. Неизвестно почему комиссар выбрал себе этого двухместного гномика. Масштабной комплекции Мортрэ подошло бы что-то более монументальное, но комиссар просто влюбился в автомобильчик и не чувствовал особых неудобств заполняя крохотный салон своим могучим телом.
Машина честно отслужила два десятка лет и всем своим видом молила о выходе на заслуженную пенсию. Однако комиссар не желал расставаться со старым другом и своими частыми визитами доводил работников окружных автосервисов до умопомрачения. Они, наверное, не отказались бы купить в складчину новый автомобиль для комиссара, чтобы раз и навсегда покончить с техобслуживанием дряхлого представителя зари французского автомобилизма.
Выбрасывая из выхлопной трубы клубы плотного сизого дыма «пежо» въехал в распахнутые ворота старинной усадьбы. Первыми кого увидел Мортрэ, был высокий священник, прогуливающийся по аллее в компании полного подростка и уже знакомой комиссару девочки.
Мортрэ припарковал машину у ограды. С сожалением вспомнил о нескольких банках пива, лежавших на пассажирском сиденье и прикрытых от посторонних глаз плащом. Одну из них он собиралась выпить по дороге, но сильно увлекся поисками связи между убийством отца Ангеррана и замком.
Комиссара заметили и направились ему навстречу.
– Доброе утро, – Мортрэ кивнул Рэйчел, как старой знакомой, совсем забыв о том, что девочка не может видеть его приветственного жеста. – Могу я видеть мсье Мулежа?
– Здравствуйте, комиссар! – приветливо прощебетала Мидллуайт. – Дядя в замке. Пойдемте!
– О, комиссар! – священник протянул руку Мортрэ. – Мне очень приятно встретиться с представителем французского закона. Я – Луижди Форелли. Приехал из Рима по приглашению владельца этой чудесной усадьбы мсье Ларуша. Надеюсь, вы прибыли сюда не по работе? Трудно представить, что кто-то из нашей маленькой компании не в ладах с законом.
– К сожалению, по работе, – ответил комиссар. – Вчера ночью произошло убийство, святой отец.
