Я запрыгнула в мамину крошечную иномарку и захлопнула дверь. Руки тряслись, и никак не получалось вставить ключ в зажигание. Наконец мотор завелся, и тут же ожило радио. Снова эта мерзкая песня!
«Напомнят, что встретимся вновь на земле…»
Я ударила кулаком по панели и заорала:
— Вранье! Все вранье! Наглое вранье!
Началась истерика. Никуда ехать было нельзя, но я выжала сцепление, надавила на газ, и машина с визгом помчалась по дороге.
Стояла кромешная тьма. Перед фарами мелькали деревья. Я смахнула слезы и глубоко вздохнула, стараясь не терять из виду дорогу.
Неожиданно в темноте, резанув мне глаза, мелькнуло что-то яркое. Справа под деревьями на тротуаре появилась фигура. Это была Дженнифер, бледная, в белой майке, в джинсах… и в крови, струящейся по подбородку и груди. На губах играла дьявольская улыбка. Я закричала и крутанула руль налево, перелетев через дорогу. Машину занесло, и задние колеса застряли в канаве. Я надавила на газ и в ужасе взглянула на дорогу. Дженнифер исчезла.
От страха я вспотела. Что это было? Сон? Снова нажала на газ. Мотор заревел, но колеса забуксовали в грязи. Я включила нейтральную передачу — кто-то говорил мне, что это поможет, если с машиной что-то случится. Ничего подобного! Вернула рычаг в рабочее состояние, подняла глаза и чуть не умерла от ужаса.
Пустая дорога блестела в лунном свете. Была небольшая влажность, стоял туман. Вдруг откуда-то появилось пятно, превратившееся в Дженнифер. Она летела к машине как бешеная гигантская летучая мышь или бабочка. Руки широко раскинуты, рот открыт, из него вырывается дикий вопль. Раздался глухой удар, и небьющееся ветровое стекло треснуло. Дженнифер припала к нему и улыбнулась мне через стеклянную паутину. Показались окровавленные зубы. Она была похожа на банши,[4] на гарпию, на летучую мышь, вырвавшуюся из ада… но только не на семнадцатилетнюю школьницу.
Где-то вдалеке завыла сирена… но тут я поняла, что это я ору от ужаса.
Колеса наконец ударились о землю, и машина вырвалась из канавы. Дженнифер упала на дорогу. Я умчалась, не оглядываясь назад. Меня так трясло, что машина прыгала из стороны в сторону.
Все это время играло радио.
— С нами была «Опасная обочина»! В следующем месяце музыканты дают в Дьявольской котловине благотворительный концерт. Хотят отдать долг обществу. Щедрые ребята!
Давно пора убить этого диджея! В самом прямом смысле!
Глава седьмая
КУКЛЫ В ПЕСОЧНИЦЕ
Я ворвалась в темный дом.
— Мамочка! Мамуля! Ты ведь дома? Мамочка!
Но, конечно, ее не было. А ведь она предупреждала! Еще позову маму, а она не придет. Я, не переставая плакать, упала на кухонный пол и свернулась калачиком. Наконец утихомирилась и попыталась понять, что же произошло.
Я всегда чувствовала то же, что и Дженнифер, но впервые настолько отчетливо, как сегодня с Чипом. Но другого объяснения не было. А откуда у Джен такие чувства? Что произошло? Почему она опять вся в крови? Где она сейчас? Я что, сбила свою лучшую подругу? Так это моя вина? И Дженнифер погибла?
Тут я кое-что вспомнила. Однажды в детстве мы с подругой играли в куклы у нее на заднем дворе в песочнице.
— Я буду красоткой Бетти в бальном платье, а ты ей! — скомандовала Дженнифер, протягивая мне голую куклу с оторванной рукой и короткими волосами.
— Почему я должна играть страшилой Эшли? — спросила я.
— Можешь играть либо ей, либо Кевином. Выбирай, — велела подруга. Она откинулась назад и оперлась ладонями о землю.
— Ай! Черт! — даже в пять лет она старалась ругаться как взрослая.
— Что случилось, Джен? — спросила я.
Она вытянула руку — из ладони торчала кнопка. Мы втыкали их куклам в уши и воображали, что это сережки. Я схватила Дженнифер за руку и осторожно вытащила кнопку. Кровь не останавливалась, тогда я взяла ее ладонь и облизала — так обычно лечила свои ссадины.
— Уже лучше, — сказала я, отпуская руку. — Но все равно нужно наклеить пластырь.
Секунду Дженнифер молчала, а потом торжественно сообщила:
— Теперь мы сестры! — Я кивнула. — Только не рассказывай моей маме, а то она отправит меня на уколы.
— Я никому не скажу.
Я открыла глаза. Получается, что кровь подарила нам связь? Очень странно! Нужно, наконец, перестать плакать и спокойно все обдумать.
Я с трудом встала и поковыляла к себе в комнату. Сняла брюки и свитер и упала на кровать. Пытаясь привести в порядок мысли, опустила голову на подушку. Неожиданно послышалось:
— Привет!
Я приподнялась и включила лампу. Комнату залил слабый свет, и я увидела, что на кровати сидит Дженнифер. Она только что приняла душ — видимо, смывала кровь — и на ней была моя футболка. Я закричала и вскочила с кровати, утащив за собой одеяло.
— Да хватит уже кричать! Ты так предсказуема! — Дженнифер привычно облокотилась о спинку — можно подумать, она тут живет.
— Пошла вон! — завопила я.
— Но мы всегда спали в твоей кровати после вечеринок, — сказала она, подмигнув.
У меня больше не было сил бороться. К тому же Дженнифер права. Хватит уже кричать. Я медленно опустилась на кровать. Что же происходит? То Дженнифер, вся в крови, летает в воздухе, то, чистая и вымытая, сидит на кровати. Куда делась моя лучшая подруга?
Дженнифер нежно погладила меня по щеке.
— Видишь? Я не кусаюсь!
Я дрожала. Дженнифер заключила меня в объятия и прижала щекой к медальону «АП». И на мне был такой же. Что же делать?
— На тебе моя майка со «Зловещими мертвецами»?
— Ш-ш-ш, — она подняла мое лицо и коснулась губ. Меня как загипнотизировали. «Опасная обочина» что, околдовала всех в «Музыкальной полосе» каким-то вуду? Дженнифер наклонилась и поцеловала меня. Губы у нее были мягче, чем у Чипа.
Я вырвалась, и чары развеялись.
— Твою мать! Да что же это происходит?!!
— Ого! Никогда не слышала, как ты ругаешься.
— Я тебя видела! Видела! Машина…
— Притормози! Ты ж у нас вечно опаздываешь!
Она еще и издевается!
— Я звоню в полицию, — заявила я.
— Вперед, сдай меня. Только не забудь, что вся полиция у меня под каблуком. Я же сплю с курсантом, забыла?
И в самом деле. Она спит с Романом Дьюдой. В этом городе нет ничего святого!
— Чего ты хочешь? — раздраженно спросила я.
— Кое-что тебе объяснить. Ты уже и так видела немало, к тому же у лучших подруг не бывает друг от друга секретов, — серьезно сказала Дженнифер.
