— Мне приходить к вам в положенный день? — спросила я.
Вполне возможно, что Дидра теперь склонна отказаться от моих услуг. Я прибираюсь в ее квартире с утра в пятницу. Это своего рода прайм-тайм, потому что все хотят, чтобы их жилье к выходным сверкало чистотой. Я почти надеялась, что Дидра меня уволит.
— А… да! Послушай, давай возьмем и забудем все, о чем говорили тут на прошлой неделе насчет двери. Я сама забыла ее закрыть, идет? Я потом уже вспомнила. Жаль, что мне вообще пришло в голову, будто это ты сделала. Ты самая образцовая…
Голосок Дидры умолк. На ее лице расплылась притворная улыбочка, как нельзя лучше идущая ей.
Шагая по тротуару по направлению к дому, я мучилась вопросом, неужели Пардон действительно заглядывал к Дидре на прошлой неделе? Но с какой целью? Если да, то что он мог там обнаружить? Допустим, его интересовали сальные подробности ее личной жизни. Их в квартире предостаточно. В верхнем ящике комода она держит порнографические снимки, сделанные каким-то любовником. На них Дидра красуется в экзотическом белье, а то и совсем нагишом. У меня не было ни малейшего желания вдаваться в ее причуды, но ведь я занимаюсь у Дидры еще и стиркой, раскладываю чистое белье по полкам, когда убираюсь в квартире в тот же день после обеда. Поэтому мне волей-неволей приходится открывать верхний ящик. Под кроватью у Дидры, где мне приходится пылесосить, хранятся эротические журналы, причем весьма крутые, а простыни постоянно сбиты в кучу. Возможно, у нее найдутся и другие обличающие штучки, которые показались бы ее матери очень любопытными.
Неужели Пардон Элби решился позвонить маме Дидры, почтенной Лэйси Дин Кнопп? Боже, с него станется!
Буквально через пять минут после моего возвращения домой в дверь позвонили. Взглянув в глазок, я открыла. Посетитель был из разряда неожиданных, но безопасных — мой ненавязчивый сосед Карлтон Кокрофт. С тех пор как купила этот дом, я общалась с ним не чаще трех-четырех раз в год.
В Карлтоне присутствует что-то очень «съедобное». Зимой он стойко ассоциируется у меня с горячим шоколадом или карамелью, а летом от него постоянно веет кокосовым ароматом крема для загара и резковатым душком барбекю. Кокрофту слегка за тридцать, как и мне. Он кареглазый брюнет с густыми выгнутыми бровями и раздвоенным подбородком. Сосед примерно дюйма на четыре выше меня, ростом около метра восьмидесяти. Это учтивый, занятой, гетеросексуальный мужчина — вот, в итоге, все, что мне о нем известно.
— Здравствуй, Лили, — произнес он приятным, но не очень веселым голосом.
— Да, Карлтон. — Я кивнула в ответ на приветствие и приоткрыла дверь пошире, чтобы он мог войти.
На его лице отразилось крайнее удивление, и я сообразила, что раньше никогда не приглашала его к себе. Он наскоро оглядел комнату. Создавалось впечатление, что Кокрофт не очень представляет, что делать дальше, — не в пример вчерашнему самоуверенному гостю.
— Присаживайся, — предложила я, заняв кресло.
— Лили, я перейду сразу к делу, — начал Карлтон, расположившись на диванчике.
Он согнулся и устроил локти на коленях. На нем была рубашка в заурядную сине-белую клетку, джинсы с защипами и кроссовки «Рибок». Весь комплект исподволь производил впечатление благополучия и удобства.
Я стала ждать, когда Карлтон перейдет к делу. Большинство людей уверены, что вы непременно должны отреагировать на их заявление о намерении что-либо совершить, но мне всегда казалось более интересным выждать и посмотреть, исполнят ли они его.
Карлтон задержал на мне взгляд, будто чего-то ожидая. Да, так оно и было. Я сделала рукой приглашающий жест — мол, что у тебя за дело?
— Я видел, как ты выходила в ночь убийства. — Он помедлил, ожидая моего встревоженного восклицания. — Вставал принять таблетку от язвы.
— И что? — пожала я плечами.
— Лили, это ставит тебя в неприятное положение. Я ничего не говорил Фридриху, но он задавал мне чертову кучу вопросов о тебе. Если тебя видел еще кто-нибудь, то он ведь мог и заподозрить, что ты как-то причастна к смерти Пардона…
Секунду я размышляла, сложив руки на коленях, потом спросила:
— Зачем же ты пришел ко мне?
— Я просто хотел тебя предостеречь. — Карлтон выпрямился, переменив свою напряженно-непринужденную позу. — Ведь я как-никак волнуюсь за тебя.
Мои брови поползли вверх.
— Да-да, я понимаю, — застенчиво улыбнулся он. — Меня это не касается. Но ты женщина одинокая, вдобавок симпатичная, и раз уж я живу по соседству, значит, несу за тебя какую-то ответственность. Мне совсем не хочется, чтобы ты попала в плохую историю.
У меня возникло непреодолимое желание задрать футболку и дать ему возможность полюбоваться на следы той плохой, хуже некуда, истории, в которую я уже попадала. Но я понимала, что Карлтон пытается меня оберечь, оградить от неприятностей, видела, что он воспринял эту ситуацию как уместный повод поступить по-мужски. Мне в очередной раз подумалось, что мужчины создают больше хлопот, чем сами того стоят. Так не раз бывало у меня в общении с ними.
— Карлтон, ты живешь со мной по соседству, ты симпатичный мужчина, к тому же одинокий. Я тоже несу за тебя ответственность, — отозвалась я.
Кокрофт побагровел, хотел вскочить, но кое-как сдержался.
— Видимо, я заслужил такой ответ. Мне надо было сначала все проговорить в голове и посмотреть, как это будет выглядеть, а потом уже высказывать тебе. Но, Лили, черт возьми, я же тебе не враг!..
— Я понимаю, Карлтон, но зачем тебе выручать меня из возможных затруднений с полицией? Почему ты так уверен в том, что не я убила Пардона?
Мой привлекательный сосед посмотрел так, будто у меня выросла змеиная голова и зашипела на него. Карлтона уязвило, что его галантный порыв натолкнулся на категорический отпор.
— Хм, — натянуто промямлил он. — Я лишь зря трачу свое время. И твое.
Я мельком взглянула на свою правую руку. Зазубрина на ногте безымянного пальца увеличилась. Надо срочно достать пилку, пока не стало хуже.
— Я к тебе со всей душой… — недоверчиво произнес Карлтон.
Я в упор уставилась на него, колеблясь, стоит ли продолжать разговор.
— Карлтон, у тебя было предостаточно женщин, считавших твою персону окончанием своих поисков, — наконец сказала я.
Они тянулись к нему в дом и обратно бесконечной вереницей на протяжении всех четырех лет. Симпатичный мужчина без видимых недостатков и со стабильным доходом в таком малонаселенном городишке. Воистину, краса сельскохозяйственной отрасли.
— Спасибо за то, что не выдал меня полиции. На самом-то деле я знать не знаю, кто убил Пардона, и мне жаль тратить время на уверения копов в собственной невиновности.
