Боз выбрался из ямы, излучая физическую и психическую мощь, полную гнили, скверны, ярости и бесконечного голода. Секунду он безучастно стоял на месте. А затем повернулся и сделал один медленный, неуклюжий, вурхизовский шаг, затем другой, двигаясь к приспособлению, с которого свисал Морт.
Эктомант вяло оглядел Боза и сказал:
— Замечательно. Только этого и не хватало.
— В чём дело? — спросил я. — Морт? Что она имела в виду?
— О, извини. Чуток отвлёкся, — сказал Морт. — Что такое?
— Собиратель Трупов! Что она имела в виду, говоря, что ты ей больше не нужен?
— Ты дал ей достаточно силы, чтобы зарядить пару дюжин Кошмаров, Дрезден, — сказал Морт. — Теперь она может творить всё, что захочет.
— Что? Она пожирает кучку убийц и становится настоящим мальчиком? Это не может быть настолько просто.
Боз добрался до баскетбольного щита, схватил его своими огромными руками и просто медленно наклонил… пошел сложным путём. Морт начал смещаться к краю ямы.
— Агх! Дрезден! Сделай что-нибудь!
Я посмотрел на Морти, развёл пустыми руками и в чистом отчаянии нанёс Бозу удар. Мой кулак словно по грязной сточной воде ударил. Удар не достиг ничего твёрдого, а мой кулак и рука оказались покрыты отвратительным налётом. Я не мог ничего сделать. Информация была единственным оружием, которым я владел.
— Я тут типа ограничен, Морт!
Морту начал глубоко дышать, но явно пришёл к какому-то решению. Он принялся быстро выпаливать слова.
— Она снова может быть реальной — ненадолго.
— Она может проявиться, — сказал я.
Ногти Боза были в пятнах тёмно-зелёной плесени. Он дотянулся и ухватил верёвку, удерживающую Морта. Отвязав верёвку со своего места и не давая ей скользить, он потащил Морта к краю ямы. Руки, рты и пальцы протянулись от булькающих привидений, пытаясь достичь эктоманта.
— Га-а! — Морт задыхался, пытаясь выкрутиться. Призрачные пальцы коснулись его лица, и он вздрогнул от боли. — Как только она сделает это, она получит свою старую сущность на некоторое время. Она сможет ходить, говорить — что угодно.
— По-настоящему использовать свою магию, — выдохнул я. Собирателю Трупов не нужно будет ограничивать себя людьми, которые могут контактировать с мёртвыми, людьми, от которых она могла бы попытаться вырвать согласие, как она делала это с Мортом.
Она сможет просто взять кого-то нового и затем снова вернуться к игре, безумной смене тел, ненавистной для Белого Совета и всех благопристойных созданий. Её босс, Кеммлер, по-видимому, не раз таким путем ускользал от смерти. Возможно, весь её причудливый культ был страницей из его сборника пьес.
Я скользнул к основанию лестницы и закричал:
— Мёрф! Скорей!
Но я никого не видел наверху лестницы.
Сэр Стюарт стоял перед Бозом, сжимая челюсти и свой топор в бессильной ярости, поскольку Боз опустил Морта на пол и склонился над ним, протягивая свои огромные ручищи, чтобы обхватить голову Морта. Выкручивание, хруст и всё было бы закончено для эктомансера.
Но что я мог сделать? Я был не более чем призрак неплохих заклинаний во мне, и потом я был туманным прошлым. Морти был чертовски разбит, измучен, не в состоянии использовать свою собственную магию, или он чертовски хорошо бы вызволил себя из этого скопища приведений к настоящему времени. Даже если бы он впустил меня, в чём я не был уверен, что он в состоянии сделать это, даже чтобы спасти свою жизнь, я сомневался, что у нас на двоих было достаточно энергии и контроля между нами, чтобы освободить его. Морт мог бы призвать в себя сэра Стюарта, опираясь на опыт морского пехотинца и память о его силе, но эктомансер был всё ещё связан. И, кроме того, сэр Стюарт был в худшем состоянии, чем я.
Все мы оказались бессильны повлиять на физический мир.
Если бы у меня всё ещё были Лектеры, то я, возможно, приказал, чтобы один из них проявился и освободил Морти, которым я должен был рискнуть несколько минут назад. Взгляд в прошлое ослеплял своей ясностью. Теперь для этого было слишком поздно — Собиратель Трупов вывела Лектеров из игры, и без безумной способности проявляться в материальном мире...
Мои мысли ускорились до молниеносной быстроты. Бешеная память ударила меня, как молоток.
— Трам-тарарам. Каждый раз, когда я сталкивался с призраком, он пытался вырвать мои легкие! Ты хочешь сказать, что ни один из твоих духов не может сделать что-нибудь?
— Они нормальны, — крикнул Морт в ответ. — Это безумие для призрака — взаимодействовать с физическим миром. На нормальных призраков не распространяются возможности сумасшедших!
Для призрака проявление в материальном мире безумный поступок — память старается навязать свою волю живым, прошлое пытается руководить настоящим. Это было, согласно тому, что я узнал о магии и жизни, изменением законов природы, нарушением естественного порядка.
Призраки, которые не являются супер-сильными, проявляются всё время. Это не было вопросом грубой силы, и никогда не будет — это зависит от желания. Просто нужно быть достаточно сумасшедшим, чтобы это случилось. Вот что Собиратель Трупов получала, пожирая Лектеров. Недостаточно власти, но достаточно безумия. Она просто должна была быть достаточно безумной, чтобы это случилось.
Для чародея бегать вокруг, как неприкаянный, расходуя свою сущность в попытке спасти парня, который даже не был его другом, было явно вызывающим сомнения в здравом рассудке. Прихватить свору из нескольких десятков призрачных маньяков и вести их в психическую атаку против гораздо более сильного противника, вероятно, тоже не было показателем здравого ума. Чёрт, даже последние несколько главных решений моей жизни — убить Сьюзен, чтобы спасти нашего ребёнка, отдать всего себя Мэб, чтобы я смог спасти маленькую Мэгги, — не были деяниями уравновешенного, нормального человека. Так же как не была и моя карьера, на самом деле, учитывая варианты, которые были доступны для меня. Я имею в виду, я не хочу хвастаться, но я мог бы использовать свои способности, чтобы зарабатывать деньги, если бы захотел. Много денег.
И что вместо этого? Небольшое подвальное помещение. Работа по обслуживанию клиентов, которые не просто нуждались в помощи, — они хотели чуда. Деньги? Немного. Изредка можно, конечно, заниматься благотворительностью, но вы же не можете есть искреннее спасибо. Девочки не бегают толпами за парнем, который ездит на старой машине, читает много книг, и ногами вышибает двери к живым кошмарам. Мои соратники в Белом Совете преследовали меня всю жизнь, в основном, за то, что я боролся за правое дело. И я всё равно продолжал это делать.
