Она подняла голову. Люди, собравшиеся вокруг, не смогли заставить ее сесть. Что же привлекло ее внимание? Что заставило взглянуть в окно? Она не могла видеть его: свет в доме был слишком ярким.
Он отступил назад, к самой траве. Запах, да, она уловила запах — его дорогая, его любимая новорожденная женщина! Закрыв глаза, он отшатнулся назад.
Она прижалась к самому стеклу. Руки распростерлись по оконным рамам. Она знала, что он рядом! Она почуяла его.
Какие были пророчества, какие были планы, какие были соображения, когда целую вечность он видел таких, как она, только в снах, а если наяву, то лишь дряхлых и иссохших или безумных, как Тесса. А здесь была она, горячая и юная! И она рвалась к нему.
Он услышал, как разбилось стекло. Он услышал ее крик и увидел, изумленный, как она ринулась к нему. В доме за ее спиной повисло ошеломленное молчание.
— Эшлер! — вскрикнула она детским высоким голосом, и тут же спешно посыпались слова, которые мог услышать только он: песни круга, воспоминания, песни о нем самом.
Роуан подошла к краю террасы. Майкл тоже был там. Но все они остались в прошлом, равно как и любые обязательства перед ними.
Она шла к нему по влажной траве.
Она кинулась в его объятия, буквально накрыв своими рыжими волосами. Сверкающие осколки битого стекла посыпались с нее водопадом. Он прижимал ее к себе, ощущая волнующее тепло мягких грудей. Его рука скользнула к ней под юбку, чтобы ощутить жар в живой складке, влажной и разгоряченной желанием; она стонала и слизывала его слезы.
— Эшлер! Эшлер!
— Ты знаешь мое имя! — прошептал он, страстно целуя юную женщину и удивляясь, как он смог сдержаться и прямо здесь, в ту же минуту, не сорвать с нее одежду?
Никто из тех, кого он когда-либо видел или помнил, не мог с ней сравниться. Она не была похожа на Жанет, погибшую в пламени костра. Она и не нуждалась в сравнениях. Она была самой собой, из его рода, его просящей и умоляющей любовью.
Подумать только! Как тихо стоят и наблюдают за ним его ведьмы. Все они вышли на террасу! Все — ведьмы! Ни пальцем не пошевелили, чтобы встать между ними, чтобы разлучить его с драгоценной возлюбленной, бросившейся к нему в объятия. Лицо Майкла выражало изумление, а Роуан… Но что это с ней? Что он увидел при свете? Ее смирение?
Ему хотелось сказать: «Я очень сожалею, но должен забрать ее с собой. Вы понимаете это. Я сожалею. Я не намеревался отобрать ее у вас. Я пришел не затем, чтобы судить вас и украсть ее. Но и не затем, чтобы раскрыть вашу тайну и потом отказаться от своей любви».
Она покрывала его лицо жадными поцелуями, прижималась к нему грудями, своими нежными, полными грудями. Но кто подходит к ним теперь, бежит через тротуар? Кто это? Рыжеволосая ведьма Мона?
— Морриган!
— Я ухожу теперь, мама, я ухожу. — Она пропела слова так быстро — разве они смогут понять? Но для него этого было достаточно. Он схватил ее на руки и, как только принялся бежать, увидел, что Майкл поднял руку в знак прощания. Его отчетливый прощальный жест давал разрешение уйти и означал пожелание удачи. И тут же он увидел свою прекрасную Роуан, кивнувшую ему. Только она, маленькая ведьма Мона, — только она кричала!
Он поспешил со своей красавицей сквозь темноту, ее длинные руки и ноги не мешали ему бежать через темное пространство, поросшее травой, вдоль выложенной камнем дороги, ведущей в другой темный и благоухающий сад. Влажный и густой, как древние леса.
— Это ты! Это ты! Знаешь, запах твоих подарков просто сводил меня с ума.
Он поставил ее на верх стены, перепрыгнул через каменную кладку и, подхватив Морриган на руки, побежал снова — по темной пустынной улице. Он едва мог поверить своему счастью. Сжав пальцами длинные волосы своей избранницы, он откинул назад ее голову и принялся покрывать поцелуями шею.
— Эшлер, не здесь! — крикнула она, мягкая и покорная в его объятиях. — В долине, на круге Доннелейта. Он все еще там! Я знаю! Я вижу его.
Да. Да, он не представлял себе, как сможет выдержать долгие часы трансатлантического полета с ней, прильнувшей к нему в темноте, но он должен выдержать это. Он не причинит боль ее нежным соскам, не повредит тонкую сияющую кожу.
Сжав ее руку, он бежал вместе с ней невероятно быстро.
