— Олег, это… Это не собаки, — девушка помотала головой. — Это — чудовища. Такие и в кошмаре не приснятся.
— Большие?
— Не в этом дело. У них человеческие головы!
— Успокойся, Вика, — произнес Шакиров тоном врача-педиатра, объясняющего маленькому пациенту все прелести прививки, формулируя их в мультяшной фразе «Чик и готово!». — Герман — большая скотина и сумеет напугать кого угодно. Не было никаких чудищ. Это просто большие собаки.
— Нет! — Морозова повысила голос, позабыв об осторожности. — Я видела одного из них так близко, как тебя! У него голова старика. Морщинистое лицо! Седые, черт меня возьми, волосы. Ты не веришь мне потому, что не тебе эта тварь вцепилась в джинсы! Не тебе…
Олег понял, что у Вики начинается истерика и влепил ей звонкую пощечину.
— Хватит! Сейчас нужно думать о том, как выбраться отсюда, а поводу галлюцинаций обращайся не ко мне. Для этого есть психиатры!
Девушка зарыдала, уронив голову на плечо Шакирова. Он встал.
— Обещаю, что минут через двадцать ты будешь в полной безопасности. Мы вместе посмеемся над всеми страхами. Согласна?
— Да.
— Буду через пять минут.
Стараясь ступать как можно тише, Шакиров вышел из укрытия. Зал окончательно погрузился во мрак. Радовало лишь то, что в этом тьме не чувствовалось присутствия постороннего. Опустив руку в карман, Олег нащупал спичечный коробок. Крошечный язычок пламени осветил груды строительного мусора и черные ниши в стенах. В любой из них мог затаиться пес. Не с человеческой головой конечно, но прекрасно выдрессированный. Обученный нападать, впиваться клыками и выдирать из жертвы куски мяса. Подумав об этом, Олег наклонился и поднял с пола обрезок арматуры с присохшим к концу цементом. Спичка обожгла пальцы и потухла, но Шакиров успел заметить направление, в котором следовало двигаться и пошел к лестнице. С каждым шагом росла уверенность в том, что Герман просто решил попугать девушку напоследок и убрался вместе со сворой собак. Обозлился, когда понял, что беглянку не догнать и ушел несолоно хлебавши. Версия была бы просто отличной, если бы Шакиров знал, с какого бока пристегнуть к ней парней появившихся во дворе и прикрывших отход Вики. Одного из них он узнал. Высокий, светловолосый с приветливым выражением лица. Виталий Светлов. Они познакомились в ресторане. Выпили вместе по паре рюмок и поболтали о разной чепухе. В простом водителе чувствовалась порода. Интеллигентность и тонкий юмор, которые невозможно купить. С ними нужно родиться. На прощание они обменялись телефонами.
Олег вышел на площадку, сунул булаву под мышку, зажег новую спичку и осветил ступени уходящей вниз лестницы. Удар в спину был сильным, а главное — неожиданным. Олег покатился по ступеням, как сбитая шаром кегля и рухнул на нижнюю площадку, выбив булавой большой кусок штукатурки на стене. Пес не предоставил ему шанса придти в себя. Шакиров еще не открыл глаз, а уже почувствовал на своей груди когтистые лапы.
— А-а-ал-ра-ух! Тар-гу-у-ул-рех!
Этот звук и отдаленно не походил на то, что могло издавать горло собаки. Псы, пусть даже самой экзотической породы рычать так не умели. Спичка упала на груду бумажного мусора. Пляшущие языки пламени осветили покрытые плесенью стены. Шакиров разлепил запорошенные штукатуркой веки и вздрогнул. Старик, смотревший ему в глаза, скалил редкие желтые зубы в какой-то неестественной и потому страшной ухмылке. Глаза, обведенные красными кругами воспаленной кожи, были пустыми, как окна дома, в котором погашен свет. По подбородку, покрытому редкими кустиками седой щетины, стекал и пузырился ручеек слюны. В самом конце ее капли отделялись и падали на гладкую черную шерсть. Все еще сомневаясь в том, что все происходит наяву, Шакиров скользнул взглядом ниже, по шее. Вика была права!
Дряблая, изборожденная сетью глубоких морщин кожа человека соединялась с туловищем пса посредством шва, сделанного толстой черной нитью.
Человек-пес поднял голову и, задрав вверх подбородок, завыл. Олег понял: он подзывал других гибридов или своего хозяина Германа. Встреча с ними не сулила ничего хорошего. Какими бы ужасными не были открытия, сделанные Шакировым за последнюю минуту он решил действовать и, вскинув руки, толкнул гибрида в грудь. Ответа реакция последовало молниеносно. Чудовище вцепилось зубами в куртку человека и рванула ее так, что воротник впился в шею. Не разжимая челюстей, гибрид попятился. Его ноги скользнули по груди Олега и съехали на пол. Облегчения это не принесло. Превратившийся в удавку воротник перекрыл доступ кислорода в легкие. Задыхаясь, Шакиров нащупал пальцами ребристую рукоятку своей импровизированной булавы, сжал ее и с размаху всадил в голову монстра. Конец арматуры вошел в ухо человека-пса и заставил его отпустить куртку. Олег резко повернул арматуру и почувствовал, как ее ребристая поверхность сверлит мозг монстра. Его голова наклонилась под неестественным углом, стежки на шее лопались один за другим. Олег встал на колени, выдернул стальной стержень из головы гибрида. Тот завертелся волчком, стегая себя упругим хвостом по бокам. Возможно, это и было танцем смерти, но Шакиров не мог позволить себе роскоши сбежать, не удостоверившись в том, что исчадие ада сдохло. Арматура была покрыта липким слоем содержимого черепа человека-пса. Подавив брезгливость, Шакиров сжал стальной стержень, поднял его над головой и обрушил монстра. Разжался треск сломанных ребер. Человек-пес подпрыгнул и ударился головой в стену. Сквозь редкие седые волосы проступила кровь. Олег встал в полный рост. От нового удара кусок цемента, застывшего на конце арматуры рассыпался, но цель была достигнута. Голова гибрида отделилась от тела, повисла на узком лоскуте кожи, а затем и вовсе оторвалась. Передние лапы подогнулись. Монстр ткнулся обрубком шеи в колени своего убийцы, дернулся и застыл. Олег выронил ржавый прут, и тот со звоном покатился вниз по ступенькам. К этому моменту бумага догорела, но до того как оказаться в темноте, Шакиров увидел закрытые глаза старика, его сведенные судорогой смерти губы и свисающий между ними бледный, как сырая котлета язык. Ноги Олега налились свинцом, а голова кружилась так сильно, что пути приходилось опираться о стену и отдыхать. Несмотря на физическое недомогание, мозг Олега продолжал искать рациональное объяснение случившемуся. Кто-то пришил голову человека к туловищу пса. Не совсем обычная и, по всей видимости, невероятно сложная хирургическая операция. Только и всего. Разве не ухитрялся доктор Моро вытворять нечто подобное на своем острове? Кажется, это называлось… Да! Вивисекция. Почему же не предположить, что у героя романа Уэллса нашелся последователь? Объяснение выглядело вполне логичным, если бы не одно «но». Огромное «но». Герберт Уэллс — фантаст. Если согласиться с тем, что в маленьком городке завелся свой Моро, тогда надо было верить в машину времени, Страну Слепых и марсиан, разгуливающих на своих треножниках по матушке-земле.
