А слова эти были извлечены из самых темных уголков румынского фольклора. Они означали «вампир».
Пора убираться отсюда, пока не поздно. Соломон сунул ноги в ботинки, торопливо зашнуровал, затем толкнул дверь. Она не поддалась. Тогда он занес кулак и ударил. К его удивлению, кулак пробил толстое дерево. И никакой боли. Выдернув руку, Джоэль заглянул в дыру и увидел веревку, привязанную к наружной ручке двери и резному столбику перил. Он позволил запереть себя здесь так же легко, как выдал себя хитрому старику.
Проклятые люди.
Эта мысль сформировалась в его мозгу прежде, чем он успел поймать и подавить ее. К горлу подступила тошнота. Но времени жалеть себя не оставалось. Он ударил снова, и дверь начала поддаваться. Во все стороны полетела пыль и щепки. Еще два удара — с пугающей его самого силой — и дверь была выбита из косяка. Джоэль перескочил через нее, бросился вниз по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, и распахнул входную дверь.
На заснеженной улице перед домом собралась толпа местных жителей. К ним на подмогу бежали еще люди. Молодые мужчины, мальчики, старухи — все, кто только мог, выскочили из своих домов, услышав тревожный набат. Многие сжимали в руках импровизированное оружие, схватив первое, что попалось под руку. Среди топоров, лопат и кос Джоэль заметил бензопилу, лук и пару двустволок.
Возглавлял толпу отец Космины. Он неистово размахивал посохом и охотничьим ножом в такт громким крикам: «Moroi! Varcolac!» Космина стояла позади, вцепившись в его жилистое плечо. Рядом возвышался громадный мужчина с густой бородой и длинными черными волосами. Его похожие на окорока руки сжимали рукоятку какой-то древней цыганской сабли, которую он вращал над головой, словно собирался отрубить голову бычку.
Немного найдется на свете средств, способных быстрее прикончить вампира, чем остро отточенный клинок, сносящий голову с плеч. Джоэль знал это лучше других. Однажды ему пришлось проделать это с собственным дедом.
Он попытался представить свои ощущения, когда стремительное лезвие приблизится к его шее. Плоть расступается перед сталью. Почувствует ли он боль? Или мгновенно потеряет сознание? Или чувства еще не угаснут, когда отрубленная голова упадет на землю и покатится прочь от падающего тела? Всем своим существом он жаждал, чтобы эта пытка закончилась как можно скорее, но желание избежать гибели было таким сильным, какого Джоэль не испытывал никогда в жизни.
— Вот он! — Эти слова не нуждались в переводе. Вопли ярости и испуганные вскрики. Пальцы, указывающие на него. Лица, повернутые к нему. Горящие гневом глаза и оскаленные зубы. Неистовый старик, размахивающий клинком.
«Почему вы меня ненавидите? — хотелось крикнуть Соломону. — Я не причинил вам вреда. Просто дайте мне уйти. Я никогда не вернусь».
Несколько долгих секунд он стоял на крыльце. Толпа, насчитывавшая уже больше сотни человек, подалась назад. Затем, когда старик издал яростный рык и толпа двинулась к дому, Джоэль побежал. Со скоростью пули он пересек крошечный палисадник и перескочил через низкий забор на соседний участок.
Толпа с криком бросилась за ним. Соломон прибавил ходу, удивляясь невероятной силе своих легких, сердца и мышц. Пущенная из лука стрела со свистом разрезала воздух; он услышал ее приближение, пригнул голову, и стрела с громким щелчком вонзилась в стену дома всего в нескольких дюймах от него.
Один за другим выстрелили два ствола двустволки, и послышался звон разбитого стекла. Джоэль завернул за угол дома, продрался через кусты, обогнул полусгнивший остов старой машины и легко, без всяких усилий, перескочил через шестифутовый забор.
И вдруг оказался один. Он остановился и огляделся. Удивительно — он даже не задыхался от бега. Узкая тропинка вилась между домов и исчезала вдали, среди облезлых деревянных заборов. Он слышал крики приближающейся толпы: «Догоним его! Поймаем вампира! Отрубим ему голову!»
Джоэль побежал по тропинке, спотыкаясь и скользя по снегу, наметенному у заборов. Во всей деревне в окнах вспыхивал свет. Тропинка выходила на главную улицу.
Выбежав на дорогу, Соломон огляделся. Люди выбегали из домов, собираясь во второй отряд приблизительно в двухстах ярдах впереди. Никто не заметил, как их мишень, стараясь держаться в тени, что есть сил побежала по скованной льдом дороге к окраине деревни.
На бегу Джоэль отчаянно пытался вспомнить карту местности. Кажется, тут было старое здание автосервиса, где ему удалось арендовать мотоцикл с коляской для своего путешествия в замок?
Если снова отыскать автосервис, там можно украсть легковушку и грузовик, пока толпа не настигла его. Но потом он вспомнил о восточноевропейской овчарке, сидевшей на цепи рядом с гаражом. Если пес еще там, он поднимет тревогу. Неразумно.
Джоэль бежал, постоянно оглядываясь. В любую секунду он ожидал услышать крики людей, которые снова гонятся за ним, обуреваемые желанием повалить на землю, втоптать в грязь, обезглавить, разрубить на дрожащие куски плоти и сжечь все, что осталось. Внезапно на него со всей силой обрушилось осознание произошедшего. Он понял, что именно сделала с ним Алекс Бишоп.
Теперь это его судьба: быть вызывающим отвращение и ненависть существом, отверженным и проклятым, преследуемым всюду, куда бы он ни направился. Таков ее прощальный подарок.
Приближаясь к окраине деревни, он услышал тарахтенье дизельного двигателя и увидел за поворотом желтый цвет фар. Это был старенький, помятый пикап «Ниссан», с разболтанной подвеской и цепями противоскольжения, лязгавшими о поверхность дороги. Машина ехала ему навстречу. Джоэль бросился к ней, размахивая руками.
Пикап затормозил, дернулся несколько раз и замер посреди обледеневшей дороги. Крыша и капот были покрыты толстым слоем снега. Стеклоочистители сметали белую пыль с ветрового стекла.
Соломон распахнул дверцу со стороны водителя. В машине был всего один человек, толстяк лет пятидесяти, в бейсболке и теплой безрукавке. Джоэль схватил его за жирное плечо и выбросил из салона, так что мужчина, кувыркаясь, полетел в снег.
— Прошу прощения. — Соломон прыгнул за руль, включил передачу и нажал на газ. Машина описала дугу; цепи глубоко вгрызались в замерзшую дорогу, разбрасывая вокруг себя грязь и снежную кашу.
Толпа наконец заметила его. В зеркало заднего вида вампир увидел сгорбленную фигуру отца Космины, который вел за собой людей. Рядом с ним шагал большой бородатый парень, по-прежнему размахивающий саблей. Джоэль вдавил педаль газа в пол, и дизель взревел. Цепи загремели и впились в ледяную колею дороги. На секунду Соломону показалось, что толпа приближается, а затем машина рванула вперед, оставив преследователей далеко позади. Бабахнула двустволка, и зеркало заднего вида разлетелось на куски. За окнами мелькали дома — пикап мчался по окраине деревни.
