В голове пронесся вихрь возбуждения и он представил… Будущее… Далекое будущее… Такое сладкое как мед… Голое девичье тело… Хирургический стол… Медицина… И анатомическое исследование остроточенным скальпелем строение женской плоти…
— Нет? — глаза парня загорелись безумным огнем. — Нужно что-то более романтичное!
Он вновь представил радужное «будущее». Синее небо, без единого облачка… Горячее солнце приятно нежит обнаженную кожу… Волшебный чистый лесной аромат… И голая сестра… Лежит на земле словно звезда с широко расставленными по сторонам ногами и руками…
— Да! Да! — он возбужденно задышал, чувствуя как по телу расплылась сладкая истома. Наручники намертво прицеплены к вбитым в землю колышкам…! — он порывисто задышал. Она беспомощна и полностью подвластна моим желаниям! Том расстегнул ширинку и достал из плавок набухший «пестик» не слишком увеличившийся в размере, но принявший довольно твердое состояние.
— А потом, — он грозно воскликнул, размахивая членом, — Я проткну тебя насквозь…! Грязная извращенка!! Ведь ты так любишь секс. Я тебя удовлетворю на всю жизнь! — шепот перешел в сумасшедший бред, — ты любишь острые ощущения, будут тебе… Такое! — по подбородку парня потекли слюни. — Много ножевых ран… А я! — он безумно рассмеялся. — Буду изливаться на тебя потоками семени. Ха-ха-ха.
Он судорожно задергался держась за живот безумно повторяя: — Я убью вас всех!! Убью… Всех убью…!
Он еще раз конвульсивно дернулся, по телу пробежала лихорадочная дрожь, руки задрожали, зрачки закатились и он неподвижно затих… Впадая в транс… В судорожный транс, который измерялся в вечность…
С наступлением солнечного утра мнимая настороженность покинула Грейс, растворяясь вместе с остатками ночи, девушка осмелела и с новым усердием принялась за детальную чистку мозгов брата, вдвойне отыгрывая за свои былые страхи.
— Эй, урод принеси пылесос и почисти ковер! — повелительно приказала Грей, широко расставляя ноги и вызывающе упираясь ногами в бока.
Он беспрекословно исполнил приказание сестры. Девушка озадачилась и внимательно посмотрела на мальчика, словно пытаясь прочитать, что твориться у него в душе. Сегодня он был явно другим, непохожим на вчерашнего демона. Он молча переносил ее нападки не высказывая не малейшего раздражения или недовольства, хотя его глаза по-прежнему блестели загадочным огнем.
Он не боялся ее, но и не смел ослушаться. Он словно ждал. Ожидал что-то томительно, непредсказуемое. Угодливое поведение мальчика ублажало ее ущемленное самолюбие. Но она еще не отыгралась на нем за прошлое…
Ей казалось, что он не делает — все делает во вред ей. На зло… Чтобы в душе посмеяться над ней!
— Работай быстрее, — подгоняла она утомленного бессонной ночью мальчика. Ты едва двигаешься, а впереди у тебя еще много незаконченных дел. Поторапливайся!
Том молчал, едва сдерживая гнев. Сестра медленно стала его раздражать… Он не смотрел на нее боясь глазами выдать свое состояние.
«Но все же, — вдруг он улыбнулся, — Чем больше она злиться, тем больше она проигрывает. Значит я заставлю ее беситься, а это очень хорошо! Она чувствует мое превосходство… Нервы ее сдают. Это не просто хорошо, а даже отлично!»
И он с новыми силами принялся за работу, вкладывая в каждое движение повышенное усердие.
— Все! — он не только вычистил ковер, но и вымыл полы на кухне.
— Да? — девушка недоверчиво осмотрела начищенный до блеска линолеум. Хорошо.
Как она не злилась, но все же осталась довольна проделанной работой.
Но ее стал раздражать довольный вид парня, он словно издевался над ней, ставя в пример свое отношение к труду. Даже больше… Своей ехидной улыбкой высказывал свое отношение к ней, глубоко в душе насмехаясь. Играл как кошка с мышкой. Этого она не могла ему простить — выставляя себя круглой дурой, пусть даже в собственных глазах. Молчаливая игра настораживала и вселяла озабоченность, брат что-то замышлял и своим раболепным поведением провоцировал ее на необдуманные действия — разжигая гнев.
— А теперь ты постираешь мне грязные плавки! Ты понял меня?! — она почти кричала. — Немедленно.
— Хорошо. — мальчик послушно сходил за брошенными в сумку девичьими плавками. Он ненавязчиво пошутил, скрывая тайный смысл слов. — Каким порошком ты хочешь чтобы я постирал тебе белье. Лимонным или яблочным? Ведь от запаха зависит твое настроение.
Он едва сдерживал улыбку от вида как багровело лицо сестры от гнева. «Все-таки она не сдержалась, выдала себя. Нервы у тебя не железные»- заключил Том, получая звонкую пощечину. «Он заставил ее сделать это». Она подняла на него руку, незаслуженно ударила. А значит заслуживает смерти.
— Ты! — она испугалась сделанного и от страха разревелась. — Я ненавижу тебя! И поспешно скрылась в душевой.
— У тебя по щекам растеклась тушь, не забудь ее вытереть — не громко выкрикнул он вслед убегающей сестре и мстительно рассмеялся, потирая рукой горящую от удара багряную щеку.
— Впервые ты ударила меня по лицу! Это уже поступок, а не издевательство. Я мог тебе простить подзатыльник, ремень, толчки и насмешки, но чтобы ты задела мое и так не слишком привлекательное лицо! Изволь!
Он презрительно плюнул на пол и раздраженно растер подошвой сланца смачный плевок.
— Дура, — зло выдавил он, — и не спеша скрылся в своей комнате под кровать, в единственном убежище.
Том почти всю ночь не спал — сначала его мучили приступы припадка, а под утро, только он забылся в тревожном сне и на работу ушли родители, как его немедленно разбудила сестра, чтобы отыграться за былые страхи.
Том чувствовал себя разбитым, сильно уставшим. Он выдохнулся от молчаливой борьбы, забравшей столько душевных сил. Но хоть он и устал, выбился из сил он был довольный, что вышел из поединка неоспоримым победителем. А это самое главное! Спать… И еще раз спать…
Но в одном он был уверен — сестра его сегодня больше не потревожит. Веки налились свинцовой тяжестью, он закрыл глаза, свернулся в клубок, положил голову на ладони и моментально уснул, упоенный первой победой.
На улице потемнело.
Мальчика разбудил голос матери:
— Том, ты будешь кушать?
— Нет, — по инерции ответил он и вскочил на колени недоуменно осмотрелся.
— Уже вечер, — он удивленно потер глаза и озадаченно посмотрел на будильник. — Десять часов, слава богу не проспал.
До магических операций осталось два часа. Еще два длинных часа до начала конца. И с хрустом потягиваясь мальчик мстительно улыбнулся.
