Ознакомительная версия.
– Да… досталось вам… И как же вы выжили? Мне трудно такое вообразить, потому что я другой человек, для меня семья – это святое. Ну, я имею ввиду, что никогда не оставил бы их без куска хлеба. Я понимаю, в жизни всё возможно, но материальное обеспечение семьи я считаю своим святым долгом.
– Я тоже считала, что мужчина должен обеспечивать семью. Но, как выяснилось, я ошибалась. Мама помогла мне. Потом я устроилась на работу, наняла няню. Вроде жизнь наладилась… но с мужчинами у меня отношения так и не складываются до сих пор.
– Так вы развелись я Яриком?
– Да… я его бросила… он ударил меня, прямо при сыне… что вы так удивлённо смотрите? Да, мы прожили ещё несколько лет. Я содержала его… он всё обещал, что устроится на работу, но ничего не делал. Он измотал меня, просто вытряхнул… я так устала… я работала, как проклятая, а он всё бегал, бегал…
– В каком смысле? По девочкам?
Лана усмехнулась.
– Лучше бы он бегал по девочкам. Нет, просто бегал, он же спортсмен. Бегать любит.
– И где он теперь, вы не знаете?
– Не знаю… и, честно, не хочу знать. Какая мне разница? Сыну он не помогал, а остальное безразлично… налейте ещё вина… хочется напиться.
Алик Ашотович налил Лане вина, и она выпила. Ветер с моря поиграл с её длинными волосами и бросил прядь ей прямо в лицо. Лана убрала её и закрыла лицо руками.
– Здесь хорошо… море меня успокаивает… жизнь кажется не такой мрачной… вы знаете, – Лана подняла на Алика Ашотовича глаза, – я так одинока… сын почти не общается со мной. У него своя жизнь, он живёт в другом городе. Мы… мы сильно поссорились пару лет назад… он уехал учиться – и всё… как он там, я не знаю… Господи! Так тяжело бывает ночами, особенно ночами… вам трудно меня понять, вы такого не испытывали…
– Ну, отчего же… я вас прекрасно понимаю… можно быть одиноким и рядом с кем-то…
– Можно, но это другой вид одиночества… можно всегда обмолвиться словом, выпить чаю вечером, посмотреть телевизор. Ну что я вам объясняю очевидные вещи… вы и сами всё знаете не хуже меня.
– Наверное, так. Действительно, я никогда не был один так, как вы говорите. А почему не складываются отношения с мужчинами?
– Откуда мне знать? Они шарахаются от меня, как чёрт от ладана. Обходят стороной. Дольше месяца ни с кем не встречалась, а в последнее время даже кандидатов нет.
– Я даже не знаю, что вам сказать, чем вас утешить… может, вина?
– Да, налейте… хорошее вино… давно такого не пила… а знаете, что? Мне сейчас в голову пришла одна идея… только не сочтите меня за дуру или сумасшедшую.
– Да Бог с вами! Вы и не похожи на сумасшедшую. Ну ни капельки. Что у вас за идея?
– Возьмите моё кольцо! Умоляю, возьмите! Мне недавно сказали, одна гадалка, что причина может быть в этом проклятом кольце. Только взять его человек должен добровольно. Это обязательное условие… вы же не боитесь проклятий? Готовы спасти старую знакомую от гибели?
– А вам не жалко? Оно же очень дорогое… подарок Ярика… как можно отдать практически постороннему человеку такую вещь?
– Нисколько не жалко, ну просто абсолютно. Я очень хочу избавиться от него. Поверьте, очень… последнее время сплю и вижу… хотите, я дам вам расписку, что передаю его в дар? Чтобы вы были уверены, что я не побегу в милицию, когда протрезвею?
– Ну что вы! Зачем так? Я не верю в проклятия и лишён предрассудков. Если вы настаиваете, я готов вас спасти.
– Спасибо вам! – Лана приложила руку к сердцу, по старому обычаю, в знак благодарности. – Надеюсь, вам за это воздастся! Видит Бог, я не зря приехала сюда. Как будто что-то толкнуло… – Лана лихорадочно содрала с руки кольцо, боясь, как бы Алик Ашотович не передумал и протянула ему. Он осторожно взял его из рук Ланы, стараясь не выдать своего волнения, и положил в карман.
Лана порывисто встала с камня и поцеловала Алика Ашотовича в щеку. Ему захотелось прижать её к себе и покрыть поцелуями… всю, с ног до головы… на миг он ощутил прилив желания и нежности. Хрупкие плечи Ланы вздрогнули, он всхлипнула и прильнула к Алику Ашотовичу. Он обнял её и осторожно погладил по волосам. Лана не удержалась и зарыдала.
Так они и простояли несколько минут, обнявшись. Лана плакала, как маленькая, а Алик Ашотович гладил её по плечам и волосам. Волосы у Ланы пахли морем и солнцем, и Алик Ашотович с наслаждением вдыхал этот запах.
Проплакавшись, Лана слегка отстранилась от Алика Ашотовича, вытерла покрасневшие глаза платком, который он любезно ей протянул, и вернула платок владельцу:
– Спасибо! Не забуду вашу доброту! Честное слово, вы не представляете, как помогли мне! Что-то я раскисла совсем… расплакалась, как маленькая… простите, слёзы сами полились, не смогла удержаться. Но, знаете, я чувствую себя очистившейся… да, да, именно так… как будто избавилась от тяжкого груза… может, правда гадалка сказала? Я ведь ей не поверила вначале – как может кольцо так влиять на жизнь? А теперь не знаю, видимо, что-то в этом есть. Вы не сердитесь на меня?
– Ну что вы! За что? Вы практически облагодетельствовали меня, подарили такую ценную вещь! Прямо состояние…
– Не издевайтесь!
– Не буду, извините старого дурака. Купить ещё вина? Так хорошо сидим…
– Холодает… я продрогла… лучше вернёмся в гостиницу.
– Тогда посидим в кафе, я так просто вас не отпущу. Должен же я получить сатисфакцию…
– Хорошо, согласна на кафе.
– Тогда идёмте, я знаю тут одно милое местечко!
Алик Ашотович подал Лане руку, она оперлась на неё, легко соскользнула с камня и сама взяла Алика Ашотовича под руку. Он не возражал, и они медленно пошли в сторону гостиницы.
Лана уехала на следующий день, Алик Ашотович почти сразу за ней. Он не хотел оставаться дольше, ему вдруг показалось, что миссия, для которой он приехал сюда, выполнена, и оставаться дольше бесполезно.
Сын встретил его в аэропорту и отвёз домой. Состояние Барбары оставалось без изменений, ей не стало лучше, но и хуже, слава Богу, тоже.
Алик Ашотович поговорил немного с сиделкой, потом она ушла, и Алик Ашотович остался наедине с женой. Он достал кольцо, сел рядом с ней на стул, взял в руку её пальцы, и осторожно надел ей его на палец… Барбара подняла руку к глазам, и на её немой вопрос Алик Ашотович только пожал плечами. С уголка глаз Барбары скатилась слеза, а губы затряслись в беззвучном рыдании. Алик Ашотович поправил одеяло и вышел, тихо притворив за собой дверь.
Ночь прошла спокойно, наутро Алик Ашотович зашёл к жене и обнаружил, что она тихо скончалась… Глаза её были открыты и устремлены в небо, а с губ так и не сошло удивлённое выражение. Алик Ашотович закрыл ей глаза и вызвал врача, потом подвинул кресло к окну, сел в него и стал смотреть на дождь… то, что Барбара умерла именно в дождь, показалось ему хорошим знаком.
Ознакомительная версия.
