Гари склонил голову и опечалился. К нему подошел доктор Клайд и начал успокаивать его.
В лагере все занимались своим делом, кто шел на охоту для добычи мяса, кто за бананами. Строили временные палатки из пальмового дерева. Листьями пальмы делали конусоидальные крыши. За Гари присматривал солдат, не для конвоя, а скорее, для охраны его жизни. Сам же Гари уже забыл об инциденте, и словно малое дитя играл в песке на берегу. Лейтенант Уил Торнтон беседовал с профессором Дидьеном.
— Похоже, лейтенант Уил, мне очень помогла ваша идея о девяти статуэтках, — сказал Дидьен.
— Я рад, что моя помощь оказалась результативной для вашего перевода книги. А то ведь, признаюсь, я был в тупике этого расследования, — сказал Уил.
— От шамана я выяснил, что одна из наших статуэток была у них украдена. Туземцы сделали другую, похожую на нее, ее копию. Я видел ее. Она совпадает с нашим подлинником, который находится у вас Уил в сундуке. Разумеется, я не сказал ему, что подлинник находится у нас.
— Но, как она оказалась на судне?
— Ее просто, кто-то похитил из племени, где она была. Тогда произошло одно из первых убийств в селении… а может быть и нет. Короче говоря, с пропажей статуэтки связаны несколько смертей. В этом племени погибли двое туземцев в ту ночь, когда произошло похищение их тотема. Они находились рядом с тотемом и охраняли его. На утро их нашли мертвыми, а тотем был похищен. Никто не знает, что произошло, и кто был похитителем.
— Возможно, тотем похитили пираты? — предположил Торнтон.
— Вряд ли, зачем пиратам деревянная кукла, она же не имеет для них ценности, — сказал Дидьен.
— Ну, тогда, возможно, это дело рук монашеского ордена.
— Быть может, — задумался профессор, — но, для какой цели? И, кто они, эти монахи? Тем ни менее, название статуэтки мне кое-что прояснило. Некоторые названия я встречаю и в книге, и потому это облегчило некоторые мои трактовки перевода. Хотя, мой перевод будет скорее в аллегорической форме или в форме догадок.
— Ну же, Франсуа, не тяните, — сказал Торнтон.
— В книге говорится о человеческих пороках. О силах добра и зла. О том, каким должен быть человек. О том, что он не должен совершать преступление, например, убивать себе подобных. Человек должен быть добрым, отзывчивым, храбрым, но не беспощадным, трудолюбивым, а не ленивым и так далее.
— Что за бред. И это все? — удивился Уил.
— Нет. Конечно, нет. Это всего лишь незначительная часть текста, а точнее его начало. Перевод очень сложен, так как язык, на котором была напечатана эта книга, использует иероглифы, весьма сложной конструкции и необычные, я никогда ранее такого языка еще не видел, он напоминает древние языки. Это мне и помогает в переводе. Мне приходится некоторые иероглифы раскладывать на составляющие.
— Это ваше дело Франсуа. Я не специалист в этом. Но, что конкретно вам удалось выяснить о кладе, сокровищах или о монахах?
— Книга напечатана при монашеском ордене «Душ». Я уже говорил вам о них.
— Да, я помню, — сказал Торнтон.
— Я еще на стадии перевода и трактовок многих иероглифов. Мне нужно собрать их воедино. Но, могу сказать вам одно наверняка. Мы попали на след самого таинственного и древнего монашеского ордена. И, возможно, эти поиски приведут нас к куда более ценным истинам и важным открытиям для человечества, чем кучка золотых побрякушек.
– Что ж, будем надеяться. Во всяком случае, меня, как следователя интересует лишь решение этой задачи, а не его последствия. Мне нужно разоблачить преступников, – сказал лейтенант Уил.
Из дневника Торнтона.
Через два дня, на горизонте, мы увидели наш корабль. Все были счастливы, что вновь оказались на нашем судне. Корабль продолжил нашу экспедицию. Мы двигались на юго-запад, к югу от Канкана. В глубине материка, возможно, нас ждали новые тайны или неожиданные разгадки. От капитана Бен Транса я узнал, что преследующее нас судно, шло за нашим кораблем вплоть до южной части острова Куба. До самого Нонре-де-Диос. Там наше судно, увеличив скорость, оторвалось от неизвестного преследователя, и больше капитан не видел его. Что же касается наших заключенных Джона и Ханса, которых мы вынуждены были взять с собой, и, которые от самого Кэт Айленда путешествовали с нами, но только находились при этом в трюме, в кандалах под заключением, то капитан хотел было высадить их на острове Куба, но не смог из-за преследования и неожиданно начавшегося шторма, но потом, оторвавшись от преследователя, он высадил заключенных на небольшом необитаемом острове, который встретился на пути судна. На Кубе были испанские поселения, и эти заключенные могли просто попасться испанцам в плен, так как они были англичанами. Капитан Транс высадил их на небольшом необитаемом островке. Который для них теперь является тюрьмой — за все совершенные ими злодеяния.
Не прошло и четырех дней, как мы увидели на горизонте материк. Обойдя город Канкан, мы двигались по восточной части материка. Через два дня мы добрались до того места, где необходимо было высадиться на берег. Членами экспедиции, которые высадились на берег, были те же люди, что и в прошлый раз. Наше судно «Ветерок» осталось ждать нас вместе с командой в 20 человек и капитаном Трансом. Корабль курсировал вдоль побережья в поисках удобной лагуны.
В джунглях мы охотились на обезьян, что бы прокормиться. Здесь было много пальмовых деревьев. Еще на берегу, когда высаживались на материк, мы обнаружили несколько черепах. Матросы перевернули их, что бы те не убежали. Том Брайтон рассказал о том, как он охотился на черепах вместе со своим бывшим хозяином буканьером.
— Некоторые черепахи, — сказал Том, — не в состоянии перевернуться со спины на лапы и могут находиться в таком перевернутом положении несколько недель. Конечно, они погибнут, и мясо уже станет не вкусным.
— Чем же питаются эти создания? — поинтересовался Томас Клайд.
— Они лакомятся мхом и морской травой, но едят они ее, не там где она растет.
— То есть, как это? — удивился Тим, который готовил черепашье мясо у костра.
— Черепахи выбирают то место, где они считают можно питаться, по каким-то неизвестным причинам. Там можно их и ловить, когда они всплывают на поверхность, что бы глотнуть воздух. Черепахи любят чистые водоемы, где вода прозрачна. Они откладывают яйца до 200 штук, на берегу и зарывают их в песок. Через месяц детеныши вылупляются, и словно по команде, все стремятся добраться до берега в море, словно они участвуют в черепашьих гонках.
— Что же их так тревожит? — спросил Уил Торнтон.
