Сакс сел на место.
- Ладно, ладно, валяй. Рассказывай мне свои гребаные страшилки. Эй, Элизабет? Попкорн есть?
Сперва он думал, что все это какая-то большая шутка, но вскоре дерзкая ухмылка исчезла у него с лица. Особенно когда Джордж принес со шлюпки радиоприемник и поставил на стол перед ним. Глаза у Сакса расширились. Его красное, небритое лицо стало постепенно бледнеть.
- Чушь какая-то, - неубедительно запротестовал он. - Детские игры.
- Давай посмотрим, - сказал Джордж. - Давай посмотрим, что там такое...
Элизабет помогла Тетушке Эльзе встать. Та задремала, и Элизабет пришлось разбудить ее и довести до двери, ведущей к каютам. Но в проходе Элизабет задержалась.
- Вы... все вы... хорошенько подумайте о том, что делаете, о том, что вызываете.
И на этой зловещей ноте она покинула их.
Джордж включил радиоприемник, и воздух в каюте стал тяжелым и каким-то свинцовым. Таким густым, что было трудно дышать. Какое-то время радиоприемник скулил и свистел, потом раздался статический шум, то нарастающий, то стихающий, как и прежде. Эти снежные помехи напомнили Джорджу далекие, обдуваемые ветрами места. Места, где бушуют штормы, откуда нет спасения, а есть лишь ожидание. Торжественное, мрачное ожидание. Возможно, такие места, как аванпосты вражеских миров или одинокие базы, атакуемые антарктическими вихрями. Лишь статический шум, нарастающий и стихающий, словно чье-то дыхание. Но самое страшное, что Джордж был почти уверен, что шум стал громче, чем раньше... более ощутимым, более осязаемым.
- Похоже на... - пересохшим ртом произнес Менхаус. - ... похоже на то, как ветер воет в пустом доме.
Джордж тоже об этом подумал. Одинокий, омерзительный звук мертвых мест. Жуткий вой ветра в пустых тыквах и катакомбах. Но если долго вслушиваться этот порывистый, сердитый статический шум, ты начинаешь слышать и ощущать другие вещи.
- У меня мурашки по коже, - признался Менхаус.
Джордж был с ним солидарен. Насчет мурашек. То был звук пустот и расстояний, черных бездонных глубин и мертвых лун. Такой издают дома с привидениями, когда рядом нет слушателей. Этот пульсирующий, настороженный звук был не совсем безжизненным, но и живым тоже не был. Несмотря на его бесплодность, в нем что-то зарождалось. Он проникал тебе в голову, заставлял что-то внутри тебя сжиматься и сворачиваться клубком. Джордж знал, что если бы пришлось застрять в какой-то комнате наедине с этим звуком, он пустил бы пулю себе в рот.
- Ладно, - наконец сказал Кушинг, почти испугавшись звука собственного голоса. - Приступай к передаче, Джордж. Пускай твой голос там услышат...
Но Джордж колебался. Мысль о том, что его голос засосет в бурю того костлявого, мертвого воздуха, казалась ему невыносимой. Словно то, что издавало тот шум, проберется сюда сквозь приемник и утянет его за собой.
Внезапно шум изменил свою тональность. Он превратился в приглушенный писк, словно кто-то лихорадочно передавал сигналы Морзе. Сперва Джордж подумал, что ему мерещится, но потом убедился в обратном. Там звучал чей-то голос, только он тонул в море помех. Постепенно он стал отчетливее. Это был мужской голос, искаженный, теряющийся, но тем не менее слышимый. Пронзительный, почти плачущий голос. - ... Кто-нибудь, кто-нибудь... кто-нибудь, кто-нибудь... - затем он затих, эхом отозвавшись среди помех. Снова вернулся, словно отскочив от чего-то. - Кто-нибудь... пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... не идите за нами... не следуйте за нами... боже милостивый, не следуйте за нами... Затем он опять утонул среди помех. После чего все в каюте вновь обрели дыхание. И тут раздался еще чей-то голос, всего на пару секунд. На этот раз женский, в нем звучали отчаяние и безумие. Он прошептал в микрофон: - ... Помогите нам... помогите нам... помогите нам... помогите нам... - Да, всего лишь шепот, словно кто-то или что-то боялся быть услышанным.
- Выключи, - сказал Сакс, тяжело дыша. - Выключи это дерьмо.
Но Джордж проигнорировал его. Он включил микрофон и произнес:
- Это СОС... это СОС... это СОС...
Затем он выключил микрофон, и эффект был мгновенным. Шум усилился, стал чем-то похож на гудение шершней, а еще в нем послышался странный, отрывистый звук, появляющийся и исчезающий, очень напоминающий сигналы гидроакустической установки, только какой-то глухой и инородный.
Кушинг кивнул. Джордж выключил радио и вытер пот со лба.
- Итак, - сказал Кушинг. - То, что вы сейчас слышали... этот шум... он не природного происхождения, и мы все это знаем. Единственный раз, когда это жужжание или гудение усилилось, это когда ты передавал сообщение. Что-то, что-то там среагировало на него.
Полларда трясло.
- Те люди... те бедные, заблудившиеся люди...
- Эти люди давно мертвы, - сказал ему Кушинг. - Готов поспорить, это всего лишь отголоски старых радиосообщений. Но в этом месте они каким-то образом продолжают повторяться.
Прежде чем продолжить, он дал всем время успокоиться. Затем вернулась Элизабет. Она села на кушетке рядом с Крайчеком и Поллардом, не проронив ни слова. Она была явно встревожена их разговором, хотя и не озвучила это.
- Ладно, - сказал Кушинг. - Гринберг знал, что эта тварь существует. Чувствовал ее так же, как и мы. Хотя он не пишет это прямым текстом, думаю, мы можем прочитать между строк, что эта тварь... Туманный Дьявол... забрала его друзей, во время их нахождения на "Ланцете". Гринберг пишет, что, по его мнению, Туманный Дьявол цикличен, то есть какое-то время находится в состоянии бездействия, а потом постепенно активизируется, и так по кругу. И я полагаю, нам случилось попасть сюда примерно в то время, когда эта тварь готова снова проснуться.
Фабрини вскочил на ноги.
- Верно. Совершенно верно. Я имею в виду, подумайте об этом... почему здесь нет других людей? Боже, здесь должно быть много людей. Вы выжили, и другие тоже должны были. Где они? Что с ними случилось?
- Они были зачищены, - вмешался Джордж.
Все посмотрели на него.
- Я не могу подобрать лучшего слова, люди. Всякий раз, когда Туманный Дьявол, или приходит в движение, как пишет Гринберг, он начинает охотится за умами, людскими умами. И в следующий раз, когда он придет, никого из нас не останется.
