— Но я их видела, — твердо стояла на своем девушка.
— Никто и не сомневается. Но прежде чем забить в колокола, надо все-таки проверить.
Она быстро пошла по тропинке, и он, не желая отставать, зашагал рядом по траве.
— Послушайте, после Нашествия люди то и дело паникуют по поводу и без повода. Обычно мы их находим, но до сих пор нам встречались только нормальные, коричневые и черные крысы, не гигантские. А чаще вообще другие звери. Плохое освещение, оптический обман, нервишки. Всякое бывает. Ну, как с НЛО.
— Не такая уж я нервная. И у меня нет привычки выдумывать. К тому же я не верю в летающие тарелки.
— Тогда вы гораздо лучше меня.
— Возможно.
Он усмехнулся тому, как иронически она это произнесла.
— Возможно, — повторил он.
Вдруг она остановилась и посмотрела прямо ему в глаза.
— Извините, мистер Пендер...
— Лук, — сказал он.
— Лук?
— Уменьшительное от Луки.
— От Луки? — И она не смогла удержаться от смеха.
— Не моя вина. Родители. Я был зачат во время медового месяца, который они проводили в Италии. В Лукании.
Теперь она уже смеялась громко, без всякого стеснения.
— Мне еще повезло. Они могли поехать в Рэмсгейт![*] — он широко улыбнулся, когда она опять рассмеялась. [* Рэм — баран (англ.)]
— Все это похоже на плохой вестерн, — сказала она.
— Глядя на то, как некоторые люди реагируют на мою профессию, я тоже иногда чувствую нечто похожее.
— Ладно, извините меня, Лук. Я не хотела вас обидеть.
— Все в порядке. Просто у вас был шок.
Дженни нахмурилась.
— Я уже говорила, что не ошиблась.
— Давайте посмотрим, хорошо?
Они зашагали дальше, и учительница посмотрела на ноги Пендера.
— Вы совсем промокнете.
— У меня есть ботинки и старая кожаная куртка в машине. С моей работой приходится быть готовым ко всяким передрягам. — Он показал ей на «ауди», и они направились к машине.
— Почему вы занимаетесь крысами? — спросила девушка, когда он открыл багажник и потянулся за парой тяжелых ботинок.
— Не могу сказать, что всегда мечтал об этом, — ответил он, переобуваясь. — Жизнь такая. Я был энтомологом, когда один мой старый друг из «Крысолова» сказал, что это проблема будущего. Много денег и грызуны, которых хватит на всю жизнь. Так он сказал.
Кажется, он сумел побороть ее скованность. Обычно люди относились к нему настороженно из-за его профессии, хотя он и его коллеги были даже провозглашены «героями», выполняющими опасную работу. Однако в этой девушке он чувствовал другую, естественную настороженность, словно она не желала доверять первому впечатлению. Какая же она еще юная!
— Ну и как проблемы будущего? — спросила она. Он снял плащ и полез за кожаной курткой.
— Теперь это процветающий бизнес, но, думаю, страх к крысам исчезнет со временем.
— Понадобится много времени, чтобы люди забыли о лондонском Нашествии.
— Да, наверное. Но такое случается нечасто. Когда-нибудь забудут.
— Если это не повторится снова.
Он ничего не ответил, вытащил что-то серебряное из багажника, две пары больших перчаток из грубой материи и одну из них дал ей. Дженни не сводила с него насмешливого взгляда.
— Всего лишь предосторожность, — сказал он. — Если мы случайно наскочим на ваших приятелей, наденьте это. Они неплохо защищают от укусов. — Он увидел, что она испугалась. — Не бойтесь. Это, правда, всего лишь предосторожность, ничего с нами не случится. Если бы было чего опасаться, я бы заставил вас надеть костюм.
— Дай Бог, чтобы вы оказались правы.
— Дай Бог.
* * *
— Вон там, на другом берегу, — сказала Дженни, и Пендер долго не отрывал глаз от указанного ею места.
— Придется нам туда пойти. Надо взглянуть поближе. Это не доставило удовольствия учительнице, но тем не менее она последовала за ним, то и дело утопая в прибрежной грязи. По дороге он натянул перчатки и приказал Дженни сделать то же самое. Подлесок на другой стороне был гуще, и он пошел осторожнее, внимательно осматриваясь, прежде чем сделать шаг, и расчищая дорогу от листьев. Дженни шла сзади и старалась не отставать.
— Немножко впереди, кажется, — сказала она, глядя на оставленный ими берег, чтобы уточнить место. — Смотрите, вон там они поломали тростник, когда вылезали из воды.
Пендер отправился на то место, соблюдая еще большую осторожность, чем прежде, и наклонился, чтобы осмотреть следы. Зверь косолапый, и когти у него острые. Пендер узнал все, что хотел знать.
— Давайте посмотрим, куда они ведут. — Он шел, низко наклонившись над землей, с трудом продираясь сквозь кусты. Потом остановился. — Нет следов. Слишком много листьев. Вот беда.
— Я хочу домой.
Пендер повернулся к девушке. Она стояла, боясь шевельнуться и только поводя глазами туда-сюда, туда-сюда. В лице у нее не было ни кровинки.
— В чем дело? — спросил он, делая шаг ей навстречу.
— Вы не слышите? Лес... лес не шевелится.
Сначала он удивился, потом осмотрелся и, кажется, понял. Страшное это было чувство, будто лес замолчал, перестали петь птицы, шуршать листьями зверюшки, даже ветер не теребил больше ветки, и наступила противоестественная, предвещающая недоброе тишина. Она давила на него, придавливала к земле. Угнетала.
— Пойдемте, — повторила она нарочито спокойно. Но Пендеру не хотелось уходить, хотя ощущение было не из приятных.
— Мне нужно найти доказательства, Дженни. Те следы возле пруда мог оставить кто угодно.
Она знала, что он прав, но страх застил ей глаза. И неизвестно, что бы она ему сказала, но тут треснула ветка, так что оба подпрыгнули от неожиданности. Пендер вглядывался в подлесок, ища причину напугавшего их шума, и увидел покосившийся куст, голые ветки которого были придавлены чем-то упавшим с дерева. Это было похоже на красный шарф, но, судя по тому, как подались под ним ветки, шарфом это быть не могло.
Он направился к кусту.
— Не надо, — попросила Дженни, но он ее не послушался, и тогда она пошла следом за ним.
Пендер с трудом проглотил застрявший в горле ком, когда понял, что случилось. Разодранное тело зверька с вывернутыми наружу внутренностями. Поднимавшийся от него пар свидетельствовал, что еще недавно зверек был жив.
Он ощутил присутствие девушки совсем близко, прислушался к ее тихому дыханию.
— Наверно, он бросился на дерево, чтобы спастись, — сказал он. — И вот тебе...
— Разве крысы бегают по деревьям? — еле слышно спросила она.
— Черные.
Нетронутыми остались только мордочка и хвост зверька, а шерсть была вся залита кровью. Он попытался определить, кто это, по вытянутой мордочке и темным пятнам на хвосте.
