Хэтери жила в многоквартирном доме — не в небоскребе, как Алан, а в обычной многоэтажке. Впрочем, дом был относительно новой постройки и выглядел прилично, да и располагался в хорошем районе. Но внутри не чувствовалось роскоши: ни тебе консьержа, ни цветов в кадках, ни зеркального лифта.
— Не ожидал встретить в ней такой аскетический вкус, — заметил я.
— Ты не видел ее загородный дом, — ответил Алан. — Вот где она развернулась во всю ширь! Впрочем, еще увидишь, если я прав, и если ее здесь нет. И вот что, Илэр, не суйся ты вперед. Парни у нее нервные, неизвестно, что им взбредет в голову при виде тебя.
В лифте он расстегнул молнию на куртке и сунул руку за полу — видимо, чтобы удобнее было выхватывать пистолет. Я смотрел на него во все глаза: и не подозревал за ним подобных спецназовских замашек! Алан был жестким человеком, но выглядел так, будто всего и всегда добивался силой характера и никогда не касался оружия. Однако, поди ж ты: таскает во внутреннем кармане пистолет…
К двери Алан направился первым, еще раз повторив указание не лезть вперед него. И он знал, о чем говорил: дверь открыл плечистый парень, один из моих давних знакомых. При виде Алана он заметно растерялся, взгляд его забегал по нашим лицам. За его спиной виднелась часть обширной прихожей, оформленной в очень сдержанных бежевых тонах.
— Что это ты такой нервный? — дружелюбно обратился к амбалу Алан, не вынимая, впрочем, руку из-за полы куртки. — Случилось что?
— Добрый день, господин Сандерс, — откашлялся парень. Наконец, он определился, куда смотреть, и теперь таращил глаза на меня. — Мы… э-э-э… мы вас не ждали.
— Ничего страшного. Хозяйка дома?
— М-м-м… нет. Но госпожа Хэтери очень хотела поговорить с господином Френе и предупредила, чтобы мы передали ее просьбу остаться и подождать ее возвращения, — выкрутился амбал, и глаза его злорадно блеснули. Вот бывают же такие люди: ну что, спрашивается, я ему сделал? С чего он так радуется возможности прижать меня? И ведь, наверное, получал удовольствие, избивая меня в парке… Вот он, настоящий извращенец. Я ответил ему злобным взглядом, продолжая, однако, торчать за плечом у Алана.
В глубине квартиры послышались тяжелые шаги, и рядом с первым амбалом возник второй, деловито вопрошая:
— Что тут у тебя?
— Да вот, гости пожаловали.
— Господин Сандерс, — заметно сдулся второй громила, наткнувшись взглядом на Алана. — Простите, но хозяйка не говорила, что вы можете придти, и мы…
— Не мельтеши, — оборвал его Алан. — Не говорила, и ладно. Тогда мы пойдем. Всего хорошего.
— Э-э-э! — снова подал голос первый, продолжая поедать меня глазами. — Френе придется остаться.
— С какой стати? — демонстративно удивился Алан, умудрившись спиной и затылком изобразить недвусмысленный приказ: "Молчи!". Я дернулся было вперед, но лицо обдало нестерпимым жаром, — Алан делом подкреплял мысленный приказ, — и я остался на месте. — Френе не подчиняется вашей хозяйке и не обязан исполнять ее распоряжения.
— Она хотела его видеть, — хмуро проронил второй.
— И увидит, не беспокойтесь. И не делайте резких движений, — добавил он значительно. — Вы ведь не хотите со мной ссориться?
Парни мрачно промолчали. Мы повернули к лифту, но из-за притворяющейся двери вдруг донеслось тихое:
— Надо же, сам явился… Не зря говорят, что этот щенок его подстилка…
Не дослушав фразу, я рванулся назад, но Алан оказался быстрее. По лестничной клетке стремительно пронеслась волна обжигающего воздуха, дверь сама собой распахнулась, со всей силы ударившись о стену, а оба амбала, как подрубленные, грохнулись на пол с перекошенными от боли физиономиями. Алан уже стоял над ними, и в глаза его полыхало то адское пламя, которое лично меня всегда пугало до чертиков.
— Совсем распустились, — негромко проговорил он, глядя вниз, на поверженные тела. На лбу у него выступили крупные капли пота, и билась жила. — Вообще не соображают, с кем говорят, недоумки. Надо будет побеседовать с Хэтери на этот счет.
Несколько раз глубоко вздохнув и резко выдохнув, он поднял голову и посмотрел на меня. Пламя в черных глазах уже улеглось, и он выглядел почти как обычно.
— Сорвался, — сказал он с сожалением и несильно пнул ближнего к нему амбала.
— Они живы? — спросил я хрипло — горло перехватило от злости.
— Разумеется.
— Жаль.
— Действительно, жаль, — согласился Алан и вдруг улыбнулся и подмигнул мне. — Ну ничего, вот вернем Агни, и можно будет повторить визит и довести дело до конца. А еще лучше, перекинь связь на себя — чего добру пропадать. Только не сейчас. Не будем обострять.
— Я подумаю над этим, — хмуро согласился я.
(1) Пользуясь скудными познаниями Илэра в географии, Алан сгущает краски: та Антиохия, о которой он говорит, существует и поныне, и называется Антакья. Территориально, правда, относится уже не к Сирии, как в давние времена, а к Турции, очертания границ которой значительно изменились за десять веков.
Глава 9
Under the stars, under the moon
I'll be watching over you
I am the one, who can't be seen
Havayoth "The Watcher"
Очередное такси мчало нас к загородному дому Хэтери, когда на мой телефон пришел звонок от Мэвис. Это было настолько неожиданно, что я почти минуту не мог решить, то ли сбросить звонок, то ли ответить. Время для разговора с Мэвис было совсем неподходящее. Да и вообще я не был уверен, что хочу с ней говорить. Все было кончено уже тогда, на вокзале. Даже раньше, когда она тыкала мне в лицо серебряным крестом. Конечно, это не значило, что Мэвис забыта. Но я очень старался. Честно. Потому что знал уже наверное: человеком мне никогда не стать, а таким, какой я есть, она меня не примет.
Телефон не унимался, трель становилась все настойчивее, громче и пронзительнее. Я все еще в неуверенности смотрел на лежащий в ладони мобильник, когда Алан снова извернулся на сиденье и бросил повелительно:
— Возьми уже трубку или отключи звонок! Сколько можно терзать нервы?
Вздрогнув, я включил связь и поднес трубку к уху так осторожно, словно ожидал, что из нее вылезет какая-нибудь гадость и вцепится зубами в щеку.
— Мэвис? — надо же, голос даже не дрогнул и прозвучал вполне обыденно. — Рад тебя слышать. Что-нибудь случилось?
— Илэр! — преодолев сотни километров, чистый и взволнованный голос Мэвис коснулся сразу и моего слуха, и моего сердца. Но радости не принес. Напротив, сердце сжалось в комок и заныло. — Илэр, почему ты перестал звонить? Я беспокоюсь, не стряслась ли у тебя беда.
От изумления я чуть было не выронил трубку. Вот это новость! Она что, на самом деле не понимает, почему мы перестали общаться? После памятного объяснения, когда она назвала меня нежитью?
