Мария Беляева - Полуночные миры

— Этому может быть много объяснений.

— Да? Каких? — он приподнял бровь.

— Ну… — я растерялась.

— Отрицание… Что ж, иногда такое случается. Но ты привыкнешь. Все обращённые проходили через это. Поначалу бывает непросто смириться. Но, поверь, другого выхода не было. Иначе ты погибла бы, а я не мог этого допустить.

Я пыталась найти причины не верить Виктору. Но и поверить не могла. Как он сказал? Это нормально?

— Есть ещё одно доказательство. Многие навыки приходят со временем и тренировками. Но одно присуще всем вампирам, независимо от опыта и возраста. Скорая регенерация. Можешь убедиться в этом сама. Ночью ты была ранена оборотнем. Прошло всего несколько часов, но и этого времени достаточно, чтобы заметить результат. Сними повязку, — мужчина указал на мою ногу.

На месте раны, которая только недавно мешала мне встать, осталось несколько неглубоких царапин.

— Невозможно. Это невозможно, — я бормотала одно и то же без остановки, надеясь прогнать наваждение. Но оно становилось всё реальнее. — А как же кровь?..

— Животная кровь служит нам пищей.

Я мотнула головой сторону, словно меня ударили. В зеркале я увидела неестественное бледное, но, безусловно, свое лицо, ярко-голубые (у людей не бывает такого оттенка!) глаза и едва розовеющие губы. Провела языком по зубам… два клыка стали ощутимо больше… и острее!

Я всем телом ударила в дверь — и кинулась бежать.

Блондин. Красивый. Он подошёл ближе, остановившись возле стола и что-то небрежно бросив на него позади себя. А затем воззрился на меня. Я смотрела на него украдкой, не желая, чтобы он заговаривал. Но пришедший, судя по его самоуверенному виду, не собирался проявлять деликатность и покидать меня.

— Ты ещё долго собираешься здесь сидеть? — голос бархатистый… как лапа большого хищника, который до времени прячет когти.

Я демонстративно отвернулась.

— Ты, конечно, можешь сидеть так и дальше, никого не замечая, но в этом нет смысла.

Нет, намёков он не понимает!

— Тебе всё равно придётся когда-то выйти отсюда. Ты же не можешь вечно прятаться. И зачем?

А затем, что я не хочу расспросов! И не хочу встречаться ни с ним, ни с другим невыносимым типом… как его? Крейвен? А имени этого я не знаю. И узнать не стремлюсь.

— Почему ты такая упрямая? Уже два дня сидишь так, ни с кем не разговаривая и отказываясь от пищи. Думаешь, это лучший выход?

Я сглотнула, стараясь подавить колющую боль в желудке, а вместе с ней и чувство невероятно сильного голода, непрестанно напоминающего о себе.

После паузы вынужденный монолог вновь прозвучал набатом правды:

— Чего ты добиваешься? Если ты погибнешь, это не вернёт твоей прошлой жизни.

Я заморгала, не давая снова подступившим к глазам слезам пролиться.

Он явно заметил. Но так и не ушел, наоборот, продолжил, не меняя менторского тона:

— Сколько ты ещё сможешь вести себя подобным образом? Ты должна принять пищу. Ты слышишь меня?

Снова не получив ответа, блондин достал из шкафа высокий стеклянный стакан. Вылил в него содержимое одного из принесённых им пакетов. Держа в одной руке сосуд с тёмно-бордовой жидкостью, он приблизился, склонившись ко мне. Я отодвинулась подальше.

— Посмотри на меня, Селин, — очень мягко, почти так же, как Виктор, попросил он. — Ну же, посмотри на меня, девочка.

Я поняла, что дальше так продолжаться не может.

— Вот так-то лучше. Видишь, всё не так страшно… Я кое-что принёс тебе, — он протянул стакан мне. — Ия хочу, чтобы ты это выпила.

— Это кровь, — противным голосом, плаксивым и хриплым, проговорила я.

— Да, это кровь, — спокойно отозвался он. — Если тебя это успокоит, это кровь телёнка. Я вынужден настоять на своей просьбе. Я знаю, что ты очень голодна. Ты сама делаешь себе хуже, продолжая эту пытку. Но ты можешь остановить это прямо сейчас. Взгляни на себя — ты едва жива.

Он положил свободную руку на мою, которую я не успела отдёрнуть.

— Тебе холодно. Слабость будет усиливаться с каждым часом. Ты должна выпить это.

— Я… я не могу.

— Можешь. И должна. Прими произошедшие перемены как должное. Ты жалеешь животное. А тебе не жаль свою семью?

Я рывком убрала руку.

— Прости, — вымолвил он. — Я знаю, ты хочешь мстить. Но для этого нужны силы. И я могу тебе помочь. Пей! Пей, а я расскажу тебе…

— Сперва расскажи!

Не знаю почему, но блондин послушался.

— Да, у тебя будет возможность отомстить. Лучшие охотники на лайконов зовутся Вестниками Смерти. Если ты докажешь, что достойна стать одной из них, то, возможно, тебе позволено будет выходить на охоту. Жизнь воина — почётный путь. Но тебе нужны силы, очень много сил, чтобы бороться. Смерть от голода напрасна. Не оглядывайся назад. Живи. Живи хотя бы для того, чтобы мстить. И первой твоей победой должна стать победа над собой.

Он разжал мою руку и вложил в неё стакан, который я крепко обхватила бело-серыми дрожащими пальцами и покачала. Стекло казалось невероятно тяжёлым. Густота напоминала об истинном происхождении таинственного напитка.

— Нет.

— Неужели ты не понимаешь? — кажется, он начал терять терпение. — Ты была ранена. Ты пережила потрясение. Ты же чувствуешь это: головокружение, холод, слабость. Голод постепенно убивает тебя.

— Ну и пусть! — закричала я и, размахнувшись, бросила стакан. Он разлетелся искристыми брызгами. Жидкость расползлась по стене уродливым бесформенным пятном. Проследив за стаканом, вампир, не изменившись в лице, вздохнул и встал. Бросив в холодильную камеру оставшийся пакет, печально произнёс:

— Оставляю его здесь на случай, если тебе удастся избавиться от… э-э-э… предубеждений. Надеюсь, это случится раньше, чем ты ослабнешь настолько, что не сможешь подняться с постели.

Я ничего не ответила. Он ушёл… наконец-то ушёл!

А я, посмотрев сначала на дверь, а потом на дверцу холодильника, тихонько заплакала.

Один из стражей караула, приставленных Повелителем к новообращённой, искривил губы в ухмылке, глядя на выходящего Найджела:

— Это был второй стакан? Похоже, девочке этот сервиз нравится. Странная, однако, у неё любовь к посуде.

— Может, хочешь сам попытать счастья? — угрюмо буркнул светловолосый вампир.

— С меня одного хватит. И так пришлось одежду чистить из-за этой…

— В таком случае тебе не привыкать… сотри-ка кровь со стены.

Задетый демонстративным пренебрежением Найджела вампир продолжал ворчать ему в спину:

— Почему вообще мы должны сидеть здесь, охранять какую-то безмозглую девчонку-самоубийцу? Пусть делает, что ей вздумается. Всё равно с таким характером она долго не протянет.