Он быстро пошел за фейри. Я посмотрела им вслед, но убийцы уже скрылись во мраке.
В висках у меня стучало, взгляд заволакивала темная пелена. Я несколько раз глубоко вздохнула, чтобы не потерять сознание. Только не сейчас. Постепенно пульсирующая тьма рассеялась. Я расправила плечи и оглядела тронный зал. Он снова погрузился в тишину, если не считать гулких ударов моего сердца. На ледяных стенах и иолу жутко темнели кровавые пятна. Алтарь опустел.
Мой взгляд упал на тела погибших. Берест лежал на спине — рот открыт, застывшие глаза смотрят в потолок. Рядом валялся меч, а в двух шагах вытянулось мохнатое волчье тело. Серый мех слипся от крови.
Прихрамывая, я подбежала к Бересту, миновав его верного слугу. Тот застыл, оскалив окровавленные клыки, язык вывалился. Волк погиб, защищая своего хозяина. От этой мысли мне стало тоскливо до тошноты.
Внезапно принц вздрогнул, голова у него запрокинулась, в уголке рта появился лед и пополз дальше, покрывая лицо, грудь, ноги. Берест застыл. В зале стало еще холоднее. Ледяной панцирь потрескивал, расползаясь по телу принца.
Нет. Я пригляделась и поняла, что это не корка. Берест весь превращался в лед. Его скрюченные пальцы выпрямились, потеряли цвет, став твердыми и прозрачными. Большой палец вдруг хрустнул, отвалился, и по полу раскатились осколки. Я зажала рот, сдерживая крик. Меня мутило. Берест в последний раз дернулся и замер. Тело, которое совсем недавно было живым, превратилось в ледяную статую.
Старший сын королевы погиб.
В зал вошла Тайсин.
Я смутно помню, что случилось потом, но до сих пор не могу забыть яростный, исполненный ужаса вопль фуки. Она бросилась к остальным. Я слушала, как в коридорах дворца эхо повторяет ее хриплый визг. Надо было встать, но меня одолело холодное безразличие. Я так и сидела возле Береста, пока в зал не ворвался Явор с отрядом стражи. Они со злобными криками набросились на меня, схватили за руки, за волосы и оттащили, не обращая внимания на слезы и мольбы. Я пыталась объяснить Явору, что произошло, но он даже не смотрел в мою сторону.
В двери хлынула толпа. Темные фейри увидели мертвого принца, и зал наполнился гневным ревом. Они рыдали, выли, рвали одежду на себе и собратьях, требовали крови. Как ни странно, злило их лишь то, что принца убили на их территории, прямо у них под носом. Самого Береста никто не жалел, все только жаждали мести за страшную дерзость. Неужели никто не будет оплакивать старшего сына королевы?
Над телом Береста стоял Явор. Вот ужас — ни один мускул не дрогнул на его лице! Среди рыка и гвалта он с любопытством разглядывал погибшего, будто мертвую птичку на дороге. Я поежилась.
В зале вдруг стало тихо и холодно, будто на нас опустилось ледяное покрывало. Я дернулась в цепких лапах. На пороге стояла Маб. Ее взгляд был прикован к телу Береста. Толпа отхлынула. Королева подошла к мертвому сыну, наклонилась, протянула руку к его замерзшей щеке. Меня трясло. Стужа усиливалась. Даже зимние фейри и те заволновались, когда их кожа и шерсть начали покрываться инеем, а на потолке выросли новые сосульки. Королева по-прежнему смотрела на Береста. По лицу невозможно было прочесть, что у нее на уме, но тут она приоткрыла вишневые губы и произнесла единственное слово.
— Оберон.
Королева закричала, и мир взорвался. Ледяные осколки сосулек брызнули в стороны, покрыв всех сверкающей пылью. По стенам и полу побежали трещины, фейри проваливались в них, испуганно визжа.
— Оберон! — рычала Маб, озираясь, как безумная. — Это его рук дело! Его месть! Летние попляшут! Они будут молить о пощаде и не дождутся ее. Слуги мои, мы сторицей отплатим за их чудовищное деяние! Готовьтесь к войне!
— Нет! — Мой голос потонул в реве темных фейри.
Я вырвалась, чуть не упав, и выбежала на середину зала.
— Ваше величество!
Маб устремила на меня тяжелый, жуткий взор. В глазах королевы бушевало яростное безумие. Я съежилась и отступила.
— Пожалуйста, выслушайте меня. Оберон не виноват. Летние фейри не убивали Береста. Это Железный король. Все сделали его слуги!
— Молчи! — прошипела Маб, скалясь, — Я слушать не хочу эти жалкие оправдания в защиту твоих мерзких родственничков. Лесной владыка угрожал мне в моем собственном доме. Береста убил твой отец. Молчи! Или я не выдержу и отплачу ему тем же!
— Но это правда! — Я не сдавалась, хотя здравый смысл умолял заткнуться.
Я в отчаянии огляделась и увидела Явора. Он наблюдал за нами с едва заметной усмешкой. Ясень поддержал бы меня, но его, как назло, не было рядом. Как всегда, когда я нуждалась в его помощи.
— Явор, пожалуйста, помоги! Я не лгу. Ты же знаешь.
Он посерьезнел. На секунду мне показалось, что он сейчас подтвердит мои слова, но тут в уголке его губ появилась ехидная складочка.
— Нехорошо обманывать королеву, — сказал он строго, только в глазах притаилась насмешка. — Если бы железные фейри в самом деле существовали, мы их давно бы заметили.
— Но они существуют! — крикнула я, начиная паниковать. — Я их видела. Они правда очень опасны.
Я повернулась к Маб.
— А как же огромная огнедышащая лошадь, которая чуть не убила вашего сына? Это не опасность? Позовите Ясеня. Мы вместе сражались с Железным конем и Машиной. Он подтвердит мои слова.
— Хватит! — взвизгнула Маб, вихрем разворачиваясь ко мне. — Что ты себе позволяешь, полукровка? Вы уже отняли у меня одного сына и второго не получите! Я знаю, ты хочешь настроить его против меня, смеешь уверять его в любви, но я этого не потерплю!
Она вскинула руку. Из пальца с острым, отполированным до блеска ногтем выстрелила голубовато-белая молния. Я отпрянула.
— Ты умолкнешь раз и навсегда!
Мои ступни приросли к полу. Я опустила глаза. По ногам скользила ледяная корка. Я и глазом не успела моргнуть, как она дошла до пояса покрыла живот. В кожу иглами впивался холод. Я обхватила себя руками, и они тут же примерзли к телу. А лед поднимался все выше, дополз до шеи, сковал нижнюю челюсть. Меня охватил ужас. Я завизжала, но лед потек в рот. Я хотела вдохнуть, но он закрыл мне ноздри, заволок скулы, глаза и наконец сомкнулся на макушке. Я не могла шевельнуть и пальцем. Не могла вдохнуть. Легкие жгло, но рот и нос наполнились льдом. Я задыхалась, как утопающий, кожа горела от холода, будто ее сдирали с меня живьем. Я хотела потерять сознание, молилась, чтобы тьма поглотила меня, но, хоть мне и не хватало кислорода, я не умирала.
