7
— В шестнадцатом году? — недоверчиво переспросил Жуковский. — Это до революции, что ли? Так что же получается, этот человек — из наших? Или, может быть, из мутантов?
— Нет, — возразил Синицын, — будь он мутантом, то не смог бы так сохраняться почти сто лет. Ни один из известных нам мутантов не прожил больше двухсот пятидесяти. Кроме того, вторичное ментальное отражение не выдает в нем ничего особенного — обычный человек совсем недалекого ума.
— Или очень ловко укрывающийся, — не согласился Сергей. — Слишком уж он просто выглядит. И мне не почудилось, я действительно опознал в тот момент ауру Фотиева.
— Не хочешь ли ты сказать, что это был Иван Матвеевич собственной персоной? — улыбнулся Андрей.
— Действительно непонятно, — подвел итог Бойцов. — То, что Фотиев мог лично приехать в Магадан, я исключаю сразу, потому что он торчал бы здесь, как ледяной айсберг в пустыне, и вы бы сразу определили его, как бы он ни маскировался. Другое дело, что он мог специально подготовить этого кругломордого, чтобы разведать обстановку и узнать планы Сергея.
— Снова приехали, — оборвал его Жуковский. — Сам ведь только что говорил, что видел кругломордого почти сто лет назад. Вспомни, в ордене никогда не было человека с такой внешностью?
— Нет, — ответил после недолгого раздумья Степан, — и не только у нас, но и у отступников тоже. Уж кто-кто, но я-то знаю в лицо всех до единого.
— Тогда кто он такой? — не отступал от своего Жуковский. — Секретный агент Фотиева, которого тот скрывал от всех?
— Исключено, потому что просто невозможно, — отрезал Бойцов. — Невозможно даже для такого интригана, каким был Иван Матвеевич. Ну подумай, где можно столько времени прятать такого человека? Даже если представить на миг, что он умеет скрываться подобно тебе, то за такой срок все равно хоть раз бы, да прокололся.
— Да, загадка… — задумался Сергей. — Скажи, а тогда, в шестнадцатом, появление кругломордого не было никак связано с какими-то странностями в поведении Фотиева?
— Слушай, а ведь ты прав! — восхитился Бойцов. — Тогда решалась судьба династии Романовых, и не все были довольны решением Ивана Матвеевича оставить их без поддержки. Сам Фотиев в то время куда-то исчез, видимо, для того, чтобы ему не досаждали радеющие за сохранение монархии. А в ближнем окружении императора появился этот человек, но настолько ненадолго, что мы даже не успели выяснить цели его появления. Тогда все удивлялись — что делает человек с такой придурковатой физиономией рядом с государем?
А когда он исчез, то Фотиев объявился снова — перебил его Сергей.
— Да, так и было. Так ты думаешь, что…
— А что мне еще думать? — огрызнулся Жуковский. — Сначала я чувствую его ауру рядом с собой, потом меня едва не взрывают, а ты продолжаешь уверять, что его и близко здесь не было. Ладно, оставим споры, все равно так мы ничего не выясним. Лучше скажи, для чего ты приехал?
— Думаю, что ты уже и сам догадался, — ответил Степан. — Конечно, мой прилет связан с появлением Фотиева и с активизацией организации мутантов. Готовится что-то очень серьезное, может быть, даже серьезнее, чем было в случае с Робертом Сидориным.
На этот раз Иван Матвеевич снюхался с верхушкой организации и что-то им предложил, что — мы пока не знаем. Но можно предполагать, что такой альянс не предвещает ничего хорошего, зная, на что способен Фотиев и какое будущее для России готовят ростовщики.
— И, конечно, без меня обойтись невозможно! — подхватил Жуковский.
— Зря иронизируешь! — обиделся Степан. — Или ты думаешь отсидеться в своем Магадане, ни во что не вмешиваясь? А вы, мол, сами разбирайтесь со своими проблемами? Не выйдет! Если Господь наградил тебя такими способностями, то, будь добр, используй их во благо…
Тут он вынужден был умолкнуть, потому что у Жуковского зазвонил мобильный телефон. Сергей включил трубку и долго слушал, не перебивая абонента. Потом попрощался и спрятал телефон в карман.
— Вы что, сговорились? — устало спросил он у Бойцова.
— С кем? — не понял Степан. — Кто звонил-то хоть?
— Захар. И хочет в принципе того же, что и ты, — чтобы я принял твое предложение. Говорит, что очень обеспокоен действиями брата и хочет о чем-то рассказать мне лично, когда я приеду в Москву. Кажется, он не сомневается, что ты меня уговоришь. Только дело ведь в том, что ты пока не сказал, в чем же заключается твое предложение.
— Да я уже битый час стараюсь это сделать, но ты не даешь мне слова сказать! — возмутился Бойцов.
— Ладно, излагай, — согласился с ним Сергей.
— По некоторым полученным нами косвенным данным, — начал Степан, — Фотиев предложил ростовщикам воспользоваться чем-то очень опасным, чтобы прибрать власть в стране. Но что это — какое-то чудовищное оружие, возможность устроить разрушительный катаклизм или что-то другое, мы можем только догадываться. Об этом знают только сам Иван Матвеевич, которого мы не можем отыскать уже девять лет, и двое высших руководителей организации ростовщиков, к которым тоже невозможно подобраться достаточно близко, хоть мы и занимаемся этим совместно с кланом. А так как сама по себе власть над страной для Фотиева ничего не значит, то можно предположить, что под прикрытием этой акции он собирается разделаться с орденом и с кланом, чтобы добиться в конце концов своей цели, которую ты обломил ему в девяносто девятом.
После звонка Захара Жуковский был почти уверен, что ему придется согласиться с Бойцовым, а теперь, выслушав его, окончательно понял, что никуда ему не деться. Степан был совершенно прав: раз уж стал обладателем таких способностей, то отсидеться в стороне не получится. Если не согласиться со Степаном, то все равно достанет Фотиев, вечно прятаться от которого не получится. Да и не собирался Сергей ни от кого прятаться, иначе как бы он глядел в глаза той же Насте?
— То, о чем ты говоришь, слишком расплывчато, — сказал Жуковский Бойцову. — Чтобы на что-то соглашаться, я должен знать свою задачу. Когда в прошлый раз Фотиев вербовал меня, то он хотя бы объяснил, что я должен победить конкретное зло — олигарха Сидорина. А что сейчас? Неизвестно где скрывающийся Фотиев, неприступные мутанты… С кем бороться, кого побеждать? Ветряные мельницы?
— Поэтому-то мы и должны вступить в бой, чтобы противник проявил себя! — ответил Степан, довольный, что в поведении Сергея наступил перелом.
— Слава Богу, хоть «мы должны», а не «ты должен»! — усмехнулся Жуковский. — Я так понимаю, что придется переезжать в Москву? Этого мне меньше всего хочется.
