Еще раз отскочив от стены и проскользив вниз несколько футов. Ричардсон вздрогнул от боли. Колени так разболелись, что ноги было почти невозможно согнуть. Но это была сущая ерунда по сравнению с тем, как горела у него поясница, которую до крови натерло спасательным ремнем через тонкие брюки от Армани и легкую хлопковую рубашку. Такое же сильное раздражение было и на внутренней стороне бедер, которыми он фиксировал канат при спуске. Может, действительно стоило пустить Куртиса вместо себя. В конце концов, он полицейский и по службе привык к разного рода неудобствам.
Внезапно он почувствовал, что канат все больше сыреет, и посмотрел наверх. Механическая моющая головка не прекращала преследовать его и при этом интенсивно поливала и окна, и канат какой-то жидкостью. Какого хрена заказчикам вообще понадобилась система для мытья окон? Чтобы повысить настроение своих сотрудников? Произвести впечатление на общественность? Не похоже, чтобы их особо волновали проблемы гигиены.
Оттолкнувшись от стены, Ричардсон стравил очередную порцию каната через спускатель, стараясь припомнить, насколько коррозийным был раствор для мытья окон. Как ему было известно из прошлого скалолазного опыта, именно контакт с химически активными веществами являлся основной причиной обрыва веревок: даже при малейших подозрениях, что ваша веревка облита каким-то химикатом, ее следует выбросить. Это очень разумный совет, но только не для случая, когда химическая обработка проводится именно в то время, когда вы на ней висите, да еще в нескольких сотнях футов над землей. Он принюхался к запаху мылообразной жидкости у себя на руках – пахло лимонным соком. Интересно, кислота это или нет?
Теперь машина была от Ричардсона всего в двадцати футах. Его удивляло, что она до сих пор не повредила канат. У него еще оставалось время на один прыжок. Он оттолкнулся от окна, успев еще подумать, что мог бы разбить стекло и нырнуть, как тюлень, внутрь, но вдруг обнаружил, что на этот раз прыжок оказался намного короче, чем он рассчитывал – не больше двух-трех футов. Ну конечно! Платформа прижала канат к стене. Пора отползать в сторону.
Ричардсон стал перебираться с одной стороны окна на другую, готовясь пропустить мимо себя электрическую каталку, но в это время платформа резко сорвалась вниз со скоростью около десяти футов в секунду.
Куртис почувствовал, как у него под ногами дно мойки-автомата тяжело ударило Ричардсона по голове и, заглянув через перила, увидел, что канат еще держался, хотя сам архитектор был без сознания.
* * *
Когда полицейские связывали отключившемуся от электрошока Митчу руки за спиной, один из них обратил внимание на его наручные часы.
– Эй, глянь-ка, – обратился полицейский к напарнику, который еще держал в руках свой «Тазер» на случай, если Митчу понадобится дополнительный электрический укол.
Второй коп наклонился поближе:
– Что там у него?
– Да вот, часики. Не хухры-мухры, а настоящий «Подводник». Фирма «Ролекс».
– "Подводник", говоришь? Может, поэтому он так и нажрался?
– Откуда у пьяницы часы за десять тысяч баксов?
– Может, просто стащил где-нибудь.
– Неа. Любой алкаш тут же продал бы такие часы. Возможно, он говорит правду. Кем он там себя назвал? Архитектором?
Митч застонал.
– Сколько ты ему всадил из своей электропушки?
– Всего одну порцию.
Они развязали Митчу запястья, посадили на багажник машины и стали ждать, когда он очухается.
– Может, и в самом деле здесь что-то не в порядке?
– И на него напало здание? Ну-ну.
– Помнишь, тот малый из окружной тюрьмы тоже рассказывал, что у них лифт убил кого-то?
– Ну и что из того?
– А то, что надо проверить.
Второй полицейский неуклюже помялся с ноги на ногу и посмотрел вверх, сфокусировав взгляд на торчавшей перед ним башне Решетки.
– Что это там? Вон там, на стене, смотри.
– Не вижу. Надо взять прибор ночного видения.
– Похоже на мойщиков окон.
– Это ночью-то? – Коп достал из багажника бинокль, приставил к глазам и навел объектив на фасад здания.
* * *
В двухстах футах над головами своих коллег из ПУЛА Фрэнк Куртис пытался ухватить обмякшее тело Рэя Ричардсона, почти потерявшего сознание. Тот беспомощно повис под прямым углом к канату, сбоку от электрической платформы. Контрольный канат выпал из его рук, и теперь от падения его спасала только тормозная сила спускателя. Голова у него была в крови, и, даже когда он, приоткрыв глаза, увидел протянутые к себе руки Куртиса, прошло около двух минут, пока он достаточно пришел в себя, чтобы за них схватиться.
– Я держу тебя, – прохрипел Куртис, перетаскивая Ричардсона к себе в люльку.
Ричардсон измученно усмехнулся.
– Понятно. А вот кто будет держать тебя? – Он тряхнул головой, пытаясь прочистить сознание, и добавил: – Возьми спусковой канат и привяжи люльку, а то нам обоим крышка. Поспеши, парень. Пока оно не попробовало еще разок скинуть нас отсюда.
Куртис подтянул Ричардсона за спасательный пояс и ухватился за конец свисавшего каната.
– Сделай петлю, – приказал Ричардсон. Куртис протащил петлю через поручень и принялся завязывать обратный узел в форме восьмерки, как это раньше делал Ричардсон.
– Неплохо, – вздохнул Ричардсон и закивал в знак одобрения. – Из тебя еще может получиться альпинист.
Уже две секунды спустя узел внезапно натянулся:
Измаил, снова выключил спусковые тормоза электрического подъемника, попытавшись отправить люльку в свободный полет.
– Что я тебе говорил? – сказал Ричардсон, когда платформа перекосилась на один бок, как опрокинутая лодка. Привязанный канат съехал на угол поручня, и двое мужчин оказались прижатыми друг к другу.
Провисшие кабели неожиданно снова натянулись, и люлька выпрямилась.
– И что теперь? – проворчал Куртис, ударившись спиной о крошечную платформу.
– Похоже, мы опять поднимаемся, – заметил Ричардсон. – Ну и отлично. Неужели тебе не нравится вид, открывающийся с крыши моего здания? Ты ведь хотел увидеть мир? Отсюда открывается прекрасный вид, дарю его тебе.
– Спасибо.
– Я полагаю, что Измаил собирается поднять нас повыше и снова швырнуть вниз. Чтобы вытряхнуть отсюда.
Взглянув наверх, Куртис заметил, что желтая стрела «Маннесманна» перемещалась влево.
– Нет, похоже, у этой сволочи что-то другое на уме, – произнес он. – Судя по всему, он хочет перетащить люльку на другую сторону здания и перерезать узел на твоем канате.
Проследив взглядом за указательным пальцем Куртиса, Ричардсон предположил:
– А может, он просто хочет разбить якорь или оборвать саму веревку.
