— Но тогда — переспросил лейтенант — почему сканер показывает наличие всего одного человека?
— Тут вот что — я многозначительно кашлянул в кулак — либо эта точка — другой какой человек, либо — тот что нам нужен. С тем парнем, которого мы преследуем, в группе движется около десяти опытных боевиков-головорезов, которые наверняка оделись в полиэтилен.
— Зачем? — лейтенант сделал удивленные глаза.
— Ну… чтобы их было невозможно найти с помощью тепловизоров.
Лейтенант посмотрел на меня с трудом скрываемым уважением:
— Я теперь понимаю — сказал он — почему вы в КГБ работаете. Только есть еще один момент…
— Какой? — здесь мне уже кажется странным, что могут возникнуть еще какие-то дополнительные вопросы.
— Сканер людей не по температуре тела вычисляет.
— А как?
— По сердцебиению.
Тут я начинаю догадываться, о чем идет речь, а про лейтенанта немного ехидно думаю, что скоро он увидит все сам.
Я поворачиваюсь к десантникам, и смотря на их лица пытаюсь прикинуть, у кого из них психика не перенесет того с чем нам всем вскоре предстоит встретиться.
Зарыв на скорую руку несчастные останки нашего агента, еще недавно бывшего при Пашкевиче, мы продолжаем преследование, уже в сопровождении десантников, хотя, уже через два часа, Павлову начинает не нравится скорость нашего движения.
Как еще недавно меня теперь он начинает подгонять десантников, после чего у него возникает перепалка с лейтенантом, и потом Павлов решает двигаться впереди группы, не смотря ни на какие возражения с моей стороны.
Лейтенант, следует сказать к слову, видимо от того, что отношения так быстро испортились, как будто тут же забывает, что его задача — выполнить «боевую» часть операции так, чтобы я с Павловым в этом не принимал участия. Он говорит, что знает, что должен делать, ну а если у нас есть какие-то по этому поводу свои соображения, то мы ему не подчиняемся, и вольны поступать, как хотим.
То есть субординация в группе с самого начала не была продумана, и мне приходится, против своего желания, двигаться за Павловым, хотя, честно скажу, что с десантниками, пусть и столь молоденькими мне было намного спокойней.
* * *
Тем не менее, как не надрывался Павлов, уйти вперед нам удалось ненамного. Через какое-то время, когда уже начало темнеть, мы неожиданно для себя нагоняем Пашкевича с его людьми, расположившимися на небольшой плоской площадке вокруг костра.
— Совершенно без охранения! — корчит из себя знатока Павлов — вот они и совершили ошибку!
Мы несколько минут разглядываем грозных бородатых боевиков в бинокль, а так же Пашкевича, тоже зачем-то себе отрастившего бороду:
— Вот он он, голубчик! — говорит мне Павлов, видимо не зная, что я раньше с Пашкевичем встречался и дает мне свой бинокль, будто у меня нет с собой своего — сейчас мы его и прижопим!
Тем не менее это не так-то просто. Где-то через полдчаса нас нагоняют десантники, и Павлов какое-то время инструктирует лейтенанта на счет того, что делать.
Пока же все это происходит, вдруг, неожиданно, у Павлова начинает шипеть рация, притом весьма громко, что в свою очередь в здешней тишине производит эффект разорвавшейся бомбы!
* * *
Боевики, как мне показалось, схватившись, стали действовать не думая, просто автоматически, без предварительных обсуждений между собой. Они просто встали, взяли оружие, и, разбившись на звенья, стали действовать — пока шестеро из них стали стрелять по нам плотным пулеметным огнем, четверо других, разбившись на звенья по двое, стали быстро обходить нас с флангов — справа и слева.
У нас же возникла заминка, но после, будто очнувшись, десантники так же, автоматически, видимо зная как нужно действовать в такой ситуации, предприняли абсолютно аналогичные, можно сказать «зеркальные» действия. Пока группа пулеметчиков в центре вела по боевикам плотный сковывающий огонь, два звена по два человека так же стали обходить противника с флангов.
Естественно, через несколько минут наши звенья, обхватывающие с двух сторон боевиков и боевики, пытавшиеся зайти к нам слева и справа встретились.
* * *
Догадываюсь, почему, но это «пересечение» было отнюдь не в пользу десантников — их просто смели, не дав сделать даже несколько выстрелов.
Итак, боевики обжали бы нас тисками, если бы не сержант с ручным гранатометом, частой, плотной и меткой стрельбой разнесший в клочья боевиков, обходивших нас слева.
Когда же этот сержант, перезарядив гранатомет стал перемещаться направо, ему в голову угодила пуля, так что голова разлетелась на маленькие кусочки, а из торчащего наружу горла во все стороны зафантанировала кровь!
Тогда мы с Павловым, который не в пример самому себе, еще недавно так искавшему приключений, вжались в снег, но я, в отличии от него, не смотря на грозные окрики лейтенанта все-таки хоть чем-то, но пытался помочь десантникам.
Итак, когда сержант с РГ был убит, я ползком, но быстро, переместился направо от нашей основной «пулеметной» позиции и стал стрелять по обходящим нас справа боевикам из автомата. Я конечно раньше имел представление, как стрелять, но на практике это оказалось немного сложнее. Поставив автомат в режим автоматической стрельбы я одним нажатием на курок быстро избавился (а главное — без пользы!) от половины патронов в магазине — тугая очередь, резко и больно вдарив мне прикладом в плечо практически вся ушла вверх направо — в сучья сосен. Боевики же, видя мою такую прыть, тем не менее, не остановились, и, кроме того, стали еще стрелять в ответ по мне.
Тогда я переключил автомат на режим стрельбы одиночными выстрелами и уже более метко, когда боевики почему-то одновременно и не спрятавшись в укрытие, перезаряжали оружие, и, как сам видел — несколько раз попал в обоих. Я видел своими глазами как мои пули прошивают их насквозь и как из них вылетают куски мяса, но, все равно — они не останавливались, а перезарядившись, устроили мне такую «ответку» что я был вынужден закрыв голову руками и отбросив автомат в сторону вжаться в снег на сколько только мог.
* * *
Затем у меня возникла другая идея, и я, подползя к убитому сержанту — забрал у него уже заряженный ручной гранатомет и затем, вернувшись на прежнее место, и потом отползя от него немного в сторону — наугад, не зная, под каким углом вверх выставлять гранатомет — просто в сторону боевиков выстрелил все гранаты, все шесть штук.
И у меня неожиданно получилось! Все гранаты попали либо в боевиков, либо рядом, так что после они упали на землю и больше не борзели.
