Мост, на самом деле, был синим — выкрашен в синий цвет. На мосту — гранитная доска, где золотом прописано: «Исходный пункт нивелирной Сети России», «Установлен в 1840 г.» и, конечно же «Охраняется государством». Знаменитый футшток представлял собой длинную чёрную металлическую рейку с белыми фарфоровыми делениями. Рейка закреплена на одной из опор моста, небольшая лесенка позволяет спускаться и снимать отсчёты. Отметка «ноль» зафиксирована отдельно — на металлической пластине, вделанной в гранит рядом с рейкой. Вот и весь пуп.
Неподалёку стояла изящная башенка мареографа, вторая часть первого гидропоста страны. Прибор сугубо научный, а вот башенку проектировали специально в стиле Петровской эпохи — для антуража. Выслушав лекцию об уровне моря и истории наблюдений, группа двинулась своим путём, а Чёрный поинтересовался напоследок, как найти рейсовые суда.
— А сегодня уже ничего не ходит, — махнул рукой охранник. — Придётся ждать до утра.
Антон сел на ступеньку моста. Если уж торчать здесь всю ночь, то хоть возле пупа Земли.
Матрёна не находила себе места. Она добралась до дому без проблем и теперь переживала из-за Антона. Уже прошло больше двух часов, а он до сих пор не пришёл. Что случилось? Она хваталась за телефон и тут же клала его обратно: нельзя звонить, нельзя, никак нельзя. Она обнаружит себя, засветит квартиру и местный номер Чёрного. Пойти купить новую симку тоже нельзя — их продают по паспорту. Попросить позвонить на улице? Да кто же ей даст?! Почему они до сих пор так много говорили о слиянии, единении и не установили даже простейшую систему взаимной связи? Нужно будет это немедля исправить, пусть только вернётся Антон. «А если не вернётся?» — лезла в сознание подлая мысль, девушка гнала её изо всех сил, но она дрожала на заднем плане, застилала слезами глаза. Наконец она не выдержала и разрыдалась. Матрёша ревела в пустой квартире, а Чёрный сидел на ступеньках моста и думал, как же он капитально попал. Клоуны в костюмах не дураки, если он не вернётся на этом же судне, они утром станут караулить его на пристани метеоров. Он ничего не выиграл, лишь отложил контакт до утра. А утром его враги придут в себя после неожиданной потери, а он к тому же не выспится. Или Матрёша сделает какую-нибудь глупость, не дождавшись его. Мрачнее тучи сидел он над серой водой, крутил трость и физически ощущал, как мимо него протекает время. Его время. Мимо.
— Эй, ты что, топиться надумал? — Возле Чёрного стоял невысокий, но ладно сложённый парень и усмехался во весь рот.
— Почти, — буркнул Антон. — Мне в город надо, а корабли не ходят.
— В Петербург, что ли? — не понял парень.
— Ну.
— Так по дамбе езжай! Вот делов.
— Как по дамбе? — Антон когда-то слышал, что в Петербурге строят какую-то дамбу, но понятия не имел, чем всё закончилось.
— Нездешний? — тут же заключил советчик. — Откуда?
— Из Калининграда. — Чёрному очень не хотелось говорить о Москве, и этот ответ тоже был правдой.
— А! — Парень заулыбался. — Сосед по Балтике? По дамбе дорога нормальная, с ветерком домчишь. И в городе пробок не будет — ночь.
— Спасибо! — Антон вскочил и едва не бросился обнимать собеседника. — Подскажи номерок такси, братишка.
Конечно, таксист заломил, но Чёрный был рад отдать любые деньги, лишь бы попасть в город. Он очень хорошо понимал, из какой ловушки ему повезло ускользнуть. Раз дорога существует, возможно, троица его «друзей» уже подъезжает к Кронштадту.
Когда он открыл дверь, Матрёна молча вцепилась в него и спрятала опухшее от слёз лицо на его груди. Антон минут десять гладил девушку по спине, уговаривал, что всё кончилось, всё обошлось, вот он, живой-здоровый, а она только тихо всхлипывала. Потом взяла его за руку и повела на кухню.
— Дай руку. — Девушка села напротив Чёрного возле стола. — Где кольцо.
Он молча отдал ей свою руку, не спрашивая, что она собирается делать. Она уложила её на стол, положила рядом свою, примерилась и переплела пальцы так, чтобы их кольца соприкоснулись. Камни на них согласно блеснули, как будто Глаза перемигнулись. Девушка сосредоточенно смотрела на них и шевелила губами.
— Где ты, там и я, где я, там ты, два глаза, один дракон, что видит один, то и другой.
Там было что-то ещё, он не расслышал. Подивился, откуда Матрёша взяла такой заговор, но спрашивать не стал. Он решил, что девушка и так переволновалась, пусть делает всё, что сочтёт нужным, что поможет ей успокоиться. И ещё подумал, что завтра нужно будет обоим выспаться, чтобы восстановить силы.
«Вы молодцы, хорошо сообразили, только не дождались немного… — вышел на связь Седой. Он дал Матрёне завершить то, что она делала, и теперь компенсировал задержку усиленной безапелляционностью речи: — Теперь действуйте теми же темпами. Вам не хватило ещё столько же. Всё идёт. Быстрей соединяйтесь вместе. Время вам помогает. Сохраняйте эту связь уже другого уровня. ОНА вас двигает вперёд. Держите баланс. Дальше будет всё как снежный ком. Поддержите это. Никаких лишних движений. Наконец вы нащупали равновесие».
— Н-да? — Антон посмотрел на их переплетённые пальцы и довольно поблёскивающие Глаза дракона, потом повернул свою ладонь вверх и уставился на неё так, как будто видел впервые. Так и было — на ней не было ни одной прежде знакомой ему линии. — Мать, глянь-ка!
Матрёша тоже перевернула свою ладошку и воскликнула:
— Ой! И у меня!
Монастырь от дороги отделял глухой бетонный забор, в самой середине которого зияла дыра прохода. Проезд закрывал шлагбаум, возле него торчала будочка охранника, но пешеходам проблем не было. Они вошли и согласно подняли головы, разглядывая золотые купола над головой. Церковь была закрыта.
— Эта? — уточнил Антон.
— Нет. Наша дальше.
Тут же была табличка-указатель «Служба в Казанском храме» и жирная стрелка. Они пошли вдоль корпуса монастыря. Здание недавно было отремонтировано, вовсю сияло побелкой, блестело стёклами арочных окон. Они обошли его вокруг, и прямо к ним навстречу из-за угла вывернулась пузатая церковка, приземистая, вся в мягких выпуклостях куполов, как деревенская нянька, чистенькая и нарядная, украшенная голубыми изразцами и лепниной с цветами и птицами.
— Какая прелесть! — восхитилась Матрёна. — По Интернету она смотрится совсем не так.
— Она?
— Да. Нам внутрь.
Вход был с другой стороны, они поднялись по лестнице, осторожно протиснулись в дверь. Входящие сразу же попадали в галерею, отделённую от основного помещения аркой с парой невысоких колонн. Колонны обрамляли проход в центр, попарно строились по углам, стояли возле алтарной ниши. Галерея проходила позади них и, кажется, позволяла обойти по кругу весь зал. Винтовая лестница слева вела на галерею второго яруса, под самым куполом шла третья. Центральное пространство оставалось пустым, наполненным светом электрических свечей и пронизанным лучами солнца, свободно проникающими сквозь полукруглые окна. В церкви действительно было очень светло.
