— Не помню, — Джордж и в самом деле смутно помнил, что его так напугало. Осталось лишь мрачное впечатление после минувшей ночи.
— Папочка, а можно я расскажу в школе, что ты пишешь картину? — умывшись, разместилась за столом Присцилла.
— Пожалуйста, — улыбнулся отец. — Только не надо приукрашивать, договорились?
— Не буду, — девочка выпила какао и пошла собираться.
После того, как менеджер по продажам отвёз дочь, он подъехал к зданию фирмы и заглушил двигатель, но выходить из машины не торопился. Сколько там натикало на хронометре его жизни? Почти сорок лет? А сколько осталось? Кажется, пятнадцать дней? Не пора ли сделать за пятнадцать дней то, чего не успел сделать за сорок лет?
Джорджа охватило смятение. Ему показалось, что он был слепцом и внезапно прозрел, но радости по поводу своего прозрения не испытал. Кому понравится обнаружить себя над пропастью? Разум мужчины приобрёл форму огромного замка с многочисленными дверьми, и за одной из них был выход. Только куда мог привести этот выход?
— Эй, Джордж, ты чего там застрял? — окликнул менеджера по продажам один из сотрудников фирмы.
— Искал бумажник, — с шутливыми интонациями в голосе ответил мужчина, сделав вид, что достал то, что потерял.
— Я слышал, что ты всё-таки провернул две крупные сделки.
— Вроде того, — Джордж Сиборн вылез из автомобиля и присоединился к коллеге.
Старый добрый пятнадцатый этаж встретил Джорджа привычными звуками телефонных звонков, факсов, распечатываемых документов, деловых переговоров.
Джордж поспешно пересёк коридор и закрылся в кабинете. Офис сводил его с ума. И как он смог проработать здесь столько времени, разменяв около десяти лет на пустую суету и ненужные разговоры с клиентами? Да, эта работа приносила ему доход, чтобы содержать семью, но ведь он мог выбрать какую-нибудь другую профессию.
"Ты шутишь, Джордж? — прозвучал в голове голос Мистера-Что-Я-Слышу. — Единственное, что тебя интересовало до того, как ты встретил ту старуху, это деньги. Деньги, деньги, деньги! Огромная зелёная масса, засасывающая тебя в трясину".
"Зачем нужно столько денег, если жизнь проходит мимо, — вздохнул менеджер по продажам. — Я не был почти ни на одном дне рождения дочери, потому что у меня подворачивались важные дела. Я не ходил с женой в кино, потому что мне нужно было готовиться к важной сделке. Я даже не помню, когда в последний раз любовался настоящим восходом солнца! Вот почему изображение на картине получилось таким недостоверным".
"О, Джордж", — выдержал театральную паузу внутренний голос.
"Я думал, что удачно устроился в этой жизни. Я смотрел с высоты пятнадцатого этажа и глупо полагал, что это и есть истинная жизнь, в то время как настоящая жизнь ускользала у меня между пальцев, как песок. Я должен был понять ещё раньше, что ошибаюсь! Но иногда такие ошибки стоят слишком дорого…"
"Браво!" — судя по всему, Мистер-Острый-Язык сидел на стуле с надписью "Режиссёр" и следил за блестяще сыгранной сценой из пьесы "Раскаяние Джорджа Сиборна".
"Заткнись!" — отмахнулся мужчина. Ещё немного, и ему поставят диагноз "множественная личность".
Во время обеда менеджер по продажам вышел на улицу и прошёлся по нескольким магазинам. В одном из них он увидел берет вроде тех, какие носят живописцы. Джордж попросил у девушки примерить его, на что молодая продавщица немедленно улыбнулась и сказала, что в нём покупатель похож на художника. В совокупности со щетиной, начавшей оформляться в бороду, головной убор действительно делал внешность мужчины сходной с внешностью какого-нибудь автора пейзажей или натюрмортов.
— Отлично, я беру! — менеджер по продажам отдал деньги и спрятал покупку в карман.
— Зря вы сняли, — заметила девушка. — Вам очень идёт.
— Благодарю, — бросил через плечо Джордж Сиборн и направился к выходу.
По дороге к зданию фирмы менеджер по продажам услышал песню с запоминающимся мотивом "Я просто хочу жить". "Я просто хочу жить", — невольно повторил Джордж Сиборн. Припев продолжал звучать в голове мужчины даже после того, как он вернулся на рабочее место.
Во второй половине дня перезвонил мистер Осбертон. Его голос звучал безжизненно и устало.
— Вы вчера мне звонили? — первым заговорил клиент, когда Джордж ответил на звонок.
— Да, мистер Осбертон, — произнёс менеджер по продажам. — Мои соболезнования по поводу вашего друга.
— Благодарю, — в трубке раздался странный звук. Джордж догадался, что человек, с которым он сейчас разговаривал, сокрушённо вздохнул. — Я до сих пор не могу поверить, что это случилось.
— К сожалению, жизнь иногда наносит нам слишком тяжёлые удары, — с пониманием сказал Джордж.
— Да, слишком тяжёлые… — соединение не прерывалось, но мужчине показалось, что его телефон выключился, настолько пронзительной была повисшая тишина. Он должен что-то сказать. Просто обязан. Но Джордж Сиборн не мог найти в себе силы заговорить с мистером Осбертоном о контракте. Это так незначительно в сравнении с тем, что произошло с другом клиента.
— Джордж? — прервал напряжённую паузу мистер Осбертон.
— Да? — отозвался менеджер по продажам.
— Могу ли я поговорить с вами?
— Разумеется.
— Нет, я хочу поговорить не о работе, — мистер Осбертон проделывал какие-то действия. "Возможно, он закурил сигарету", — подумал Джордж.
— Не о работе, — согласился менеджер по продажам, и у него даже от сердца отлегло.
— Джордж, вы верите в душу?
— Не знаю, — признался мужчина.
— И я не знаю, существует ли в человеке та бессмертная частица, которую называют душой. Если предположить, что она всё-таки существует, то сейчас многие люди, что покинули нас, пребывают в другом мире. Но что, если души нет? Вы понимаете ход моих мыслей, Джордж?
— Конечно, — выговорил менеджер по продажам. — Если души нет, то человек исчезает практически бесследно. Некоторое время близкие люди помнят о нём, но когда их тоже не станет, память об этом человеке сотрётся с лица Земли навсегда.
— Вы правильно уловили основную идею, — одобрительно заметил мистер Осбертон. — Душа — это единственная надежда человека на то, что его не совсем не станет. Не совсем. Звучит плохо, но очень точно.
— Он что-нибудь оставил после себя? — спросил Джордж.
— Что вы имеете в виду?
— Чем ваш друг занимался в свободное время?
— Он был прекрасным резчиком по дереву.
— Это прекрасно! Он не исчез совсем, потому что вложил часть своей души в деревянные скульптуры.
— У меня дома есть одна из его работ, — кажется, мистер Осбертон на том конце линии слабо улыбнулся.
