Ознакомительная версия.
Ах, сколько интересных вещей выяснилось из сбивчивых студенческих показаний! Был обнародован весьма оригинальный, достойный Гудини трюк, испаривший с запертого склада пятьдесят новеньких ватников. Раскрылось инкогнито автора очень похожей и тем вдвойне обидной карикатуры на Муканаева, повешенной после отъезда начальства на дверь общежития: юмор, кстати, оказался с политическим душком – здоровенный первичный признак комсомольского вожака на той картине украшал перестроечный лозунг. Обрели бессмертие в протоколе (пылящемся, должно быть, до сих пор где-то в архиве) авторы и исполнители акции по подмене тушенки. Но главного и основного упорствующие и несознательные студенты сообщать никак не желали.
И тогда на стол торжественно, как каре тузов с джокером, была выложена пресловутая телеграмма. Была она лаконична, автор экономил деньги и надеялся быть понятым с полуслова: “ ВОЙНА ПОНЕДЕЛЬНИК ТЧК КОЛХОЗОВ НЕ БУДЕТ ТЧК ВОЗМОЖНЫ ДЕСАНТЫ[1] ТЧК ЭДИК “
* * *
Люди с чувством юмора, выслушав объяснение телеграммы, смеялись бы долго и весело. Но разочарованные в радужных надеждах глубинные бурильщики отобрали у шабашников подписки о невыезде и стали сочинять запрос в Первый отдел ЛИАПа на предмет подтверждения подлинности рассказанной истории. Кутерьма эта закончилась благополучно для всех участников, кроме Свиридова. Его вышибли из института и из комсомола. И правильно – ты не воруй ватники, не позорь ЛИАП и Питер, ты бы еще лаптей упер, сквалыга…
1. ПариВремя действия: жаркий июльский полдень.
Место действия: окраина Пармы.
Шекспир, Стендаль и жаркий Апеннинский полуостров тут совершенно не при чем. Пармой именуется один из рабочих посёлков, пригородов Усинска. Про американские Москву, Каир, Афины все наслышаны, но и на карте России подходящего масштаба можно найти массу интересных названий.[2]
А жара и в Коми летом такая бывает, что хоть ватник снимай. Так вот, сидят расслаблено на этой жаре пятеро студентов-стройотрядовцев, лениво беломоринами затягиваются. Объект маленький, на отшибе, раствор не подвезли, других работ нет, делать абсолютно нечего. И, лениво сплюнув в сторону валяющейся неподалеку бочки из-под бензина, сообщает безразличным тоном студент-бригадир своим подчиненным следующий факт: оказывается, все бензиновые бочки вообще и эта в частности, имеют крайне любопытную особенность, связанную с размерами и конструкцией сливного отверстия. Якобы, если опустить в это отверстие мужскую, пардон, мошонку, то туда она пройдет вполне свободно, но обратно её не вытащить никоим образом.
Дело банальное, мало ли о чем мужики между собой от безделья болтают, и к факту сообщенному отнеслось большинство вполне равнодушно: много, дескать, на свете очевидного-невероятного. Но на беду, случился в бригаде студент-зануда. В каждой студенческой группе имеются один-два таких организма,[3] глядя на которых, преподаватели жутко ностальгируют по добротным, вымоченным в соленой воде розгам и по рассыпанному в углу сушеному гороху. Всё-то они, зануды, знают, обо всем спорят, ничего на веру не принимают.
И начинает этот организм, по обыкновению, жарко спорить с бригадиром, не может, дескать, такого никогда быть. Бригадиру спорить не хочется, ему и так жарко, и он лениво посылает зануду подальше, мол я знаю точно, а ты салага, моря не видел, службы не знаешь, не мешай расслабляться. Чем еще больше зануду распаляет. Подойдя к бочке, ощупывает этот Фома упомянутое отверстие, засунув при этом другую руку в штаны, и, возвратившись, предлагает бригадиру пари на бутылку водки, утверждая, что проделает пресловутое действо и даже повторит на бис. Бригадир его, естественно, снова посылает, начиная слегка злится. Не нужно ему это пари, не нужна ему эта водка, и уж совсем не нужен травматизм на производстве. Зануда возбуждается до полного неприличия, ставка пари растет, на бригадира сыплются упреки в жадности, трусливости, лживости и некомпетентности. Когда ставка доходит до четырех бутылок, стоящих, кстати, в четыре раза дороже, чем на материке, взбешенный занудой бригадир соглашается.
Бочка быстренько откатывается от сторонних глаз в дальний угол объекта, за забор, и устанавливается вертикально, отверстием вверх. Бригадир призывает всех в свидетели, что опыт совершается вполне добровольно и вопреки его, бригадира, предупреждениям, условия пари ещё раз подтверждаются, и зануда с приспущенными штанами горным орлом вспархивает на вершину бочки. Поёрзал, устраиваясь, и – Алле гоп! – полдела сделано. Алле гоп! – черт, что за дела, зануда чуть склоняется на бок, шарит рукой под седалищем и снова делает слабую попытку приподняться. А бригадиру явно наплевать на водку, он свой кайф ловит, глядя, как на лице доставшего его салаги нарастает дикая смесь непонимания, недоверия, уязвленной гордости и тихого ужаса…
А фокус тут в следующем, объясню на примере, мало ли какой дурак эти строчки прочитает и мало ли что из прочтения этого получиться. Возьмите, к примеру, два не слишком больших арбуза, положите в достаточно просторный мешок и попробуйте опустить, допустим, в баскетбольное кольцо. Туда они пройдут легко и свободно, один арбуз всегда ближе к центру отверстия и опуститься первым, второй за ним, а вот обратно они пытаются выйти одновременно, давят боками друг на друга и на стенки кольца, вытащить, не раздавив, невозможно. Простенькая такая, в общем, механика…
Устав от созерцания бесплодных потуг посрамленного зануды, бригадир смотрит на часы и буднично объявляет, что пора бригаде топать на обед в столовую, и если коллега желает составить им компанию, он может предоставить в его распоряжение свой карманный ножик; а если все-таки будет пытаться выиграть пари, то котлету и компот они ему из столовой доставят. Натрудивший в борьбе с коварным отверстием бесценное своё имущество зануда начинает нецензурно требовать немедленного освобождения. Его поддерживают свидетели: мол, пари бригадиром явно выиграно, открой, в чем фокус, освободи проигравшего и пошли обедать. Бригадир объясняет вышеупомянутую механику, только более грубо, и говорит, что не знает способов освобождения, кроме хирургических. Всё, приплыли. Ребята, где телефон, пора звонить 911.
2. Пармская ЛенинианаВсем известно, как много стояло в нашей стране памятников В.И. Ленину. Но мало кто представляет, какая строгая дисциплина и иерархия царила в этой гигантской армии бронзовых, чугунных, каменных и бетонных Ильичей. Размеры вождя и материал, наличие кепки и броневика очень строго определялись местом его установки. Даже если какой-либо уездный Заплюевск имел и желание и средства для установки десятиметрового бронзового вождя на высоченном гранитном постаменте, никто из вышестоящего начальства такую установку не разрешил-бы, ибо полагались чугунные и бронзовые монстры лишь столицам союзных республик и крупным областным центрам, а вы, заплюевцы, получите себе Ильича гипсового, покрашенного, в натуральную величину, на скромном бетонном постаменте.
Ознакомительная версия.
