— Вино пьют по доброй воле, а я что-то не припомню, чтобы все эти люди приглашали тебя забраться к ним внутрь. Всё! Тема закрыта. Ты свою порцию веселья получил, приятель.
— Ну, Гарри, что тебе стоит?!
— Нет.
— Только одна малюсенькая ночка…
— Нет и еще раз нет.
Боб бросил на меня уничтожающий взгляд и заявил:
— С паршивой овцы хоть шерсти клок. Давай романы. Чур, никакого старья, только новенькие бестселлеры, а то знаю я тебя, наобещаешь с три коро…
— На рассвете возвращайся.
— Такова твоя благодарность за верную службу, Гарри?! Посмотрим, можно ли вообще что-нибудь разведать.
Оранжевые огоньки в глазницах черепа замерцали. Наружу вылетело сияющее полупрозрачное облачко. Облачко метнулось к стремянке и пропало. Тяжело вздохнув, я вернулся к эликсирам.
«Часа два уйдет на варку, потом заклинания… время есть», — мысленно прикинул я, сел поудобнее, взял блокнот и принялся строчить отчет, стараясь не обращать внимания на головную боль. Она грызла затылок и теперь ползла все выше, подбираясь к вискам. Честно говоря, режим полного блокирования боли не действовал, между тем позволить себе лечь и спокойно расслабиться я не имел права. Необходимо помочь Мерфи сцапать убийцу, пока можно избежать настоящих неприятностей с фэбээровцами. Иначе она под фанфары вылетит с работы. И мне «веселую» жизнь обеспечат, даже если я исхитрюсь не окончить свои дни в каталажке. Убили «шестерку» Марконе, и главный дядя-мафиози это дело без внимания не оставит. Помяните мое слово, он еще заявится по душу Гарри Дрездена, словно я каждой бочке затычка. В довершение всего по темным закоулкам шастают кровожадные зверюги и пускают голодные слюни. Сдается мне, всей полиции с ФБР в придачу чудища эти не по силам. Выходит, самое «вкусное» осталось на долю вашего доброго чудака-чародея. А если убийца смекнет, откуда ждать беды, сезон охоты считайте открытым. Угадайте на кого? В общем, беды нарастали, как снежный ком.
Гексенвольфы, вервольфы, ликантропы, Луп-Гару…
До чего они додумаются в следующий раз?
Комплекс главного полицейского управления Чикаго расположен в самом центре деловой части города. Годами расширялась и крепла преступность, и годами разрасталось управление по борьбе с ней. Создавались новые отделы и подотделы, для них строились все новые и новые здания, разномастные, разновеликие, неуклюжие. Дикая мешанина архитектурных стилей ухитрилась со временем слиться в единое и неразрывное целое, подобно самой полиции. Отдел специальных расследований под началом Кэррин Мерфи, куда я бодренько держал курс, обосновался в огромном, но уже порядком обветшавшем здании с измалеванными стенами. Вездесущие любители граффити проникли даже сюда, в оплот законности и порядка, но громадный куб, потемневший от вечного смога, держался назло всему. Это здание было самым высоким в комплексе. Рост каменного молодца и внушительные решетки на дверях и окнах придавали ему сходство с верным сторожевым псом, который зорко следит за стайкой расшалившихся детишек.
Поспать сегодня не удалось, однако, прежде чем выскочить из дома, я постарался привести себя в божеский вид — принял душ и нацепил свежий деловой костюм вместо обычных джинсов и ковбойки. Вот только плащ свой оставил, уж очень удобно привязан под ним разрушающий жезл, а выйти без оружия я не решился. По отделению сегодня дежурил старый полицейский служака, мне хорошо знакома эта щетка сизых усов…
— Здорово, Билл! Пустишь к Мерфи в ОСР? — поздоровался я и помахал пакетом.
— Проходи, Дрезден. — Дежурный выразительно ткнул большим пальцем себе за спину.
Обстановочка внутри была, мягко говоря, незатейливая, но по крайней мере за чистотой здесь следили. Поднимаясь по лестнице, я встретил нескольких человек, кое-кто даже кивнул мне. Однако я почти физически ощущал волны беспокойства и тревоги, при виде меня лица копов буквально каменели. Я поморщился. Конечно, в глазах блюстителей закона человек, принародно объявивший себя магом и чародеем, всегда будет немного тронутый, с тараканами в голове. Только потому, что «безумный Гарри» помогал распутывать сложнейшие дела, густо замешанные на чертовщине, меня зачислили в ряды психов полезных. Однако сегодня творилось что-то уж совсем неладное. Вчерашние товарищи по оружию смотрели холодно, с брезгливым подозрением, будто на преступника. Неужто глупый слух о моей мифической дружбе с Марконе так взвинтил ребят? Час от часу не легче…
Я угрюмо брюзжал себе под нос и вообще настолько увлекся горькими думами, что не заметил, как налетел на брюнетку потрясающей красоты. Рост, ноги, чувственные губы — все при ней. Костюм, жакет и коротенькая юбка с бронзовым отливом. Блузка ослепительной белизны. Не женщина — совершенство. Сначала королева нахмурилась, потом всмотрелась в грубияна и просияла самой что ни на есть дружеской улыбкой.
— Гарри! — проворковала она, поднялась на цыпочки и чмокнула меня в щеку. — Как я рада!
— Привет, Сьюзен! Вот это сюрприз! Каким ветром тебя сюда занесло? Новое задание от редакции?
— Очень на это надеюсь. Когда я скормила редактору твои истории, на меня начали смотреть с уважением! — Оно запнулась и вздохнула, а когда Сьюзен вздыхает, грудь ее делается еще соблазнительнее. Она служила репортером в бульварной газетенке, довольно популярной в Чикаго. Для «Волхва» состряпать заголовок вроде «Элвис и Кеннеди на том свете дуэтом поют» раз плюнуть, но время от времени Сьюзен все же умудрялась тихомолком протащить статейку-другую о подлинном мире сверхъестественного — том самом, о котором люди стали забывать, когда воцарилась христианская религия. — Гарри, если ты снова работаешь с полицией…
Я замотал головой и попытался скорчить рожу пострашнее.
— Мы, кажется, пришли к соглашению — я не лезу в твои дела, а ты в мои.
Она улыбнулась еще шире и игриво приставила пальчик к моей груди.
— А по-моему, тот договор давно устарел. — Ее взор скользнул вдоль моего тела. — Не пора ли заключить новый?
— Сьюзен Родригес, я и не знал, что вы еще и в договорах хорошо разбираетесь.
— Паршивец, — усмехнулась она. — Честно говоря, Гарри, моей карьере не помешала бы хорошенькая встряска. Например, еще одна сенсация вроде той бомбы, что ты подкинул мне весной.
— Давай будем считать, что я подписал бумагу о неразглашении.
— Не разглашай, Гарри. Если ты просто намекнешь, когда и куда подскочить, чтобы сделать парочку неслабых снимков, я была бы тебе очень… — она мягко приподнялась и поцеловала меня в шею, — …очень, — мурлыкала плутовка, продолжая свое «черное дело», — …очень благодарна. Не пожалеешь!
