Даже, веселый и современный Рекс почувствовал себя беззащитным перед таким зловещим заявлением. В голосе де Ришло не было и тени характерного для него легкого цинизма. Наоборот, в нем звучала твердость обладания великой и страшной истиной. Рексу стало не по себе. Герцог тем временем по очереди уже выдвигал ящики письменного стола Саймона.
Все они, кроме одного, были не заперты и содержали старые письма, счета и квитанции, беглый просмотр которых ничего не дал. Рексу без труда удалось открыть массивным стальным ножом для бумаги и последний ящик, но ничего, помимо корешков чековых книжек и банковских ордеров, там не оказалось, и они перешли к длинным полкам с книгами. Друзья справедливо полагали, что за бережно хранимой Саймоном коллекцией современных первых изданий могли быть спрятаны ценные личные бумаги. Но минут через десять им стало ясно, что позади аккуратно составленных томов ничего их интересующего обнаружить не удастся.
Напрасно перерыв библиотеку, они перешли в другой кабинет, но — с тем же успехом. Тогда друзья пошли наверх, обшарили все спальни, но повсюду натыкались лишь на то, что обязательно должно присутствовать в любом нормальном доме. Нигде не было никакого сейфа, пригодного для хранения секретных документов.
Выполняя эту работу, де Ришло постоянно держал Рекса рядом с собой, и тот этому не противился. Мало-помалу гнетущая атмосфера старинного здания оказывала давление на Рекса. Не раз и не два ему уже казалось, что кто-то невидимый исподтишка следит за каждым их шагом, но он относил это на счет воображения и мысленно осуждал де Ришло за слишком уж убедительные разговоры о сверхъестественном.
— Но не могли же они совсем не оставить никаких следов своей деятельности в этом доме, — озабоченно проговорил герцог, выходя из последней спальни на лестничную площадку, — с пустыми руками я отсюда не уйду.
— Мы еще не искали в обсерватории. По-моему, это наиболее вероятное место.
— Да-да, я помню. Мы как раз туда и направляемся, — де Ришло повернулся к ведущим под крышу ступенькам.
Комната со сводчатым потолком выглядела точно так же, как и несколько часов назад. Большой телескоп по-прежнему смотрел вверх, астролябии и секстанты лежали на своих местах. На залитом электрическим светом полированном полу четко выделялась белая пятиконечная звезда, обрамленная двумя окружностями и каббалистическими знаками. Очевидно, после их ухода гостям стало не до обрядов. Чтобы окончательно удостовериться, герцог снова подошел к плетеной корзине у стены и откинул крышку.
Раздался знакомый царапающий звук. Де Ришло удовлетворенно кивнул.
— Смотри, Рекс. Черный петух и белая курица, предназначенные для принесения в жертву. Мы им сегодня все испортили. Надо будет потом взять этих птиц и выпустить в сад.
— Ну а все-таки, что именно они намеревались сделать? — угрюмо спросил Рекс.
— Использовать сегодняшнее положение определенных звезд и планет, такое же, как и при рождении Саймона, и провести через него какое-то заклинание. Разбудить, может быть, некий дремлющий дух, земной или принадлежащий другой стихии, а может, даже и какой-то неведомый адский разум для того, чтобы получить нужную им информацию.
— О, опять эта чушь! — раздраженно вырвалось у Рекса. — Я в это не верю, не верю! Саймон попал в руки наглых бандитов. Его похитили и загипнотизировали. А прикрываются они всякой чепухой про Черную Магию, почему бы и нет? Тебе ведь это тоже кто-то внушил. А уж Саймон тем более им поверил, хотя это и абсурд.
— Продолжай думать как тебе угодно, но я боюсь, что взгляды твои изменятся скорее, чем ты думаешь. Между прочим, мы еще не закончили поиски.
— Вот черт! Ведь хотел же я сегодня вызвать полицию.
Они внимательно осмотрели астрономические приспособления, но ничего подозрительного, говорящего об их тайном предназначении, не обнаружили. В поворачивающемся книжном шкафу нашли лишь тригонометрические таблицы и карты звездного неба.
— Проклятье! Должно же все где-то храниться, — выругался де Ришло, — кинжалы, чаши, дьявольские книги. Без них они просто не могли выполнять свои ритуалы.
— А может, забрали с собой?
— Не исключено. Но все равно, должно быть какое-то специальное место, в котором оставляют то, что нельзя унести. Простукай-ка стены, Рекс, а я проверю пол. Уверен, что где-то здесь есть тайник.
Несколько минут друзья искали молча. Мертвую тишину нарушали лишь методичные постукивания. Внезапно Рекс радостно вскрикнул:
— Нашел! Иди сюда, быстрее. По-моему, под этим что-то есть.
Совместными усилиями они легко отодвинули в сторону большую макрокосмическую карту семнадцатого века работы Роберта Фладда и, пошарив по стене рядом, быстро обнаружили потайную пружину. Что-то щелкнуло, и панель ушла назад.
В представшей их взору нише, сделанной примерно на четыре фута в глубину, оказался целый набор странных, на первый взгляд, вещей: жезл из орехового дерева, крупный кристалл в золотой оправе, фонарик с заостренным наконечником с обратной стороны, чтобы его можно было втыкать в землю, канделябры, короткий меч, две большие книги, кинжал с лезвием в форме месяца, какое-то кольцо, причащальница и старая бронзовая лампа с девятью фитильками, как бы целиком образованная изогнутыми человеческими фигурами. На каждой имелись пятиконечные звезды и планетарные символы, и все вещи обладали характерным тусклым блеском, говорящим о постоянном и частом использовании на протяжении многих веков.
— Наконец-то! — воскликнул герцог. — Клянусь Юпитером, я не жалею, что мы остались! Вещи эти — редкость невероятная. Каждая их них сама по себе имеет огромную силу, потому что несет отпечаток многих и многих тайн прошлого. Готов поставить тысячу против одного, это именно то, чем они пользуются. Без этих вещей они станут практически беззубыми, и мы сможем не бояться их злобных укусов.
Говоря это, де Ришло взял в руки два древних манускрипта. Переплет одного из них был выполнен из медных пластин необычайно тонкой работы с замысловатой гравировкой, а страницы — испещрены письменами, нанесенными, вероятно, железным острием. Исписанные краской тончайшие пергаментные листы другого хотя и пожелтели от времени, но сохранились прекрасно. Их витиеватый переплет скреплялся внушительными серебряными застежками.
— Изумительные копии, — с воодушевлением библиофила пробормотал герцог, — «Ключица Соломона» и «Колдовская Книга Папы Онориуса». Причем это не просто вольное сумбурное изложение трудов древности, как делали в семнадцатом веке. Возраст этих книг не поддается определению. «Ключица Соломона» вообще неизвестно когда написана. Для Черной Магии это то же самое, что «Синайский Кодекс» и его ранние версии для христианства.
