Хруст шейных позвонков и короткий вскрик умирающего подельника привел Жеку в состояние паники. Не задумываясь, он бросился к двери, на ходу размахивая ножом и громко матерясь.
Шнырь пригнулся к самому полу и, ухватив беглеца за ногу, дернул на себя, отчего тот упал лицом вниз и тихо застонал. Тварь перехватила конечность Жеки поудобнее и несколько раз ударил жертву об стену.
Бывший попрошайка чувствовал, как сила разливается по его телу. Он точно знал, что для того, чтобы стать еще сильнее, ему нужно есть.
Шнырь уперся слабо постанывающему Жеке ногой в подмышку, схватил бандита за руку, и вырвал её из плечевого сустава, наслаждаясь собственной мощью и диким воплем корчащейся от боли жертвы…
Глава 3. Охотник на охотника
Серега. Некрополь. Непредвиденные обстоятельства.
Знаете, а ведь это гадство. Нет, правда, форменное гадство. Я встретил девушку. ДЕВУШКУ! Не бабищу с набитыми кулаками и дубленой рожей, которая ходячим головы откусывает, а девушку — красивую, интересную… которая, впрочем, тоже не лыком шита.
Мало того, похоже и я ей понравился… Небывалая удача.
И вот, какая-то неведомая, но явно опасная тварь, некогда её бывший, берет и похищает её. Вот так просто проник на территорию оборонительной базы, мимо хорошо обученных, опытных, прекрасно вооруженных бойцов, попутно схлопотав пять пуль и довольно натурально склеив ласты… Но это не помешало ему реализовать хитрый, одному ему понятный план похищения.
Зачем я поперся следом? Трудно ответить. Ну ладно, не трудно… влюбился я. Да-да, не то сейчас время, чтобы влюбляться, но мы, романтики, народ взбалмошный и непредсказуемый. И дурной, пожалуй.
Я шел знакомым маршрутом, придерживаясь самых «малонаселенных» мест. Впереди виднелись развалины старого пивзавода, а значит, половина пути осталась позади. Карабин приятной тяжестью лежал в руках (приятной, пока руки не устали, но на ремень его вешать не хотелось — в таком месте, как Некрополь, даже мелкая предосторожность может спасти жизнь). Конечно, было бы неплохо его пристрелять, но склизкие перепончатые лапки каждый раз хватали меня за горло, стоило подумать о таком расточительстве.
Территория старого пивзавода была чуть ли не самой безопасной во всем Некрополе. Мало кто об этом знал, ведь вокруг были заводы и цеха, в которых бродило большое количество мертвецов (есть непроверенная версия, что это рабочие вернулись на свои места — остаточная память привела их обратно к станку), но давным-давно один хороший друг показал мне безопасный путь, которым я сейчас и следовал.
Я пролез в дыру в бетонном заборе и прошел мимо фюзеляжа самолета, зарывшегося в обломки заводских цистерн — говорят пассажиров погубила паника, что зараженный был всего один… Но кто может знать наверняка, почему пассажирский самолет упал на территорию самого большого в городе пивзавода? Вряд ли кому-то в Новом Мире было до этого дело, вряд ли кто-то бросил заниматься спасением собственной шкуры и стал расшифровывать записи черного ящика… Я бы не стал. Погибшим ведь нет до этого ровным счетом никакого дела… У них есть занятия поважнее.
Здесь вообще тихо. Административное здание почти не пострадало (там, на втором этаже, у меня была оборудована неплохая хатка*), и я уже почти дошел до него, как что-то меня остановило… Быть может, предчувствие, развитая интуиция бывалого искателя. А может, все дело в попавшем в ботинок мелком камешеке. Нет, думаю камешек здесь ни при чем, просто мне отчаянно не хотелось входить туда.
Секунду я стоял перед провалом дверного проёма, потом сделал шаг назад, затем развернулся и зашагал прочь.
Мертвяки не дышат — это проверенный факт. Один из чистильщиков рассказывал, как Дед заставлял их ловить бодряков и испытывать на них разные способы уничтожения, дабы развить и усовершенствовать методику истребления нежити. Так вот, этот самый чистильщик поведал мне, как он нацепил живчику на голову целлофановый пакет и продержал так закованного в наручники мертвеца целый час. Тот бодрости не утратил и продолжал попытки атаковать человека, норовя оторвать трубу, к которой был прикован. Тот чистильщик, кстати, погиб в недавней заварушке на базе. Когда его покусали, кто-то проломил ему череп.
Мертвяки прекрасно обходятся без воздуха. Звуки, которые они издают — стоны, подвывания, хриплая одышка во время бега, шумное дыхание — это эмоциональные проявления, не несущие никаких других функций.
Именно хриплое прерывистое дыхание, вперемешку с утробным рычанием, я и услышал. Причем раньше, чем топот быстро приближающихся ног.
Рассудок не успел отреагировать. За него это сделало тело. Я повернулся, одновременно припадая на колено, навел красную точку коллиматорного прицела на голову появившегося в проеме мертвяка и нажал на спусковой крючок.
«Сайга» шумно плюнула свинцом и мертвяк, лишившись верхней части головы, рухнул на колени. Резво шагающий за товарищем бодряк врезался в теперь уже окончательно мертвого «коллегу» и кубарем полетел со ступенек.
Я перехватил карабин левой рукой и встретил его попытки подняться несколькими ударами мачете, который рванул из-за спины (прихватил я таки Катину игрушку, не удержался… да и «Макарыч» её, и сигареты, и патроны — оставил барахло только, потому что Бомжуле не очень доверяю, несмотря на его показную доброжелательность). Мертвец попытался закрыться рукой (свежий совсем, еще рефлексы сохранились), и я по инерции срубил ее, чуть ниже локтя. Лезвие прошло сквозь тухлятину довольно легко, так что я чуть было не потерял равновесие.
Добив живчика, я оглянулся назад: ко мне уже торопились, неуклюже переступая ногами, с две дюжины ходячих.
— Б…, - ругнулся я сквозь зубы, прикидывая варианты отступления.
Да что же это такое? Их здесь отродясь не бывало. Мигранты чертовы… Видно кто-то притащил за собой эту ораву, а я лишь привлек их выстрелом. Сволочи любопытные!
Попятившись к двери, я с ужасом почувствовал, как на меня кто-то навалился сзади.
— Гха-а-а-а, — мертвяк жадно вцепился в куртку и стал тянуть меня вперед-назад, радуясь, как половозрелый бабуин первой самке. На очередном «вперед», я резко присел, скручивая корпус влево и под себя. Живчик перемахнул через меня с грацией китайской гимнастки, но, так как стоял не на одном со мной уровне, а на ступеньках, приземлился неудачно — на шею, с противным хрустом. Несколько секунд, показавшихся мне вечностью, я отцеплял сведенные судорогой пальцы от ворота куртки, молясь, чтобы ходячего приложило удачно и не забывая посматривать на уже набравших приличную скорость мертвяков. Уже было слышно, как жалобно-жадно подвывают вырвавшиеся вперед «атлеты».
