Озадаченный Володя лег спать. А утром позвонил мне. Все что я смог сделать, это пожать плечами. Стасик вел себя нормально, игрушки тоже не вызывали подозрений. Я попробовал спросить Стасика, кто такой «зайка» — на это он не очень внятно ответил, что зайка пушистый и мягкий. Большего от ребенка я ничего не добился.
На следующее утро меня разбудил ранний звонок от Володи. Он был на грани истерики и кричал, что вызывал полицию, но ему не верили и угрожали санитарами. Мне пришлось бросить утренний прием и приехать к нему.
Володя рассказал, что на ночь он убрал игрушки в стенной шкаф, и они со Стасиком легли спать как обычно после вечернего выпуска новостей. В районе полуночи он проснулся от того, что услышал, как сынишка жалобно бормочет в кроватке. Володя прислушался и услышал, как Стасик со слезами в голосе повторяет: «Зайка, я не знаю, где они».
Он включил свет и увидел Стасика, забившегося в угол кровати. Сын сообщил, что Зайка злится, потому что хочет играть и не может найти игрушки. Володя решил, что Стасику или что-то приснилось или он капризничает и сообщил, что игрушки в шкафу, и он завтра утром вместе с Зайкой сможет в них поиграть.
Спустя минуту, Володя услышал, как в гостиной кто-то шумит — по звуку походило, что кто-то дергает ручку стенного шкафа. В состоянии легкого помешательства Володя выбежал в гостиную и перед тем, как зажечь там свет, он почувствовал, что на уровне груди задел рукой что-то мягкое и теплое. Он сравнил это с длинношерстым котом или банным халатом.
Дальнейшее Володя помнит обрывками. Вроде он схватил сына и бежал из квартиры в подъезд, то ли звонил в полицию, пожарную и скорую помощь.
Я был вынужден остаться с ним и Стасиком на сутки. Ничего подозрительного в квартире я не заметил — никакой паранормальной активности, как считал Володя, я не обнаружил.
Я склонен считать произошедшее нервным срывом Володи, жизнь которого в этот период складывалась не лучшим образом. Но одна маленькая деталь меня смущает. Стасик еще при мне разбирал в шкафу свои игрушки и долго ворчал, что одна игрушка пропала — маленькая игрушечная машинка с пластмассовыми колесиками… «Зайка» в эту семью больше не возвращался…
Эта история лично для меня самая жуткая из всего, что мне приходилось слышать — в ней нет страшных монстров или чего-то паранормально-бытового. Но если то, что обнаружил рассказчик, является правдой — то я думаю, для нас, людей, окружающий привычный мир, станет совершенно другим, непонятным и пугающим. Вот эта история.
У нас в институте на соседнем факультете учился один парень. Был он, сразу скажу, не от мира сего, но так как мы оба жили очень далеко от места учебы и ездили на одном автобусе, то как-то потихоньку сдружились. Паренька звали Димой, разговаривал он неохотно и всегда был где-то в своих мыслях — я почти уверен, что в детстве ему диагностировали аутизм. Но учился он на программиста, и поэтому обучение не стало для него социальной пыткой. В основном мы обменивались парой слов на остановке и в автобусе, несколько раз я заходил к нему домой за новинками из мира софта.
Так как Диму я уже не видел более 10 лет, я, наверное, рискну рассказать загадочную историю о нем. Однажды я пришел к нему поздно вечером без предупреждения. У меня было задание по проектированию, и я хотел попросить у Димы программу для чертежников, про которую он упоминал ранее. Бабушка Димы, с которой он жил, указала на его комнату и уткнулась в вечерний сериал, а я прошел в конец коридора до логова этого сумрачного гения. Я постучал, выждал несколько секунд и вошел.
Дима сидел в темноте перед окном, за которым был неплохой вид на ночной город — он жил в новостройке на окраине города на 12-ом этаже. Перед ним в сумерках я разглядел огромный развернутый рулон бумаги. На этот лист Дима что-то тщательно записывал.
Мне бы попросить программу и уйти подобру-поздорову, но я из вежливости спросил, чем Дима занимается. Дима долго колебался, а потом почему-то решился — наверное, ему очень хотелось с кем-нибудь поделиться сокровенным. Я никогда не слышал от него столько слов и никогда не видел его таким оживленным. В общем, Дима увлекался криптографией, любил разгадывать и сочинять всякие шифры. Его мозг постоянно работал на поиск закономерностей во всем — говорят, что он даже занял призовое место на тематическом конкурсе — расшифровал какой-то исторический мудреный код. И вот его пытливый ум стал замечать интересную вещь. Каждый вечер, аккурат после 22.00 и до 22.15, свет в окошках домов напротив (где был такой же квартал новостроек) зажигался в определенном порядке. Вернее, зажигался он по-разному, но Дима установил в расположении светлых и темных окон странную закономерность. В течение года он зарисовывал этот хаотический бинарный код, подозревая в нем некое зашифрованное послание.
В тот момент я подумал, что все-таки он не аутист, а шизофреник, как тот мужик из фильма «Игры разума». Я попытался намекнуть Диме, что, возможно, он просто переутомился, разгадывая загадки на шифры. Однако тот только усмехнулся.
Он сообщил мне, что долгие поиски ключа к закономерности дали результаты. Последовательности, которые он зарисовал, представляли собой малоизвестный шифр, вроде бы называемый специалистами то ли код Паскаля, то ли код имени еще какого-то известного ученого. Я не смогу передать детали, так как мало что понял. Короче, использовав ключ шифра, мой гениальный друг получил определенный текст на неизвестном языке. Еще полгода Дима пытался понять, что это за язык. Он проводил частотный анализ букв и слов, перекопал кучу литературы по лингвистике и даже общался в интернете с какими-то профессорами.
В итоге он все-таки обнаружил совпадение текста с ведийским языком — насколько я понял, это древняя разновидность санскрита. По его словам, совпадение было почти стопроцентное. И к текущему моменту Дима трудился над переводами текстов. Он в самом деле изучал санскрит.
Несмотря на то, что я уже считал его конченым психом, любопытство заставило меня поинтересоваться, что же содержится в этих текстах.
Дима охотно рассказал, что послания вроде бы написаны в форме стихов с невероятно сложным, но гармоничным размером.
Он показал мне несколько переводов, не доведенных до конца. Дословно я запомнить их не мог, но содержание меня озадачило. Вот примерный текст одного из «посланий», которое Дима «прочитал» на соседних домах:
«Огненный знак иди в сторону заката принимай бегущего раба в своем доме».
И все остальные тексты оказались примерно в таком ключе плюс разные непереводимые слова, которые Дима считал именами собственными. Я попробовал намекнуть, что это явный бред, но исследователь перебил меня и подметил одну вещь, сказав, что по его мнению эти «послания» очень похоже на переговоры.
