— Что ты делаешь? — за спины раздался удивлённый голос.
Обернувшись, увидела заспанного Риччи в грязной серой футболке с эмблемой любимого футбольного клуба и шортах.
— Ничего, — улыбнувшись во все тридцать два зуба, ответила я, пряча окровавленный палец за спиной. — Просто ставила цветы в вазу.
— Откуда они? — неожиданно нахмурившись, спросил Риччи. — У тебя появился поклонник? — а вот эти слова уже были сказаны с намёком. Весьма неприятным намёком.
— В этом доме есть хоть один человек, верящий, что между мной и Роном ничего нет?! — бессильно восклицая в пустоту, проговорила я, уставившись в потолок. — Риччи, эти цветы не мои! — и я протянула ему карточку. — Генри сказал, что их принесли сегодня утром.
Заспанный Риччи не сразу понял смысл текста, а когда понял, насторожился ещё больше.
— Тогда кому их принесли? — сквозь зубы, проговорил парень.
Да-да, между ним и Милли снова что-то есть и теперь он ревнует её к каждому столбу. А ведь если посмотреть со стороны, в доме всего три девушки, и только одна с натяжкой похожа на ангела. Я и Бет обладательницы чёрных волос, тогда как Милли блондинка. Да и по характеру — нежная и ранимая, в отличие от нас.
— Вот только не надо здесь устраивать взрывы ревности! — простонала я, понимая, что позавтракать мне спокойно уже не дадут. — До тебя здесь Генри распинался с выдуманными отношениями, теперь ты… Радоваться надо, что такая красавица влюблена в тебя без памяти!
— Это мы ещё с ней отдельно обсудим, — сжалился надо мной Риччи, заходя на кухню.
— Чайник горячий, — ответила я на незаданный вопрос.
— Спасибо, Лея, — кивнул парень, доставая пакет с растворимым кофе. — Я смотрю, тебе никак не удаётся позавтракать? — улыбнулся Риччи, замечая мою тарелку с кашей.
— Ну, если ты не против, я всё-таки попытаюсь её доесть, — ответив на улыбку, проворчала я, усаживаясь обратно за стол.
* * *
— Как прошло открытие?
Спросил Риччи спустя минут десять, во время которых я успела заново разогреть в микроволновке кашу, налить новое какао и вернуться за стол. На завтрак он приготовил себе яичницу с чёрным хлебом и беконом. Его любимое блюдо, особенно если есть маринованные огурцы и помидоры. Мы расположились друг напротив друга и старались поддержать мирный разговор, чтобы вернуть наши старые добрые отношения.
После той памятной ночи, когда Риччи так оконфузился, а я так неудачно попала в лапы к Рону, мы находились в состоянии мини-войны, состоящей из мелких склок и споров. Всё усилилось после того, как я предложила Милли работать вместе со мной у Рона. Риччи считал, что такой девушке, как Милли не стоит появляться в ночном клубе, но девушка упёрлась, понимая, что вряд ли сможет найти работу, где так хорошо платят. А висеть мёртвым грузом на шее семьи ей не хотелось. И теперь она приходила два раза в день — утром после закрытия и вечером перед открытием, чтобы убираться на первом и втором этажах вместе с другими уборщицами. Мыть пол, вытирать со столов, выносить мусор. Несложная работа, которая полностью устраивала девушку.
— Великолепно, — пожав плечами, ответила я. — Только очень утомительно. Не думала, что работа в придорожных кафе так сильно отличается от клубной, но это оказалось так. Мне пришлось развивать зрительную память, слух и внимание, чтобы в этой какофонии звуков уловить заказы посетителей. Но я справилась и когда будет выходной, всех вас тащу веселиться!
— Умничка, — кивнул Риччи. — Никто и не сомневался, что ты справишься.
— Приятно это слышать, — улыбнулась я, отставляя пустую тарелку.
— Ты пошла? — спросил через минуту парень, когда я домыла посуду за собой.
— Устала, хочу выспаться. Планирую перед работой погулять по городу, ощутить непередаваемую атмосферу Нью-Йорка, — согласно кивнула я. — Желаю удачи в работе.
Риччи ничего не ответил, только помахал на прощание. Бедный, из нас всех, как оказалось, ему досталась самая сложная работа. Милли жаловалась, что Риччи, в последнее время, возвращаясь домой, замертво падает в постель и спит беспробудным сном, совсем не уделяя внимание своей подруге. А получал он меньше чем мы. Это больно било по его самолюбию. Если бы не Генри, страшно представить, какие скандалы устраивал бы Риччи. Вся наша семья держится на нём. И мне сложно представить свою жизнь без Генри.
* * *
Вечером меня вызвонил Берт. Он пригласил посетить одну выставку современного художника и их партнёра. Странно, но за каких-то несколько недель ребята смогли достичь некой известности в самом Нью-Йорке! Это было так удивительно, что просто не верилось.
Собравшись, я пообедала перед выходом, про себя радуясь нежданному одиночеству. Милли вернулась, когда я уже спала, а Генри отправился по своим таинственным делам. Он так и не рассказал нам, кем устроился работать, но свою часть в оплате долга уже внёс.
Путь привёл меня на Манхеттен в музей современного искусства, известного как МоМА (Museum of Modern Art). Возле входа ожидала Бетани, с кем-то переписывающаяся по телефону. Лицо девушки было сосредоточенным, она напряжённо кусала губы.
— Привет-привет! — радостно воскликнула я, обнимая вздрогнувшую от неожиданности девушку и целуя в щёку. — Как вы тут?
— Нормально, — мотнув головой, ответила подруга. — Идём, Берт уже внутри. Общается со Стефаном. Представляешь, этот парень, как только увидел нас, сразу предложил устроить фотосессию! Говорит, впервые в жизни встречает настолько похожих людей, при этом не являющихся родственниками. Он вообще хочет провести ДНК-тест, чтобы узнать наверняка.
— Такой забавный, — с усмешкой добавила Бетани, проводя мимо охранника через запасной выход.
— Ну, ребят, вы и правда очень похожи, — кивнула я, шагая следом за подругой и с любопытством рассматривая обстановку.
Абсолютно и полностью здание принадлежало к современности. Никаких «рюш», завитушек, дугообразных форм, свойственных разным архитектурным стилям прошлого. Чистый, незамутнённый, белый. Прямоугольные, квадратные линии и формы, чёрный пол, геометричные вставки, резкий контраст, который столь свойственен стилю современности — хай-тек. Повсюду сновали люди, что-то обсуждая, меняя освещение у картин, переставляя диваны, таская столы, разнося напитки. Каждый рабочий был занят, а люди искусства обсуждали, что выставка обязательно произведёт фурор.
Мельком глянув на картины, я с прискорбием осознала, что этот творчества явно не мой. Какие-то странные завихрения линий, непонятные сочетания цветов, выпуклые тканевые вкрапления, всё это формировало сюрреалистичные лица с элементами пейзажей и натюрмортов. Мешанина цветов лишь усиливала мою антипатию и я пожалела, что пришла сюда. Право, лучше бы сходила в исторический музей или же прогулялась по парку.