Да. Долина…
— Моя дорогая, — прошептал он, бросая прощальный взгляд на дом, высящийся величественно во тьме, таинственный, заполненный ведьмами и волшебством. Где-то в нем Бру следила за всем. Где-то оставалась книга. — Моя невеста, — сказал он, страстно прижимая ее к своей груди. — Моя дитя-невеста.
Они стремительно мчались по камням, но он снова подхватил ее на руки и побежал еще быстрее, чем прежде.
Голос Жанет донесся до него из пещеры. Старинная поэзия, проникнутая страхом и раскаянием… Черепа мерцали во тьме.
И память перестала быть стимулом, концентрацией разума, приводящего в порядок все нудные тяготы наших жизней, все неудачи, промахи, моменты невосполнимых утрат и унижений…
Нет, память была чем-то нежным и естественным, как темные очертания деревьев, высящихся над их головами, как пурпурное небо в последних лучах заката, как нежный шелест леса в вечерних сумерках, опустившихся на них.
В автомобиле он усадил ее себе на колени, разорвал на ней платье и стал прижимать ее волосы к губам, к глазам. Она тихо напевала и одновременно плакала.
— Долина Доннелейта, — шепнула она, лицо ее раскраснелось, глаза блестели.
— Прежде чем утро настанет здесь, оно придет туда, и мы окажемся на тех камнях, — сказал он. — Мы будем лежать на траве, и солнце будет всходить над нами. Мы станем одним целым.
— Я знала, я знала… — шептала она ему в ухо.
Его губы сомкнулись на ее соске, впитывая сладкий нектар ее плоти. Он стенал, погружаясь губами в ее груди.
И черная машина вырвалась из многоцветного мрака, оставив позади темный перекресток и величественный дом, громадные ветви лиственных деревьев, удерживавших черноту под фиолетовыми небесами.
Автомобиль, несущий внутри себя мужчину и женщину — отныне навеки неразлучных самца и самку, — устремился в зеленую бесконечность, в самую сердцевину мира…
Перевод В. Потаповой
Один из аэропортов Нью-Йорка.
Пограничная стена (длиной 8, 5 км), возведенная в 142—158 годах, во времена завоевания Британии римлянами, по приказу римского императора Антонина Пия (86—161 гг.) между рекой Клайд и заливом Ферт-оф-Форт. Фрагменты развалин стены сохранились до наших времен.
Колумба (ок. 521—597) — кельтский монах, миссионер, апостол северных и южных пиктов в Шотландии.
Остров в составе Гебридских островов у берегов западной Шотландии. В 563 году Колумба построил здесь церковь и основал монастырь, в стенах которого впоследствии скончался. Именно на острове Айона он был впервые объявлен святым. (Прим. ред.)
Улица в Лондоне, где расположены ателье самых модных и дорогих мужских портных.
Сеть дешевых супермаркетов, распространенных по всей территории США.
«Дисконтный» брокер (discount broker — англ.) — посредническая фирма в области торговли ценными бумагами, которая за счет специализации, ускорения операций и больших оборотов может предоставлять клиентам скидки по комиссионным, но при этом не занимается ни консультированием, ни управлением портфелями инвестиций. Такие фирмы появились в США после отмены в 1975 году фиксированных комиссионных ставок. (Прим. ред.)
Взаимный фонд (mutual fund — англ.) — портфель акций, приобретенных профессиональными финансистами на вложения многих тысяч мелких вкладчиков. Стоимость акции фонда равна стоимости суммарных инвестиций фонда (за вычетом долга), деленных на число акций. Основное преимущество для вкладчиков — уменьшение риска, поскольку инвестиции распределены среди большого количества различных предприятий (Прим. ред.)
Один из героев сказаний об английском короле Артуре, рыцарь, воплощающий безупречность.
Жена царя Ахаба (Ветхий Завет, Книги Царств I и II), противилась поклонению иудейскому Богу Яхве, пренебрегала правами простых людей, чем вызвала междоусобные волнения, ослабившие государство на многие десятилетия. Преследовала величайших пророков Израиля. Символ скверной женщины.
Городок в графстве Сомерсет, в Англии. Расположен на группе холмов в Голубой долине. В 1892 г. в археологических раскопках были найдены доисторические жилища. Аббатство бенедиктинцев Святой Марии, согласно преданию, было построено миссионерами из Рима по требованию короля Люциуса — возможно, первого христианского правителя в Британии. В церкви, по преданию, похоронен святой Патрик. С другой стороны, есть свидетельства, что аббатство возникло раньше и кельтский монастырь существовал еще до англо-саксонского завоевания. Деревянная церковь сгорела во время колоссального пожара 1184 года. Восстановление не было закончено. Руины аббатства сохранились до наших дней.
