В этом Накса ни минуты не сомневалась. Бесплодная самка – разменная монета. Она привыкла к этому. Но иногда смерть – не самое страшное наказание…
– Ты что, посадил меня на цепь?
(«Посадить на цепь» на жаргоне Свободных было худшим из оскорблений.)
Дракон пропустил вопрос мимо ушей, и через секунду Накса сама почувствовала смехотворность своей ложной гордыни. Когда он снова заговорил, ей показалось, что он уже лишился физического тела и первозданная тьма вибрирует, порождая звук:
– Их доставят сюда завтра. Я дам тебе в помощь пару парней. Постарайся стать ХОРОШЕЙ матерью. Любящей. Надеюсь, попы уже сообщили тебе, что Бог есть любовь?
Она не могла понять, говорит ли он серьезно или смеется над ней. А если смеется, то сколько горькой правды, постигнутой через адскую муку, в его словах? Но в том, что любовь действительно может быть эффективным инструментом, она убеждалась не один раз. И она тоже знала кое-что о любви, вернее, о худшей ее разновидности…
Накса подошла к кровати и легла рядом с ним не раздеваясь.
Вблизи она почувствовала исходившую от Дракона СИЛУ – будто воздух был уплотнен и наэлектризован. При этом ровное дыхание мужчины накатывало на нее звенящими волнами. У нее не было ни малейших шансов пробиться сквозь этот невидимый панцирь. И даже когда Дракон входил в нее, она ощущала, что их разделяет КОКОН.
Но сейчас, лежа рядом с дремлющей СИЛОЙ, Накса лихорадочно соображала. Он сказал «пару парней»? Это было по меньшей мере странно. Собрать в одном месте Свободных соло, заставить их изменить свои пути, навязать им ЧУЖОЕ оружие – и все из-за чьих-то сосунков?! Черт, значит что-то было в этих щенках. Нечто особенное. Нечто чрезвычайно ценное. Или бесценное, если Дракон готов принести в жертву жизни ТРОИХ суперов…
Она не стала спрашивать, почему он сам не возьмется охранять щенков, – это было не ее ума дело. Дракон давно отучил Наксу задавать подобные вопросы. Он не наказывал ее, нет. Просто она знала, что единственным ответом будет ледяное презрение.
Но были и разрешенные вопросы.
– Это надолго? – спросила она.
Он улыбнулся так, как умел улыбаться только Дракон. Накса немедленно ощутила холод лезвий, будто кто-то СБРИВАЛ шерсть с ее спины.
– Пока они не съедят тебя живьем, женщина.
Кен смотрел на крепкую старуху и ее молодую рабыню, сидевших по другую сторону костра. Огонь был небольшой и питался малым. Стоило опустить взгляд ниже, и в язычках пламени появлялись те, кого он видел и прежде – УСЫПИТЕЛИ и ПРОВОДНИКИ. Они были неотделимы от стихии огня. Они многократно возникали и пропадали вместе с ней, но им была неведома смерть. Воздух не исчезает, когда перестает дуть ветер…
«Сквозь огонь иди за мной…» В памяти Кена всплыли слова, которых ему никто никогда не говорил. Аппетит костра был совсем слабым, но Кен представил себе огненный столб, достигавший небес; сотни солнц, вспыхнувших одновременно; сгорающий мир; яростное пламя; раскаленный меч Господа; биение жара… Сквозь огонь… Иди… Куда?.. И где-то там – обещанное. Обугленная изнанка действительности, холод, темнота, смерть…
ПРОВОДНИКИ настойчиво звали за собой. Кену ничего не стоило преодолеть искушение. Так легко не поддаваться, когда знаешь, что ждет по ту сторону… Он много раз уходил вслед за ними и возвращался, не найдя того, ради чего можно было бы остаться бесплотным…
Он посмотрел в зрачки старухи. Она тоже видела КОЕ-ЧТО в огне. Они поняли друг друга. Старуха слегка улыбнулась одними уголками губ. Теперь Кен знал наперед, что вскоре она предложит ему свою рабыню. Дешевый ход. Примитивное испытание.
Он перевел взгляд на предназначенную для него самку и подумал, каково это: быть приманкой в чужих жестоких играх. Но рано или поздно такая участь ожидает всех. Даже супраменталы признавали, что люди – всего лишь предмет бесконечного торга между Богом и дьяволом. Значит, выход один: идти к Богу и слиться с ним воедино. Но была и другая дорога – та, которая вела в противоположном направлении. И пока не окажешься в конечном пункте, не узнаешь точно, куда идешь.
Супраменталам проще – они много чего напридумывали, чтобы оправдать человеческую слабость. И еще больше изощрялись, чтобы оправдать Силу.
Кен выбрал третий путь: жить так, будто нет никого над ним. И эта тактика приносила плоды – неведомый «хозяин» действительно спрятался и давно не высовывался из своей норы, ничем не выдавая своего присутствия.
…Металлический ошейник на женской шейке выглядел старым. На нем были царапины и следы ржавчины. Конец цепи, тянувшейся от петли ошейника, был пристегнут к поясу старухи. Но это ничего не значило. Жрица и рабыня в любой момент могли поменяться местами. И если молодая женщина обладала красивым телом, то старуха выставила на продажу нечто большее. Кен должен был определить подлинность товара и его цену.
– Эти твои волки… – заговорила жрица, прерывая долгое молчание. – С ними будет трудно в постурбане.
Рой и Барби, лежавшие за спиной Кена, глухо зарычали.
– Ты слышала ответ, – сказал он.
По знаку старухи рабыня достала из мешка кусок мяса. Жрица положила мясо на угли.
Кен потянул носом воздух. Знакомый запах. Слишком знакомый…
Он вдыхал аромат, который плыл над местом стоянки. Голод забился внутри, как раненый зверь, но Кен без колебаний прикончил его.
Спустя некоторое время старуха достала нож, разрезала мясо и протянула ему лучший кусок.
Кен рассмеялся ей в лицо:
– Глупая сука! Если бы я ел человечину, я сожрал бы… ее. – Он показал на молодую и вполне АППЕТИТНУЮ рабыню. Затем его палец с отросшим когтем переместился на старуху. – А тебя отдал бы своим волкам.
– Хорошо сказано. – Жрица выглядела совершенно невозмутимой. – Тебе нужна женщина? Здесь неподалеку, в укрытии, есть девочки на любой вкус.
– Все, что мне нужно, я найду сам.
Старуха открыла замок на поясе и бросила Кену конец цепи со словами:
– Она отведет тебя в Обитель.
– Мне не нужен проводник.
– Она не проводник. Она – живой пропуск.
– Зачем мне идти в Обитель?
– В одиночку нечего делать против Z-1. Ты попросту не найдешь его, даже если будешь искать всю оставшуюся жизнь. А осталось не так много времени – поверь той, которая прожила слишком долго…
За пятнадцать с лишним лет Барс изучил бункер как свои пять пальцев и большую часть маршрута проделывал в кромешной тьме. Правда, это относилось только к доступной части сложнейшего лабиринта – единственному ярусу, на который он попал без всяких трудностей. Почему здесь не было даже трупов, так и осталось для него загадкой.
