А если бы он пришел, что бы произошло?
Разумеется, она не могла повернуть время вспять, не могла наверстать упущенные годы. Но она этого и не хотела. Она хотела кое-что узнать, и только он один мог ей это сообщить.
Укол в груди, будто яростный невидимый кинжал, дал ей понять, что времени у нее осталось не много. Мария закрыла медальон и обхватила его обеими руками, сложив их в молитве.
Надеюсь, онпридет скоро, скоро, скоро…
10
Рим, Борго Санто-Спирито
Пауль вместе с Дэвидом Финчером и обоими полицейскими направился в спальные помещения, расположенные в другом конце здания. Он забрал свою дорожную сумку и присоединился к остальным, поскольку Финчер решил воспользоваться случаем и показать ему его комнату. С момента приезда в Рим у Пауля ещё не было случая позаботиться о том, где остановиться, и потому он очень обрадовался, что сможет жить в курии генерала ордена иезуитов.
– Это комната отца Сорелли. – Финчер остановился у одной из дверей и, слегка откашлявшись, добавил: – Была.
Между дверью и косяком красовалась какая-то наклейка, печать.
– Значит, наши коллеги в форме уже побывали здесь, – заметил помощник комиссара Альдо Росси.
Финчер кивнул.
– Еще в первой половине дня карабинеры опечатали помещение. Они сказали нам, что никто не должен входить сюда, не получив предварительно разрешения у полиции.
– И вы, разумеется, не нарушили этого распоряжения. – Едва заметным движением Росси поднес большой палец правой руки к печати и разрезал ее ногтем. – Пожалуйста, господа, оставайтесь снаружи.
Он открыл дверь и вошел, за ним вошла и его начальница. Пауль заглянул внутрь маленького помещения. Узкая кровать, тумбочка, шкафчик, письменный стол и старое офисное кресло, да еще битком набитая книжная полка – вот и вся обстановка. Рядом с распятием висело еще одно настенное украшение – фотография в строгой рамке. Мужчина и мальчик с футбольным мячом под мышкой. Это была та же фотография, которая стояла у Пауля на тумбочке. У Пауля от увиденного закружилась голова, и ему пришлось опереться на стену.
Клаудия Бианки резко повернулась к нему.
– Что с вами?
Он выжал из себя вымученную улыбку.
– Просто легкое недомогание, комиссар. В отличие от вас я в таких вещах участвую не каждый день.
– Заметно, что вы с Сорелли были близки.
Комиссар вернулась к своей работе: она натянула медицинские перчатки, прежде чем начала открывать ящики письменного стола, шкафа и тумбочки. Росси в это же время, тоже надев перчатки, стал снимать с полки книги, одну за другой, и пролистывать их.
Пауль неловко достал носовой платок и смахнул испарину со лба. Финчер бросил на него взгляд, значение которого ему не удалось расшифровать. Может, в его глазах было сочувствие? Или нечто другое, какой-то подозрительный интерес, который Пауль не мог разгадать?
– Очень много книг о римских катакомбах, – заметил Росси, возвращая том большого формата обратно на полку.
– У отца Сорелли профессиональные интересы сочетались с личными, – пояснил Финчер.
После того как Клаудия Бианки осмотрела все ящики стола и полки шкафа, она разочарованно покачала головой.
– Не думаю, что мы здесь что-нибудь найдем. Возможно, криминалистам повезет больше. – Она покосилась на часы. – Кстати, люди Монелли уже давно должны были приехать.
– Совсем ничего, что могло бы хоть как-то нам помочь? – переспросил Росси.
– Похоже, что нет, – ответила его начальница и неожиданно повернулась к Финчеру. – Здесь же никто не рылся до того, как помещение опечатали?
Финчер несколько напряженно улыбнулся.
– Разумеется, нет, commissario. Сразу после того, как сегодня утром нам позвонили ваши коллеги и попросили запереть комнату, мы выставили здесь достойного доверия священника. Спросите у карабинеров. Он стоял у двери, когда они приехали.
Бианки и Росси вышли. Помощник комиссара закрыл за собой дверь и заново опечатал ее.
– Наши коллеги-криминалисты скоро будут здесь, – сообщила комиссар. – Мы, разумеется, еще раз побеседуем с вами, отец Финчер. До свидания.
– Позвольте мне проводить…
– Благодарю, мы сами найдем выход.
Финчер продолжал смотреть им вслед, даже когда они покинули коридор и скрылись из поля зрения. Когда он наконец стряхнул оцепенение, на его лице было встревоженное выражение.
– Боюсь, на следующей исповеди мне действительно будет в чем покаяться.
Пауль, уже собиравшийся взять дорожную сумку, изумленно уставился на него.
– В чем?
– В том, что я солгал полиции.
11
Рим, Борго Санто-Спирито
– Что ты думаешь об этих ребятах? – спросил Альдо Росси, когда они стояли у штаб-квартиры иезуитов. – Почему-то они показались мне немного не от мира сего. Что касается меня, то я рад снова оказаться на свежем воздухе.
Он глубоко вздохнул и подставил лицо свежему ветру, который большей частью разогнал нависшие над Римом тучи. Теплое весеннее солнце сияло на крышах города, но вскоре должно было исчезнуть за ними.
Клаудия бросила взгляд через плечо, на большое здание, из которого они только что вышли.
– В одном ты прав. Иезуиты живут в собственном мире, где существуют другие законы.
– Плевать. Главное, чтобы братья придерживались наших законов. Если же нет, то у нас появится много работы!
– Вообще все это странно, – вздохнула Клаудия. – Генерал ордена и его команда менеджеров показались мне скорее исполненными любопытства, чем потрясенными. Будто со смертью Сорелли у них возникла проблема, куда более серьезная, чем вопрос, кто же убил одного из них. Кроме того, брат Кадрель вызвал у меня кое-какие подозрения.
– Но почему? Он же только что прибыл в Рим.
– Вот именно! В Австрии он руководит интернатом, что, должно быть, является очень ответственной работой. Но уже спустя несколько часов после того, как о смерти Сорелли становится известно, мы встречаемся с ним здесь, в Риме.
– Если он и правда был так близок с Сорелли, то это вполне понятно.
– Гм, возможно. Но почему он сразу же удостоился аудиенции у генерала ордена в присутствии всех высокопоставленных иезуитов? Чем был так важен Сорелли?
– Возможно, дело не в Сорелли, а в Кадреле. Клаудия кивнула, соглашаясь.
– Именно. Однако в таком случае дело становится еще более загадочным, поскольку Кадрель занимает в иерархии ордена куда более низкую ступень, нежели Сорелли.
– А если мы заблуждаемся? Возможно, это собрание было совершенно безобидным.
Перед мысленным взором Клаудии возникли генерал ордена и его советник, а также группа пожилых мужчин. Все они были в черном, с серьезными лицами. Как постаревшие солдаты, охраняющие клад, подумала она. Или рыцари. Но по какому делу собралось это судилище?
