— Кальмар, — произнес Маркс. — Огромный сраный кальмар. Я однажды видел одного такого на Канарах, он…
Но он не договорил, потому что щупальце вздрогнуло и замерло, будто услышало его, повернулось к ним своими присосками и крючками и исчезло в тумане. Можно было почувствовать распространившееся среди людей облегчение. Но оно было мимолетным. Крайне мимолетным.
На этот раз из мглы возникли уже два щупальца. Потом третье, четвертое и пятое. Они появились очень быстро. Скользили по входному трапу, словно кроваво-красные питоны, ищущие кого бы задушить. Маркс едва успел отскочить от них в сторону, но он не сумел увернуться от шестого и седьмого. Они выскочили из мглы, как атакующие гремучие змеи. Одно обвилось у него вокруг пояса, а другое окольцевало левую руку.
Все произошло очень быстро.
Так быстро, что другие успели лишь ахнуть. Эти щупальца нашли его, будто знали, где он стоит. Будто видели его. Нашли, не колеблясь. Они появились из тумана и сдавили Маркса с такой силой, что тот смог лишь издать низкое кряхтение, словно кто-то ударил его ногой в живот, выбив из легких воздух. Почти в то же самое время молоток выскользнул у него из пальцев и звякнул об пол грузового отсека.
— Боже мой, — изумленно выдохнул Гослинг.
Щупальца обернули Маркса, словно пожарные шланги. Принялись сжимать, пока он не завопил. Это был высокий, пронзительный крик первобытной боли. А потом эти ярко-красные щупальца раздавили его в своих стальных тисках. Было видно, как сокращается их чужеродная мускулатура, словно чья-то сжимающаяся рука. Глаза у Маркса вылезли из орбит, лицо стало такого же ярко-красного цвета, как щупальца, затем побагровело, и наконец, почернело. Щупальце сжало его среднюю часть туловища до размера предплечья. Слышно было, как ломаются кости и превращаются в кашу внутренности. Он походил на лиловый шарик с водой, сжатый кулаком ребенка… его торс, голова, ноги и бедра раздулись так, что готовы были лопнуть от внутреннего гидростатистического давления. Изо рта у него лезла пена, и что-то еще, кровавое и мясистое. Возможно, желудок или кишечник.
Он походил на глубоководную рыбу, подвергшаяся внезапной массивной декомпрессии.
И это произошло в течение секунд пяти.
Пять секунд, промелькнувших для всех наблюдающих с ужасающей, бредовой ясностью.
Джордж закричал и упал на задницу.
Гослинг забегал вокруг с воплями и визгами. Гвоздодер волшебным образом снова оказался у него в руке. Он подскочил к окровавленным, раздавленным останкам Маркса в тот самый момент, когда щупальца применили ему последнее сдавливание, убеждаясь, что сопротивления уже не будет. Кровь брызнула фонтаном из искаженного рта Марса Гослингу прямо на грудь, но это не остановило его. Он обрушил свой гвоздодер на те два скользких щупальца, которые уже искали его. Они мгновенно ретировались и на их месте возникли два новых.
Труп Маркса был перевернут вверх ногами и увлечен во мглу с такой силой, что голова, ударившись о грузовой трап, лишилась скальпа.
К тому моменту Джордж вскочил на ноги.
Или уже стоял пару секунд как. Когда он встал, одно щупальце метнулось к Гослингу. Тот пригнулся, и оно ударило Джорджу в грудь с силой рельсовой шпалы. Он отлетел к стене грузового отсека и упал, едва уклонившись от другого, которое, изогнувшись в виде знака вопроса, потянулось к его голове.
Растерянный и задыхающийся, Джордж увидел, как щупальце устремилось к нему. Извивающееся, склизкое и зловещее. Он смог лишь подумать, каково это будет, когда те крючья вопьются в него, а те мускулы превратят его кишки в кашу.
— Берегись, Джордж! — крикнул кто-то — О, господи, осторожно…
Услышав крик и увидев, как щупальце вильнуло в сторону Джорджа, Кушинг среагировал, не раздумывая.
Он схватил Джорджа за лодыжку — толстое щупальце прошло так близко от его лица, что он уловил смрад гниющего морского дна — и перетащил его к «Хаммеру». Причем сделал это быстро. Щупальце, изогнувшись серпом, вернулось. Оно искало, кого бы раздавить. Кушинг понимал, что при других обстоятельствах ему пришлось бы тащить Джорджа за ноги обеими руками, пыхтя и отдуваясь… но в данный момент уровень адреналина у него был настолько высок, что он просто схватил Джорджа за лодыжку и отдернул прочь, как соломенную куклу.
Когда он повернулся, увиденное едва не свело его с ума.
Это был всего лишь мимолетный взгляд, но он обернулся чистым ядом. В пятидесяти или шестидесяти футах от него мгла на мгновение расступилась, явив то, от чего у него кровь застыла в жилах. В свете фар «Хаммера» он увидел, как труп Маркса исчезает в огромной морщинистой пасти, размером с железнодорожный туннель. Увидел, как то щупальце запихивает туда останки Маркса, как какую-то вкуснятину. В гигантское жующее отверстие, кишащее дряблыми спиралевидными языками, обглодавшими его до костей за считанные секунды.
Затем мгла сомкнулась, скрыв чудовищную пасть, и Кушинг увидел нечто похожее на огромный, как колесо фургона желтый глаз, глядящий прямо на него. Затем тот тоже скрылся из виду.
Еще три щупальца с поразительной скоростью выскочили из мглы. Одно из них сбило Гослинга с ног, другое схватило за лодыжку, а третье царапнуло по груди. Блестящие крючки разорвали рубашку и грудь вместе с ней.
— Назад! — закричал он остальным, хрипя от боли. Он бился, задыхался и выл. — Назад, о, господи, назад…
Кушинг прыгнул вперед, уклоняясь от яростно извивающихся щупальцев, схватил топор Маркса и изо всех сил обрушил его на тянущееся к Гослингу щупальце. Лезвие рассекло маслянистую, пупырышчатую красную плоть, и фонтан бурой крови обжег Кушингу лицо.
Щупальце, которое тащило Гослинга, вздрогнуло, бешено задергалось и разжалось, подбросив того в воздух. Ударившись об радиатор «Хаммера», он рухнул на Джорджа. Лодыжка, за которую держал его кальмар, была объедена до кости.
Джордж, бормоча и тихо всхлипывая, потащил его прочь. Чесбро и Поллард, наконец, вышли из ступора. Они подскочили к нему, помогли оттащить Гослинга вглубь самолета, за внедорожники.
Кушинг, уклоняясь и приседая, добрался до «Хаммера». Одно рыщущее щупальце подсекло его, но ему удалось отпрыгнуть в сторону, а потом началось самое страшное. Ибо чудовищный кальмар понял, что в самолете есть еда, и намеревался добраться до нее.
Через грузовой люк проникло еще несколько щупальцев. И не два, не три, а десяток, два десятка заполнили люк извивающимся, рыщущим множеством бескостных рук, опутанных водорослями. Некоторые были в диаметре толще, чем портовые сваи и бетонные опоры. Они устремились через люк, как орда красных, распухших червей. Присоски пульсировали, растягивая и сжимаясь, острые крючья царапали металлический пол в поисках мяса.
