– Стрельбы? Не настрелялся еще? Мальчики кровавые в глазах не стоят? Нервы лечить надо, – он перешагнул через труп и посмотрел на кардинала. – Что-то я и правда стареть начал. Не думал, что ты сумеешь во всем разобраться.
– Это было не так уж и сложно. Зачем тебе этот человек? – я кивнул на Винченцо.
– Мне? – спросил Авгур. – Он нужен всем.
– Кардинал, ставший некромантом? Священник, готовый пойти на сговор со злом?
– Именно так, – кивнул Петр. Он усмехнулся и подошел к столу. Взял какой-то свиток, пробежал по нему глазами и, отложив в сторону, уселся в кресло.
– А ты как полагал? – прохрипел Кастелли, все еще держась за горло. Он посмотрел на меня и засмеялся. Смех оборвался кашлем. – Ты… ты… такая же Нечисть, как и те, за которыми охотился!
– Это не так, – отмахнулся от него Петр, словно продолжая их давний незаконченный спор. – Сравнивать охотников с нежитью – неправильно, но исходные данные, если так можно выразиться, весьма схожие.
– Как я понимаю, – спросил я, – все это подстроено тобой?
– Ну уж нет, Александр, – Авгур выставил ладони перед собой, – обвинять меня во всех бедах мира – это слишком.
– Я имею в виду мою историю. Зачем это было нужно?
– Ты здесь ни при чем, – он пожал плечами, – просто не повезло. Все охотники поначалу ленивы. Понимаю – шок от увиденного, шок от новой сущности. Вы просто не верите, что отныне у вас начинается другая жизнь. Приходится помогать.
– Для этого ты подрядил нежить, чтобы она уничтожила мою привычную жизнь? Начали убивать друзей, оставили без работы…
– По-моему ты стал жить лучше, чем раньше, – усмехнулся Петр, – в финансовом плане.
– Не все в жизни измеряется деньгами.
– Согласен. Нет, главная причина в другом. Слишком много чести, чтобы устраивать эту заварушку ради тебя одного. Дело – в мире, который нас окружает. Поверь, я не пошел бы на это, будь все хорошо. Александр, посуди сам – на первый взгляд жизнь в чистилище проста и незатейлива. Живи, радуйся мелким удачам, искупай страданиями грехи и не думай. Но такое существование приводит к закономерному концу – мир умирает. Раньше той силой, которая сдерживала и подстегивала людей, была религия. Она держала людей в страхе перед высшим судьей, грозя небесными карами и вечными муками. Когда мир расслаблялся, религиозные деятели устраивали войны. И это правильно – кровопускание миру необходимо, как воздух. Сейчас все изменилось. Христианство ослабело, его влияние на людей ничтожно. Договор с Дьяволом – это новая возможность продолжить борьбу. Это новые крестовые походы на Восток, это новые жертвы, новые грехи и новые Охотники. Но не думай, что все так плохо! Вместе с грешниками возникнут и новые святые! Это продолжение привычного для людей Бытия, новый виток в истории Чистилища. Если этого не сделать, мир окончательно закиснет в безверии. Посмотри вокруг – ведь люди стали не только безразличны, они бесполы! С этим надо что-то делать.
– Хорошая версия, ничего не скажешь, – сказал я. – Тебя послушать, так этот договор – просто благо для людей. Возрождение мира, не меньше…
– Ну, зачем же так сразу? Винченцо, к примеру, преследует свои интересы.
– Например?
– Победа над исламом. Его возрождение началось еще в двадцатых годах прошлого столетия, но настоящую силу оно обрело лишь в семидесятых.
– Это не новость, – согласился я, – когда оно началось, испуганный этим фактом Ватикан подписал знаменитую декларацию «Nostra Aetate». Правда, это никак не отразилось на Святой церкви. Исламисты уже почувствовали силу и на переговоры шли неохотно.
– Смотрю, ты стал разбираться в политике Святого престола? – усмехнулся Авгур.
– Учителя хорошие были, – отрезал я. – Скажи, когда ты решил помочь Ватикану?
– Когда вы с Казимерасом нашли документы в лесной усадьбе. Той самой, поднявшейся из озера. Я долго думал, на кого сделать свою ставку – на католиков или исламистов. Выбрал Ватикан, все же они ближе.
– С моей помощью…
– Да, – усмехнулся Петр, – надо признать, что ты нам сильно помог. Без этих бумаг, которые ты продал Кастелли, ничего бы не вышло. У тебя талант – находить редкие документы. Этим ты еще в прошлой жизни грешил.
– Что ты знаешь про мою прошлую жизнь?
– Немного, – ответил Авгур. – Мог бы узнать и больше, но, к сожалению, джинние погибла. Она была умной девочкой. Когда мы собрали все нужные документы, она взвесила свои шансы и пришла сама – в надежде договориться. Восток всегда опережал Запад. Они уже давно сотрудничают с нежитью, в отличие от католиков, у которых такие контакты носят случайный характер. Джинние предложила заключить перемирие, разделить мир на две равные части. Кастелли был согласен, но такой вариант не подходит мне. Равновесие религий – это как равновесие добра и зла. Оно порождает покой и безразличие, а это губительно для мира. Меня это не устраивает, мне нужна война!
– А как же нежить, ведьмы и прочая нечисть? Как же Охотники?
– Тут я тебе не врал, с нечистью дела обстоят именно так, как я тебе говорил в начале нашего знакомства. Охотники? – Петр пожал плечами. – Никто не виноват, что вы грешили в прошлых жизнях. Тебе просто не повезло, что пришлось впутаться в эту историю. Убивал бы нежить – и все. Так нет же – ты начал изображать детектива, рыская по разным злачным местам и задавая ненужные вопросы. Так разошелся, что пришлось притормаживать рвение, повесив на тебя убийство этого бродяги.
– Убийство вы повесили по другой причине. Нельзя было допустить, чтобы я увиделся с Кастелли. Я бы сразу понял, что он стал некромантом, – покачал головой я. – Но как же быстро он постиг это ремесло! За несколько месяцев! Талант…
– В этом помогли найденные тобой документы. Если бы не твое упрямство, их искали бы гораздо дольше. Осталось добраться до центра Европы и подписать договор.
– Почему именно там? – спросил я.
– Уволь меня от таких вопросов – это слишком сложно. Не знаю, наверное, в таких местах сильна связь между мирами.
– Чтобы этот мир выжил, – покачал головой я, – надо совсем другое…
– Позволь узнать, что именно?
– К примеру – любовь. Честь. Готовность рисковать своей шкурой и при необходимости отдать жизнь за друзей и близких.
– Слова, – отмахнулся Петр, – красивые слова, не более того! Вульгарные истины.
– Да нет, – я покачал головой, – ты ошибаешься. Мир, который называют Чистилищем, всегда был местом борьбы, но в нем находилось место для любви.
– И кто с кем боролся, позволь узнать? – ехидно спросил Авгур.
– Три стороны. Нежить, Религия и Люди.
– Религию, позволь тебе заметить, тоже создали люди!
